Спасибо, дорогие эреа!
Постараюсь больше над такое длительное время не пропадать. Хоть раз в неделю, но продолжение будет.
5
Этуиль осторожно спускалась по осклизлым ступенькам. Внезапное милосердие главы дома было совсем не к месту. Эзалфель вполне могла бы еще несколько часов обойтись без пищи. Не померла бы. А теперь на неё может пасть подозрение. Надо, пожалуй, подлить себе побольше слабительного. Пусть лучше считают пострадавшей, чем начнут подозревать.
В подвале было холодно и сыро, Эзалфель, несмотря на разбитые губы и заплывший глаз держалась высокомерно. На охапке соломы восседала, как на троне. На просунутую сквозь решетку еду даже не посмотрела, зато Этуиль одарила презрительным взглядом и прошипела:
- Хибилэт! Какая встреча! Интересно, твой муж знает, что его милая женушка служила королеве Нуменора?
- Многие знания – многие печали, - сухо ответила молодая женщина.
- И о том, что твои отец и брат отправились вместе с Ар-Фаразоном на войну с валар твои новые родные, тоже не знают?- недобрая усмешка искривила губы пленницы.
- Думаешь, вдвоём умирать веселее? – подняла бровь Этуиль.
Эзалфель вдруг негромко рассмеялась. На губах её выступила кровь и потекла по подбородку, придавая горделивой даме сходство с полночной нечистью.
- О! Все же нуменорская кровь в тебе проявилась, - довольно проговорила она, чуть кривясь от боли в разбитых губах. - Эленна навсегда останется с нами. Эленна и её заветы.
- Эленны больше нет, а её заветы всего лишь бред, - неожиданно зло ответила бывшая придворная дама.
- Нет, девочка! Эленна с нами!
- Как и валар? Да?
- Не говори мне об этих предателях!
- Кого они предали? Самих себя или нас? - фыркнула Этуиль.
- А кого предала ты? Себя? Эленну? Родных? Связалась с предателями!
- Каждый выживает, как умеет, - отмахнулась Этуиль. - Ты – дура, Эзалфель! Этих не убедить! Но есть другие! Поэтому пей воду и ешь хлеб, в них нет яда. А в воздухе иногда пахнет надеждой! – не дожидаясь ответа, молодая женщина помчалась вверх по лестнице.
- Этуиль! Птичка моя, она напугала тебя? – неожиданно у выхода из подвала она попала в объятия мужа. Как не к месту он и его забота.
- Да, я… - большие глаза налились слезами.
- Отец был не прав. Ты такая нежная, тебе нельзя быть рядом со злом.
- Я так боюсь, Аминалас, я так боюсь, - шептала Этуиль, спрятав лицо на груди мужа. Потом вдруг отстранилась: - Мне что-то нехорошо!
Прижав руку к губам, она бросилась в комнату для уединения.