Печать

[Tany]

Необходимое пояснение для моих читателей. Здесь, на форуме зашел разговор о создании произведений, основанных на литературных штампах. Меня Леворукий дернул за язык ляпнуть, что можно написать любовный дамский роман, опираясь на штампы. Уважаемый эр фок Гюнце благословил. Обещания надо выполнять. В своей жизни я прочитала не более десятка тоненьких книжечек в мягких обложках с изображением застывшей в страстных объятьях пары в обрамлении рамочки-сердечка. Так что прошу строго не судить. Выкладывать продолжение буду по мере написания.
      Ветка шиповника

Юная Кэтрин Маккензи никогда не задумывалась о своей привлекательности. В детстве старший брат дразнил ее Рыжиком, а тетка Джорджиана всякий раз вздыхала: девушку с веснушками трудно будет удачно выдать замуж -  в моде ослепительно-белая кожа безо всяких изъянов. Кэтти все эти рассуждения пропускала мимо ушей, ее мир состоял из возни с котятами и щенками, верховых поездок на самом строптивом жеребце из дядиной конюшни и ночных бдений в библиотеке дяди Джеймса. Тетка Джорждиана  ворчала: растет настоящая дикарка – носится по окрестным холмам на своем гнедом дьяволе, читает неприличные для  юной девицы книги философов-еретиков, играет с детьми арендаторов! И это вместо уроков танцев и занятий рукоделием, подобающих благородной  леди! Куда только смотрит Джеймс, ведь Кэтрин и Колин – дети его покойного брата. А одежда!  Разве  пристало благовоспитанной девушке ездить верхом в мужском костюме вместо амазонки, да еще и в мужском седле!? И ничто так не украшает юную деву, как рюши, бантики и кружева, а Кэтрин их терпеть не может. Она и за волосами-то ухаживать не любит. Зачастую,  хвост Коралла расчесан лучше, чем копна ее собственных темно-рыжих  густых волос. И, скажите на милость, прилично ли так громко смеяться молодой особе, показывая всем белоснежные зубы, нимало не смущаясь присутствием гостей. А ведь среди этих гостей, по меньшей мере, трое молодых людей могли бы составить  великолепную партию для почти нищей бесприданницы-сироты. Воистину, Джеймс слишком балует свою непутевую племянницу в ущерб собственным дочерям. Вот Анна и Эльвира – настоящие леди. Девочки имеют безукоризненные манеры, умеют вышивать гладью, изящно танцуют, могут поддержать светскую беседу. И музицируют, недурно поют, не то, что эта сорвиголова, которая и свой талант художника не в грош не ставит, а уроками музыки откровенно пренебрегает. Умение рисовать – единственное достоинство, которое миссис Джеймс Маккензи признавала за своей непутевой племянницей. Да и то, нет бы рисовать нежные полевые цветочки или перерисовывать головки ангелочков из специальной книги для рисующих леди, а потом изображать их в альбомах подружек, так эта негодница  пытается делать иллюстрации  к «Илиаде» и «Хроникам» Шекспира. И интересуют ее отнюдь не любовь Париса и Елены, а кровавые сражения! О времена, о нравы! Да и чего ожидать от дочери какой-то безродной девки? Подумаешь, дочь священника. Сумела как-то охмурить Эдварда, непутевого младшего братца Джеймса. А тот возьми да погибни в далекой Индии во время сипайского восстания. Вдова, не успев оправиться от родов дочери, слегла с тяжелой мозговой горячкой, а через несколько дней четырехлетнего Колина и маленькую Кэт привезли в имение сэра Джеймса. По мнению миссис Джорджианы, участие мужа в судьбе племянников могло бы ограничиться помещением сирот в приют и выплатой приличного содержания до их совершеннолетия, но муж, искренне любивший младшего брата, рассудил иначе. С тех пор Кэтрин воспитывалась вместе с кузинами, а Колину по окончании колледжа был приобретен патент лейтенанта. Юноша рвался пойти по стопам отца. Джорджиана безмерно обрадовалась отъезду пылкого порывистого Колина в Индию, где был расквартирован его полк. Авось, там и сложит свою буйную голову, а негодная девчонка, оставшись без поддержки брата, немного присмиреет. Однако, придется ехать на зиму в Лондон. Девочкам давно пора выезжать, в  глуши мало надежды найти подходящего жениха.  Плохо только, что Джеймс настаивает и на поездке со всей семьей этой мерзавки, Кэтрин. А ведь придется тратится на ее бальные наряды, чтобы никто не посмел сказать, что девушка одета хуже своих кузин. И на что, спрашивается, приличные платья и драгоценности этому недоразумению? Во что пень не наряди, все равно останется пнем. Джоржиана с ненавистью посмотрела в сторону ничего не подозревающей племянницы, увлеченно рассказывающей что-то Джеймсу Маккензи.

