Печать

[Gatty]

В каком разделе можно задавать вопросы по тексту Р5?

В этом 

[Gatty]

Ну на значимую для цикла вещь склока Аглаи не тянет. Но весьма любомытно, так же как и маркиза Фукиано

И весьма забавно. Я ждала битвы на веерах или что-то в этом роде. Эх, жаль Алва помешал.

А вообще у меня сложилось странное впечатление постоянного дежа вю. Вроде бы ничего не происходит и в тоже время все повторяется, даже девичий бунт. И бесконечные разговоры, в которых я просто увязла. И

Увы,  но это необходимо. От Старой Придды должно быть именно такое впечатление. Я уже говорила, что финал ОЭ на новом витке  увязан с началом, конкретно с парой ОВДВ-ЛП, к которой добавили Дараму, только лик у этой победы будет другой, не столь мерзкий, хоть и не благостный.

Книг, которые кончаются триумфами, радостью со слезами на глазах,  свадьбами, уходящими в рассветную даль дорогами  и мечтой о том, как будет все теперь хорошо, хватает (как и книг с трагическими финалами), но в жизни за победителями, увы, чаще всего следуют мародеры, которые в считанные годы оттесняют победителей (или те сами уходят, не выдержав запаха) и от  победы остаются обглоданные кости. А внизу обычные люди живут обычной жизнью, пока не выясняется,что в Датском (или другом) королевстве все напрочь прогнило и начинается новый виток беды, который бьет по всем.  Только может оказаться, что гасить эту беду уже некому и нечем: все протухло.

Чтобы разорвать подобный замкнутый круг хотя бы в придуманном мире, нужно сперва его обозначить. Ну и заодно в Старой Придде даны ответы на многие возникавшие по ходу цикла загадки. 

[Скьявона]

Впечатлила Георгия, работающая под Катарину. Интересно, кто у кого позаимствовал прием; или обе они – у Алисы?

И – да, на гребе Савиньяков была лошадь!
И – да, о зеленых звездах разговаривали Рокэ с Арлеттой. Мне не придется есть свою шляпу 
И ликопобедную загадку теперь можно закрыть! Какое все же приятное чувство – закрытые гештальты.

[Мальк, просто Мальк]

Впечатлила Георгия, работающая под Катарину. Интересно, кто у кого позаимствовал прием; или обе они – у Алисы?

Судите по результатам. У Катари - получалось.

Да и вообще не факт, что Георгия играет. Не исключено, что она совершенно искренне верит вот всё это про Рокэ.

[Lasar]

А как Вам ложь Катари (на бис) про Леону Салина и Фердинанда?
Привычка - вторая натура.
Еще подтвердилась форумная версия, почему Эпине не стоят в очереди на престол. И все реальнее становится версия про Шарля Савиньяка-Эпинэ)
А еще жаль, что Ли не рассказал, почему олень на гербе черный, а не золотой. Такую историю зажал)
Вот про Оставленную пока не понятно - ждем продолжения.
Кстати нам про историю Раймонды уже раза четыре в последних двух томах говорилось. К чему бы это?

[Мальк, просто Мальк]

А как Вам ложь Катари (на бис) про Леону Салина и Фердинанда?

Опять? Это была ложь Георгии.

Кстати нам про историю Раймонды уже раза четыре в последних двух томах говорилось. К чему бы это?

Ну, как минимум, это очень красивая история. В полном её виде. Да и так...

[Lasar]

Опять? Это была ложь Георгии.

Разве Эрвин ее не от Катари услышал? Видимо запамятовал.

[Мальк, просто Мальк]

Опять? Это была ложь Георгии.

Разве Эрвин ее не от Катари услышал? Видимо запамятовал.

Эрвин ни единого слова не говорил, от кого он это услышал. Но как бы в сто раз логичнее, что от мамы.

[Кардинал Рец]

Как то уж совсем на третий план отошел барон Райнштайнер 
Ойген был одним из очень немногих, кто задавался правильными вопросами и считал важным то, от чего другие отмахивались. Я предполагал, что именно он и найдет ответы, но, похоже,

эта слава достанется Лионелю

[marina-kochanina]

Как то уж совсем на третий план отошел барон Райнштайнер 
Ойген был одним из очень немногих, кто задавался правильными вопросами и считал важным то, от чего другие отмахивались. Я предполагал, что именно он и найдет ответы, но, похоже, эта слава достанется Лионелю.

Почему? Лионель идет с одной стороны, Алва с другой, Арлетта с третьей. Зато Райнштайнер все скрупулезно записывает, когда время есть. Вдруг он станет новым хронистом?  

[МаринаЧ]

Добрый вечер всем!
Первым делом хотелось бы поблагодарить уважаемого Автора за эту книгу. Когда читала, оторваться было невозможно, всё хотелось узнать, что там будет дальше и понять, что же именно происходит сейчас. Рассвет-5 реально принес много позитива, но и много вопросов. Если это возможно, не могла бы уважаемая Хозяйка либо же кто-то из инсайдеров на них ответить?

Вначале, конечно, о любви и прекрасных дамах

1. Подскажите, пожалуйста, сдержал ли Вальдес обещание и приснился ли Линде? А то слова Вальдеса о том, что он не успел попрощаться с Линдой можно трактовать двояко. То ли он еще не успел ей присниться, то ли, наоборот, активно снится и просто не успел сказать до свидания. Не удивляйтесь, пожалуйста, это один из самых зацепивших моментов Рассвета, и после эпизода с впечатлившими самого ЛИОНЕЛЯ! незабудками, я за нее всерьез болею.
2. Что на самом деле было у Робера с Леоной? Они просто поцеловались или же дело зашло дальше? Просто Робер весьма своеобразный ПОВ, и что-то понять точно почти невозможно.
3. В продолжение предыдущего вопроса. Если обещанное семейное счастье для Робера это Леона, то значит ли это, что Людвиг - гарантированный труп? И нельзя ли, даже если Робер/Леона это судьба, как-то оставить Людвига в живых? Например, просто разведя. Очень уж он понравился.
4. После ознакомления с показанными в книге представительницами прекрасной части талигского дворянства, возникает только один вопрос - они там все ТАКИЕ?!! Или все же есть нормальные? И если для талигских аристократок такое поведение норма, тогда становится еще понятнее восторженное преклонение талигских мужчин перед Катариной, Арлеттой и Марианной. И умиление своеобразными манерами Селины и Мэллит тоже. Так как по сравнению с придворными дамами... Но, возможно, я ошибаюсь, и в Старой Придде собрались просто самые неудачные представительницы?
5. То, что в отличающемся своим благородством и верностью долгу семействе Ноймаринен поголовно все дамы такие, скажем мягко, легкомысленные и ни во что не ставящие долг и обязанности, это такой сознательный авторский ход? И если да, то что он значит? Честно, я не понимаю. Ну такие же замечательные мужчины, откуда у них такие дамы-то взялись?
6. Можно узнать логику Гизеллы Ноймаринен в отношении Придда? Вначале она его публично оскорбила на кальтарине, затем прошлась по нему в разговоре с Арно, затем, получив от Арно отлуп, принялась к нему заигрывать, очевидно, в целях пробуждения в Арно духа соперничества. Что ей от Придда надо-то?

И не о прекрасных дамах.

1. Чем так необычен Лионель? Почему рядовой эорий, даже не Повелитель, совершает вещи, которые в пору разве что Ракану? Почему он может призывать чужих вассалов и справляться с чужими стихиями? Он латентный Ракан?
2. Очевидно, что Алва, предчувствуя неотвратимо приближающегося к Старой Придде огромного полярного лиса, выпихивает из нее подальше важных для него людей: Арлетту, Леону с детьми, Жермона и Людвига с войсками, Придда с Арно и других. Можно узнать, предупредил ли он Рудольфа?
3. Успели ли Рокэ с Арлеттой договорить о вечной любви и ее влиянии на судьбу мироздания, или же их разговор закончился на приходе Инголса?