- Нет, дядя Джеймс, я уверена, что Монтень был абсолютно прав, когда говорил, что «Врач, впервые приступая к лечению своего пациента, должен делать это изящно, весело и с приятностью для больного; и никогда хмурый врач не преуспеет в своем ремесле». Вот посмотришь на нашего доктора Фрезера, и так и тянет улыбнуться в ответ. А вот у доктора Мэйсона такой тяжелый взгляд, вечно он чем-то недоволен, к нему лишний раз и обращаться неохота.
- Возможно ты и права, киска Кэт, - усмехнулся седовласый джентльмен. –Однако, не думаешь же ты, что общество готово к тому, чтобы доверить женщинам свои драгоценные жизни?
- Отчего бы нет, дядюшка Барсук? – девушка даже привстала со скамеечки у ног дяди, чтобы доказать свою правоту. – Разве мы, женщины, глупее мужчин? Я знаю и понимаю законы сэра Ньютона  куда лучше Роберта Нейзли и нашего Джейми, и разве у меня не такие же руки, понятия, чувства, как у них?
- Ох, Джейми.. – дядя тяжело вздохнул. – Не трудно знать физику и  математику лучше этого оболтуса.
- Мой кузен опять что-то натворил?
- Все то же – карточные долги и веселые попойки в обществе таких же болванов, как он, - лицо благородного джентльмена исказила гримаса страдания.
Кэтрин ласково погладила его по руке:
- Не волнуйтесь так, он еще образумится, надеюсь, - последнее слово девушка прошептала совсем тихо.
- Ты слишком добра, девочка. Но сейчас речь о тебе. По-прежнему настаиваешь, что хочешь получить медицинское образование в Кембридже?
- Да, дядюшка Барсук, если это не слишком дорого для тебя.
- Это самое малое, что я могу сделать для дочери моего дорогого Эдварда.  Увы, я не могу выделить тебе крупного приданого, юридические формальности не позволяют этого сделать, но оплатить твое обучение в колледже и положить хотя бы две тысячи фунтов, не ущемляя прав моих наследников, я точно смогу. Клянусь привидениями Стоунхолла!
- Не надо так говорить, дядя Джеймс!- девушка сжала руку опекуна, умоляюще посмотрев на него.
- Ты все еще веришь детским сказкам, которыми тебя пичкала няня Дженни?- усмехнулся мистер Маккензи. – Где же твоя храбрость, поклонница Робин Гуда?
- Дядя, но ведь было что-то? Легенды не рождаются на пустом месте? Я перечитала все записи в домовой церкви, просмотрела все старинные хроники в нашей библиотеке и лишний раз убедилась, что родовое проклятие Маккензи существует!
- И только «юная дева, исполненная отваги и благородства, сможет снять его»?
- Ты тоже читал это? – с жаром воскликнула Кэт. – Как ты можешь смеяться, если знаешь, что никто из представителей рода по мужской линии не дожил до сорока пяти лет и не умер в своей постели?
- Успокойся девочка, мне уже почти сорок пять, и я пока помирать не собираюсь.
Кэтрин украдкой сплюнула через левое плечо. Поклонница Монтеня и Вольтера была не чужда суеверий.

[Yaga]

Тани, я не читала ни одной такой книжечки... Так что судить о штампах не мне. Это будет первый мой опыт подобного чтения. А твой первый опыт написания.
Начало, кстати, многообещающее.