Заранее огромное спасибо

[prokhozhyj]

Добрый вечер всем!

....

И не о прекрасных дамах.

1. Чем так необычен Лионель? Почему рядовой эорий, даже не Повелитель, совершает вещи, которые в пору разве что Ракану? Почему он может призывать чужих вассалов и справляться с чужими стихиями? Он латентный Ракан?

Заранее огромное спасибо

Нет, но с ним действительно происходят некоторые любопытные процессы .

[Риш]

Добрый вечер всем!
Первым делом хотелось бы поблагодарить уважаемого Автора за эту книгу. Когда читала, оторваться было невозможно, всё хотелось узнать, что там будет дальше и понять, что же именно происходит сейчас. Рассвет-5 реально принес много позитива, но и много вопросов. Если это возможно, не могла бы уважаемая Хозяйка либо же кто-то из инсайдеров на них ответить?

Вначале, конечно, о любви и прекрасных дамах

1. Подскажите, пожалуйста, сдержал ли Вальдес обещание и приснился ли Линде? А то слова Вальдеса о том, что он не успел попрощаться с Линдой можно трактовать двояко. То ли он еще не успел ей присниться, то ли, наоборот, активно снится и просто не успел сказать до свидания. Не удивляйтесь, пожалуйста, это один из самых зацепивших моментов Рассвета, и после эпизода с впечатлившими самого ЛИОНЕЛЯ! незабудками, я за нее всерьез болею.
2. Что на самом деле было у Робера с Леоной? Они просто поцеловались или же дело зашло дальше? Просто Робер весьма своеобразный ПОВ, и что-то понять точно почти невозможно.
3. В продолжение предыдущего вопроса. Если обещанное семейное счастье для Робера это Леона, то значит ли это, что Людвиг - гарантированный труп? И нельзя ли, даже если Робер/Леона это судьба, как-то оставить Людвига в живых? Например, просто разведя. Очень уж он понравился.
4. После ознакомления с показанными в книге представительницами прекрасной части талигского дворянства, возникает только один вопрос - они там все ТАКИЕ?!! Или все же есть нормальные? И если для талигских аристократок такое поведение норма, тогда становится еще понятнее восторженное преклонение талигских мужчин перед Катариной, Арлеттой и Марианной. И умиление своеобразными манерами Селины и Мэллит тоже. Так как по сравнению с придворными дамами... Но, возможно, я ошибаюсь, и в Старой Придде собрались просто самые неудачные представительницы?
5. То, что в отличающемся своим благородством и верностью долгу семействе Ноймаринен поголовно все дамы такие, скажем мягко, легкомысленные и ни во что не ставящие долг и обязанности, это такой сознательный авторский ход? И если да, то что он значит? Честно, я не понимаю. Ну такие же замечательные мужчины, откуда у них такие дамы-то взялись?
6. Можно узнать логику Гизеллы Ноймаринен в отношении Придда? Вначале она его публично оскорбила на кальтарине, затем прошлась по нему в разговоре с Арно, затем, получив от Арно отлуп, принялась к нему заигрывать, очевидно, в целях пробуждения в Арно духа соперничества. Что ей от Придда надо-то?

Напяливая шляпу инсайдера, хотя, если кто ждал спойлера - ну, не то, чтобы не дождетесь, хотя можете погадать на моих словах

1. Вальдес, конечно, человек альмиранте легкомысленный, но за свои слова отвечает Но, будем откровенны, в прилагаемых обстоятельствах то, что (и кто) снится Линде - зависит только от Линды. Это не из разряда мистики, это из разряда психологии.

2. Мне кажется, они тоже не поняли. Или поняли, но разное и каждый сам про себя

3. Кхм-кхм! Мы не подтверждаем и не опровергаем имеющуюся у вас информацию (С)

4. Ну... есть же семейство Варнике, в конце концов!
А в Старой Придде собрались не то, чтобы типичные представительницы талигойского дворянства - там собрались представительницы старого Двора и потенциальные представительницы Двора нового. Это у них не типичное, это у них скорее профессиональное. Или потенциально-профессиональное.

5. Ну, мальчиков воспитывал отец, девочек - мать.
Я бы сказала так: дамы семейства Ноймаринен умеют врачевать раны понимать про долг и обязанности, но делают это достаточно э... своеобразно.

6. Если честно - не очень поняла вопрос. Порядок пар в кальтарине, конечно, "считается", но, судя по тому, что провернул позднее Марсель - составление пары на кальтарине не является чем-то незыблемым. Гизелла скорее всего, ухватила Арно, при этом совершенно не думая о Валентине; а Арно просто слегка ошалел. Тем более, что его статус, стараниями принцессы Октавии, в одно мгновение изменился: от младшего сына благородного семейства до рыцаря принцессы.

[Tany]

Перечитала все по второму кругу и отписываюсь за обе части сразу.

Основное впечатление: хорошо, но мало. Всех мало, и даже тех, кого много: Арлетты, Рокэ, Луизы, двух неразлучных парочек: Сэль и Мэллит, Заразы и Арно,  и  Руппи мало, и  Робера с Ариго, и Матильды с Бонифацием, и моего любимого Марселя малоооо …
 Замечательная битва  у Гельбе, и не только потому, что тут Алва явил себя во всей красе, а Робера признали за своего алатские витязи. Для меня  Руппи прекрасен даже не тогда, когда вызывает на глазах трех армий троих китовников на поединок, а вот в этом эпизоде, когда наследник Фельсенбургов выхватывает лом у  одноухого мушкетера, чтобы выворачивать валуны, и мир становится прост и понятен.  И кто там осуждал Арно, мол получает незаслуженные бонусы? Да прекрасно он воюет, а сколько душевной теплоты и в отношении троих Эдит, и маленького короля, бубнящего заученные слова, когда хочется быть простым мальчишкой. Знаменитого жука следует обязательно добавить в герб Карла, он же просто спас ребенка от подлеца-воспитателя, от неразумной, мнящей себя спасительницей династии, тетушки, превратил маленького болванчика в живого человека.
 А сколько юмористических мелких деталей: чего стоит только передача Рупертом приказа от «батюшки» соперничающим полкам или вот это, Селины: «посоветовала бабушке нанять секретаря, чтобы ее ошибки не радовали дурных людей, которые хотят ей напакостить».
А сколько старых историй доведено до логического конца. Тут и рассказ о знаменитом выстреле начинающего Ворона в своего генерала, и о Фабиановом дне Росио, и о дне представления Карла…
Да, двор становится все неприятнее стараниями Георгии и всякой придворной сволочи, но ведь есть Арлетта, Рокэ, бесхитростный Робер, хорошо ощущающий, что происходит что-то неприятное и непотребное. А еще есть Их Преосвященства, которые никому спуску не дадут, и  мой любимый змей Марсель, который живет по принципу: «Офицер при особе в случае отсутствия особы обязан искать на свою голову особые поручения самостоятельно», и  два посольства во главе с замечательными послами.
Умилило вот это: «Маршал – хороший охотник, и ему нравится приносить добычу домой, хотя больше всего ему нравится куриная печенка, поэтому мы с Мелхен сами ее не едим». Узнала нас с мамой. Хороших охотников надо подкармливать печенкой.
А какое великолепное определение сущности любой религии и веры у адринианцев! «По большому счету, грехи отпускает Создатель, вернее, отблеск его, что именуется совестью и пребывает с некоторыми из нас от рождения до смерти. Те, чья совесть не слепа и не чрезмерна, помнят свои вины ровно столько, сколько нужно. Они не простят себя прежде времени, кто бы ни отпустил им грехи, и не осудят зря, кто бы их ни обвинял. Эти люди готовы в любой миг предстать пред Создателем и не нуждаются в слугах Его. Таков, по мнению святого Оноре, с которым я полностью согласен, герцог Алва. Очень возможно, со временем станешь таким и ты, но у большинства совести либо слишком много, либо нет вовсе».
И замечательное правило Рокэ: « Если не хочешь ни тинты, ни пива, а «крови» нет, пей крепкое».
Как всегда, великолепна притча Арлетты о блохах. Арлетта вообще становится все понятнее, ее разговоры с новоиспеченной графиней Креденьи  читать - истинное наслаждение. И сама Аглая, это нечто!  Дра-агая!