[фок Гюнце]

Очень славно!

[Colombo]

Очень славно!

Не то слово!

Но я вот подумал... Сколько больших произведений начинались как пародии. Что-то подобное писалось о "El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha" и говорилось о "Хрониках Арции". Так что осторожнее - может нечто большее выйти.

P.S. А действительно - сколько? Не помнит ли кто еще примеры?

[Tany]

Yaga, милые эры фок Гюнце и Colombo, спасибо

Теперь уж точно придется писать. По самим романам с сердечками вместо рамочки: Там обязательно должна быть героиня, не задумывающаяся над своей внешностью, с мальчишечьими ухватками, прошедшая путь Золушки, наделенная талантами и обаянием. Желательно, сирота. С простым именем, предпочтительно англичанка или американка с французскими корнями. Необходим элемент мистики, пусть и научно объяснимый. Герой - красавец с необычной внешностью, ниспровергатель устоявшихся мнений, поначалу героиня его жутко ненавидит, потом осознает, что любит. Роковая тайна или элемент детектива. Обязательный хэппи-энд. Перед счастливым концом - много испытаний, недопониманий и страданий.  Хорошо бы хоть кратенько охарактеризовать историческую эпоху, совершить  экскурс в прошлое героев или их предков. Парочка откровенных сцен, в меру эротичных и красивых. Красивое название обязательно. Красивая обложка необходима! Ну, это для меня как раз проще всего.

[Марриэн]

Пишите, Tany, пишите! 
Главное - не отрываться от земли, то бишь  от перечисленного набора. А то эр Colombo прав - осторожнее, вдруг нечто оригинальное прорвется.

[Colombo]

Пишите, Tany, пишите! 
Главное - не отрываться от земли, то бишь  от перечисленного набора. А то эр Colombo прав - осторожнее, вдруг нечто оригинальное прорвется.

...и вы сами не заметите, как начнете писать правду. (c) АБС, "Гадкие лебеди".

[Tany]

Марриэн, эр Colombo, мне до гениального испанского сборщика налогов и нашей непревзойденной Хозяйки далеко.  Но, "главное - этот самый реализьм"(с)

[Akjhtywbz22]

Безрассудные рыжие девицы, скачущие верхом по полям, в поисках приключений на свою хорошенькую ...головку - это так затягивает, так и хочется придумать для них побольше невероятных испытаний и импозантных самовлюблённых злодеев, перелицовывающихся в самоотверженных страстных влюблённых С удовольствием почитаю, эрэа Tany, не сомневаюсь в Ваших таланте и полёте воображения 

[Эйлин]

Замечательно получается!   И в отличие он многих подобных произведений (а одно время пришлось энное количество по долгу службы прочитать

ибо врага надо знать в лицо

),написано хорошим языком.
Жду продолжения! Спасибо, эреа Tany!

[Tany]