[Красный Волк]

   Огромное Вам спасибо за пятый "Рассвет", Вера Викторовна - как и за четвертый . И тоже хочется поделиться впечатлениями от книги (которые опять получились очень многословными ).

Проглотила я книгу, не отрываясь. А закрыла ее с острым чувством тревоги за очень многих любимых героев не только потому, что герои там, не щадя себя и о себе не думая, опять лезут в пекло, чтобы заслонить собой то, что им дорого (хотя финальные страницы пятого «Рассвета», накал у которых такой, что просто дыхание перехватывает, снова заставляют наперекор всему, упрямо и горячо, верить вместе с Лионелем: «Когда получается, всегда трудно»). Вопроса: «Зачем нужны в пятом «Рассвете» главы, действие которых происходит в Старой Придде?», у меня не возникло по ходу чтения ни на миг – настолько в этих главах всё предельно реалистично и, увы, до острой боли узнаваемо. По нашей, земной истории. В которой – не перечесть примеров побед, украденных у победителей «корыстными разговорчивыми людьми».
  Читаешь их, главы эти – и у тебя прямо кулаки сжимаются, как сжимались они когда-то над страницами ОВДВ, а в горле начинает царапаться что-то горькое и колючее: нет, на войне – оно все-таки зачастую действительно как-то намного легче и проще. Там хотя бы понятно, кто – свой, а кто чужой, кто – враг, а кто союзник и друг. Даже, как доказал бой у Гельбе, на войне с бесноватыми. А во дворцах, где особы с «хорошей памятью и бурным, хоть и ординарным воображением» пытаются играть в престолы, где плетутся интриги, где среди «отсидевшихся и выждавших» идет ожесточенная подковерная грызня за вкусные куски и косточки и щедро расточаются в глаза приторные улыбочки тем, кого улыбающиеся с удовольствием бы лично удушили, будь у них такая возможность, разобраться в этом порой куда тяжелее. Особенно – тем, кто хочет видеть в людях, в первую очередь, хорошее. И искренне считает: человек, который «несет чушь», поливая при тебе ядовитой грязью твоих друзей и утверждая, что он радеет при этом о благе и будущем государства, а лично тебе желает только добра, просто чистосердечно заблуждается…
  «Твоя победа отогревает слишком много змей», - говорит в пятом «Рассвете» Арлетта Рокэ. И – да: эпизоды с бесноватыми в предыдущей книге были по-настоящему страшными, описание казни фок Вирстена – тоже, но именно главы, посвященные Старой Придде, оставили у меня в обеих книгах после себя самое муторное, самое тягостное и самое давящее ощущение. Тошнотное и мерзкое. Робер думает о нем как об ощущении «падения в тину с копошащейся в ней дрянной мелочью» - и вслух сравнивает Старую Придду с Агарисом. Матильда, пообщавшись с Георгией и Фридой, вспоминает приснившийся ей сон об озере мансая. Бурраз, который снова заговорил на талиг «с проснувшимся акцентом» и готовится снова с блеском войти в Старой Придде в роль тергача, «хоть и выказавшего на пожарах отвагу», выдает в разговоре с Матильдой шикарнейшую реплику, когда она признаётся, что надеется не встретить на севере «ни одной знакомой по Агарису и… Ракане морды»: «На сэвэре другие морды, но под иными могут стучат тэ жэ сэрдца»… А самую меткую характеристику, пожалуй, дала в пятом «Рассвете» тому, что происходит в Старой Придде, всё та же Арлетта, которой, великолепному талигойскому чудовищу, опыта тесного общения с обитателями таких дворцовых серпентариев не занимать: «Излом словно крышу сорвал, и ворвавшийся в темный дом свет позволил разглядеть все портреты, всех кошек, всех мышей и змей. Сейчас буря затихает, хозяева латают дыры, в продутых четырьмя ветрами комнатах пока еще чисто, но снизу уже скребутся и грызут…»