Эрэа Akjhtywbz22, Эйлин, спасибо
Восемь лет назад
Кэтрин  сидела на нагретом солнцем огромном сером валуне и смотрела на раскинувшееся перед ней зеленое раздолье. Склоны холмов поросли цветущими кустами шиповника. Девочка любила их неброскую прелесть гораздо больше, чем пышные оранжерейные розы в  теплицах тетки Джорджианы. То есть, сама тетя конечно, не копала землю и не удобряла цветы, все делала садовник Сэм Ловит, но выращенными им розами и бегониями миссис  Маккензи гордилась безмерно.  Анна и Эльвира разделяли восторги маменьки. При мысли о кузинах Кэтрин сморщилась, словно у нее болел зуб и презрительно присвистнула. Ну, можно ли быть такими дурами! Анне уже десять лет, она старше Кэт на два года, а Эльвира  - ровесница двоюродной сестры, но они до сих пор играют в куклы, устраивают для своих любимиц кукольные чаепития, прочитали только одобренные маменькой сказки,  от остальных книг шарахаются и говорят, что это неприлично читать. А что неприличного в «Буре» Шекспира или в «Приключениях Робинзона Крузо»?  Хорошо, что скоро на каникулы приедет Колин, с ним можно будет поиграть и в Робин Гуда, и в сэра Френсиса Дрейка,  и поговорить обо всем на свете. И тетка не будет косо смотреть, когда она уезжает из дому надолго одна. А с кем прикажете ездить? Кузины катаются на своих смирных пони только на лужайке перед домом, а Кэт этого мало. Эх, скорее бы исполнилось десять лет! Дядя Барсук обещал подарить племяннице настоящего коня. Хорошо бы вороного, но можно и гнедого. Жаль, что девочкам нельзя участвовать в скачках.  Ладно, она к тому времени что-нибудь придумает. Или изменятся дурацкие порядки. Почему все интересное можно только мужчинам? Когда она вырастет, обязательно будет делать все, что захочется. И поедет учиться в колледж, и станет врачом или инженером, о объедет вокруг света, как Фрэнсис Дрейк, а не то сколотит себе ватагу вольных стрелков, как Робин Гуд, и будет бороться за справедливость в веселой Англии. А пока приходится довольствоваться маленьким  добрым пони Сверчком. Кэтрин с нежностью посмотрела на пасущегося неподалеку конька, вытащила из кармана томик Сервантеса и погрузилась в мир приключений благородного чудаковатого идальго. От чтения ее отвлек протяжный свист, доносившийся из-за ближайшего холма. Девочка отложила книгу, лукаво улыбнулась, засунула в рот два пальца и, холмы вновь огласились лихим разбойничьим посвистом. Через несколько секунд из-за усеянных розовыми цветами кустов появился мальчишка лет двенадцати, одетый в простую рабочую блузу, потертые коричневые штанишки, с растрепанной соломенной шевелюрой над круглым загорелым лицом. Башмаков у парнишки не водилось вовсе. Лицо Кэтрин просияло:
- Гарри! А я все думала, придешь ты сегодня или не сможешь?
Добродушная мордашка  Гарри сияла не хуже майского солнышка, толстоватые губы растянулись в открытой улыбке:
- Мамка сегодня решила без меня обойтись, приказала только хвороста на обратном пути набрать. Так что я до вечера свободен. А тебя, мисс Кэтрин, не хватятся?
- Сколько раз я просила тебя не называть меня мисс, просто Кэт, - девочка недовольно сдвинула каштановые бровки. – У нас сегодня урок рукоделия, а потом – танцы. Нужны они мне! Пускай ими кузины занимаются. Я упросила мадам Поль избавить меня от этой маеты. К чаю, конечно, придется прийти, но до пяти вечера еще далеко.
- Далеко, - согласился мальчик, - взглянув на небо. Солнце стояло в зените, майская зелень горела на ярком свету, одуряющее пахло шиповником, жужжали пчелы, мир казался прекрасным, в нем не было места печалям и невзгодам.
- Пойдем, покажу гнездо жаворонка, - предложил Гарри.
- Пошли. А птички не обидятся?
- Мы издали посмотрим, а близко подходить не будем. А ты мне расскажешь, чем закончилась та история про индейцев, которую прошлый раз начала?
- Конечно! Вот слушай: когда Соколиный Глаз понял, что в блокгаузе засели ирокезы…