   За маленького Карла Оллара (ну, умничка же мальчишка, несмотря на то, что его воспитатели во главе с тетей Георгией усиленно и методично пытаются вылепить из него второго Фердинанда) теперь тоже очень и очень тревожно. И тоже, как и Роберу, Марселю и Арно, его в книге «жаль до невозможности». Но все-таки надеешься: благодаря «натянутым бечевкам и маслу», запастись которыми собираются Арлетта и Валентин, тем, кто плетет интриги в Старой Придде, придется дальше солоно. Гадючье болото с «подводными камнями и прячущими пиявок корягами» - да, именно такие ассоциации сразу вызывает новый Двор с большой буквы «Д», который в Старой Придде с азартом обустраивает Георгия. Но рядом с Арлеттой в этом противостоянии будут и Бонифаций с Матильдой. И Марсель. И не только они: то же посольство Великой Бакрии, приехавшее в Старую Придду, Георгия, думаю, и всерьез-то ни на миг не восприняла – а ох как зря, похоже (особенно учитывая, какие наставления Марсель уже дал Жакне – относительно зла, которое в Старой Придде «таится и ждет»)... А Рокэ, вдобавок, аттестует это болото еще и так: «Не сплошное. Перейти можно, кроме того, в болоте растут дивные цветы, некоторые едва распустившиеся…» Та же Иоланта Манрик, например. И – Леона Салина-Ноймар. О которой ее супруг, Людвиг, говорит в пятом «Рассвете»: «Таких больше нет…»
  «…Будто у дворца появилось сердце, будто в него ворвалось счастье…» Когда читаешь эпизод с кэналлийским танцем на балу в Старой Придде, у тебя у самой внутри счастливо холодеет. До того это… нет, даже не просто ошеломляюще, до озноба прекрасно: ты тоже чувствуешь, как и Робер, с головой бросившийся в этот танец, точно в огонь, что у тебя расправляются крылья – и тебе неистово и яростно начинает хотеться жить… Жить в полный накал, на разрыв аорты, ощущая на губах пьянящий, как молодое вино, вкус горячей и терпкой радости бытия… «…Леона, Ро! Леона…» - это ох. Как и рассказ Леоны о Ней – той, что «играет на гитаре в Алвасете»: «…С Ней нельзя спорить, но наши мужчины об этом забывают…» Как и вот это, тоже об Алвасете – из ее разговора с Арлеттой, который подарил обеим осознание: они – союзницы: «…Кто видел алые склоны и зеленую воду, тому не нужны Рассветные сады, а кто не хочет в Рассвет, тот сильней любит жизнь. У нас говорят, жизнь способна лишь на ответную любовь, полюбишь ты, полюбят тебя…» И именно это и помогла окончательно осознать Роберу  встреча в Старой Придде с ней, с Леоной, чьими «черными кэналлийскими глазами» на него «взглянуло в упор» прошлое: «То, что с ними произошло, стало продолжением шалого танца. Не допев и не доцеловав, они оскорбили бы саму жизнь в ее южном неистовстве, а так полет остался полетом…» И просто мурашки побежали по коже еще и от вот этих прямо и просто сказанных слов, слетевших с губ Леоны, как клятва с губ бойца: «…Я ослушаюсь обоих и за всё, что натворю, отвечу перед зеркалом и соберано…»         
  Ну, а «чудо капитанистое» Арно не только в бою у Гельбе, но и в Старой Придде с блеском доказал, что капитанскую перевязь теперь носит не зря – и что он истинный брат Ли. И истинный сын Арлетты – думающей, глядя на младшего-младшего, о том, что, вполне возможно, «у Придда лет через пятнадцать будет не только друг Савиньяк, но и союзник Рафиано»… Молодчина парень. И ох как понимаешь девиц (в том числе, с королевской кровью в жилах и просватанных), целому хороводу которых он в Старой Придде, сам к тому ни капельки не стремясь, вскружил головы. И Октавию, дарящую именно ему ленты из кос, и Гизеллу Ноймаринен, признавшуюся ему в любви, и всех