С Гарри Кэтрин познакомилась случайно. Как-то раз, сбежав, по своему обыкновению, с урока вокала, она пошла к своим любимым холмам, раскинувшимся позади парка. Дело было поздней осенью, для верховой прогулки было слишком холодно, но неугомонная девочка решила обязательно добраться до края вересковых пустошей, которыми славилась эта часть Девоншира. Оскальзываясь на выпавшем недавно  и покрывшем тонким слоем поля снежке, она не заметила, как покрыла расстояние в  добрых три мили. Дальнейший  путь преградил ручей с поросшими камышом и рогозом берегами. Кэт непременно захотелось наломать коричневых камышовых верхушек, уже начавших пускать нежный пух. Она дотянулась до ближайшего стебля, внезапно нога поскользнулась на заснеженном склоне, хрупкий стебель обломился и, не удержавшаяся на ногах, девочка плюхнулась коленкой в воду у берега. Башмак тут же наполнился холодной влагой. Сзади раздался смешок. Взбешенная Кэт резко обернулась и увидела насмешника – мальчишку чуть постарше ее, одетого в одежку простолюдина.
- Чем смеяться, лучше помог бы выбраться, - возмутилась она.
Мальчик успел отметить добротный наряд девочки, ее правильный выговор, понял, что перед ним неровня, и протянул руку.
- Дозвольте, мисс. Держитесь крепче, а то вдругорядь упадете.
Кэтрин взглянула в добрые голубые глаза и доверчиво протянула ладошку:
- Спасибо, сэр.
- Я никакой не сэр, мисс, - смутился парнишка. – Гарри я, вон из той деревни возле пустоши. Мамка моя поденщицей работает, а папаня ушел лонись на заработки в город, теперь редко дома бывает. Нас у них шестеро.
- Ух ты, здорово как, - восхитилась Кэт. А у меня только один брат, и тот до каникул в школе. Есть еще две кузины и кузен, но они такие…
- Так вы из господского дома? – догадался мальчик. –Из этих проклятых Маккензи?
- Слушай, зови меня просто Кэт, без мисс, хорошо?
- Ладно..,  мисс…
- А почему проклятых? Кто нас проклял?
- Так люди бают… - смутился мальчик. – Навроде давно, еще когда рыцари были, какой-то там ваш предок совершил что-то, то ли убил кого, то ли снасильничал… С тех пор никто из Маккензи не доживает до сорока пяти лет. Ну, типа наказание в роду такое. А переменить это может только невинная девушка из проклятого рода.
- Ух ты, а я  и не знала! Сегодня же расспрошу дядю Барсука!
- Какого еще Барсука? – опешил Гарри.
- Ну, это я так дядю Джеймса зову, мы с ним играем так уже давно, он меня Киской Кэт зовет, Колин, мой брат – Дикобраз. Это из одной детской книжки.
- Ага, - кивнул мальчик. - Меня мамка тоже иногда зайкой кличет, а чаще идолищем проклятущим.
Кэтрин с сомнением посмотрела на него, потом улыбнулась:
- Ага, меня тетка тоже  иногда называет сущим наказанием и дикаркой, особенно, когда дяди нет поблизости. А зайкой меня никто не называл, - уже тише добавила она.
- Тебе надо шибче домой идти, а то ноги промочила – застудишься.
- Надо. А ты завтра сюда придешь?
- Приду, если мамка не заставит с малышней нянчиться.
- А что это у тебя? – заинтересованная Кэт даже забыла о начавшей неметь ноге, заметив за спиной у нового знакомца самодельный лук и колчан со стрелами.
- Это я в Робин Гуда играл, - покраснел мальчик.
- Ух ты! Я бы тоже хотела. А ты мне покажешь, как лук сделать? Будем вместе играть. Я про него много читала. Жаль, нет теперь таких, как он.  И лесов тут  у нас нет, таких, как на севере…
- Нет, - грустно согласился Гарри. - А лук я тебе сделаю, и стрел настрогаю.
 - Ты мне только покажи, я и сама сумею, - возразила Кэтрин.
 Так началась дружба  деревенского мальчишки и девочки из господского дома. Кэтрин приносила новому  знакомцу лакомства, рассказывала вычитанные из любимых книг истории, иногда выпрашивала у тети платья, из которых выросла для младших сестер Гарри. Пару раз ей удалось побывать у него в доме. Мать мальчика оказалась статной, круглолицей, как и сын, женщиной, в ежовых рукавицах держащей свой выводок. К Кэтрин она отнеслась с искренней добротой, жалея сиротку, живущую без материнской ласки.

[Амэ]

А ведь очень и очень интересно получается. Спасибо, эрэа Tany!

[Tany]

Спасибо, эрэа Амэ

[Yaga]

А роман-то интересный получается.

[Leana]

Вот вроде и впрямь штамп на штампе, а читается очень увлекательно. ))