прочих. Девицам ведь этим, которым тоже ну очень хочется радоваться жизни – чтобы голова кружилась! – и ощущать себя по-настоящему живыми, в таком стоячем болоте, как Старая Придда, нестерпимо душно – даже тем из них, кто как следует этого и не осознаёт-то. А тут взял – и свалился в это болото такой огненный метеорит… К тому же, Арно – он еще и из тех, с кем вообще по жизни удивительно легко общаться и навстречу кому удивительно легко распахивается душа. Не случайно в пятом «Рассвете» к нему сразу, моментально и при этом безоглядно доверчиво, потянулись и маленький Карл, и Октавия: он просто излучает тепло…   
  А о том, что не получилось у него довести дуэль с Дарзье до того финала, до какого довести ее он про себя решил, Арно наверняка пожалеет еще не раз. И исход этой дуэли заставляет скрестись на душе целый прайд кошек Леворукого. Ну, казалось бы: перед нами, на первый взгляд – просто обыкновенный мерзавец и подлец не особенно даже крупного калибра, гнусь этакая мелкотравчатая, но ведь прав Валентин, когда говорит Арно: «…Этот господин умеет очень быстро понимать и решать… Прибавь к этому ощущение какой-то гнили, которую ни Герард, ни даже Селина раньше времени не разбудят…» И прав Рокэ, за которого в финале книги тоже тревожно так, что сердце ёкает: «…Половина бед случается оттого, что сильным неловко прикончить сволочь, пока она кажется слабой…»
  В Салигана (ох, какой пламенный кошатник в нем, оказывается, спал!) я в четвертом «Рассвете» уже практически влюбилась. Бонифаций в книге, как всегда – роскошен неимоверно (особенно в сцене, где ставит на место разбушевавшуюся матушку, то бишь маркизу Фукиано. Нет, Матильде с мужем все-таки потрясающе повезло). Матильда – как всегда, великолепна, ею просто любуешься. Аглая Креденьи в роли придворной дамы – это нечто. Во всех смыслах. Теперь еще неистовее сочувствуешь Луизе, чьи детство и юность прошли под крылом вот такой кошмарной маменьки, и тем не менее – да, Арлетта права: в своем роде Аглая – боец. Просто до дрожи пробирает эпизод, где Арлетта вспоминает, как она несла гитару «через ставший огромным дом» после похорон мужа – и ее признание: «…Все сады мира не заменят ветки, которую сломал бы для меня Арно…» И ну до того тепло делается на душе от признания Валентина: «Я очень рад, Арно, что мы стали друзьями…» А эпизоды пятого «Рассвета», в которых репортером выступает Руппи, снова заставили вспомнить о словах, которые сказал ему в свое время Лионель: «…Нужно спасать кесарию, так что заходите на барьер, граф…» И – да: этот барьер Руппи возьмет. Как ему ни трудно и ни тяжко… А еще невольно думается: а ведь то самое кольцо с карасом попало в руки именно к Селине, признавшейся Мэллит, почему она ответила «нет» Руперту, тоже, скорее всего, далеко не просто так…
  И, наконец – финальные главы. Главы, где Ли, назло всему, сумел «развернуть табун» - и проскакал «тропами Зверя». Глотаешь их, жадно, как воду в летнее пекло – и тоже просто перехватывает дыхание… И от вот этого: «Да услышит брата брат… Вечно!»  И от этого: «Потом ты обретешь право упасть и сдохнуть, а сейчас – держись и гони табун». И от этого: «Остается еще раз проверить на себе, а потом, если потребуется, на Талиге…»
  А приложения к книге отдельно порадовали тем, что мечта Кроунера все-таки сбылась – и кличка его любимицы Бабочки оказалась таки накрепко спаянной в бестиариях с полным научным названием королевского усача, он же марагонский дровосек. И буду верить – уже вместе с Бонифацием: пусть и придется любимым героям дальше ох как непросто, но они справятся. Верить всем сердцем…