Эреа
Артанис, Эйлин, Красный Волк, Tory - спасибо и перейдём к Тиррис и не только к ней.
Глава 5.Приход наш и уход загадочны – их цели
Все мудрецы земли осмыслить не сумели,
Где круга этого начало, где конец,
Откуда мы пришли, куда уйдём отселе?
Омар Хайям
Из разговора.
- Что тебя смущает, Тирион?
- Асинте не нравится наш с тобой договор, она не хочет лишать сотворённого свободы выбора.
- Нам всё равно придётся закрывать им часть памяти, какая разница – чуть больше, чуть меньше.
- Я могу закрыть ему память, да, но я не могу заставить его полюбить Ириолу, это невозможно.
- А зачем им вообще любовь? Они о ней просто не будут знать, но Ириоле нужна опора, она получилась очень слабой. Ей защита нужна.
- Пусть её защищает Борен, почему нет?
- У Борена не тот характер, ветер есть ветер. Альдин девочку не переносит, а Армин сильный, и она очень красива.
***************************************
-Тирион, что ты сделал с нашим сотворённым? Зачем?
- Звёздочка, им же всё равно, они ведь просто орудия, а Ирран беспокоится за Ириолу!
- А кто тогда мы? Тоже орудия? Это был наш первый сотворённый, первый, сотворённый в любви. Он не может быть орудием, я в него всю душу вложила, я вложила в него способность любить! Вы с Ирраном привязали его к неудачному творению полубезумной Тиррис, а он любит другую.
-Да зачем ему вообще эта любовь? Мы закроем ему память, и он даже не узнает, что это такое. И эта лесная девочка всё забудет. Ирран сказал, что он убрал все следы Тиррис из памяти Ириолы, она безопасна, но ей нужна защита.
- От чего защита? От пустой головы? Ирран убрал безумие Тиррис, но безумие связано с разумом. Получилась полная пустота – в голове. И это ты привязал к моему сотворённому?
- Ну, можно ведь…
- Нельзя, поздно. Но я – Асинта. Ты станешь звездой, Тирион, но ты всегда будешь видеть меня и знать – что я делаю, всегда. Это станет твоим проклятием и моей местью. Я отомщу и тебе и Тиррис и Иррану. И тебе будет так же больно, как мне сейчас. Вам всем будет больно.
Таир, наверно впервые, посмотрела в глаза тёмного мага. Удивительные у него были глаза – такие тёмные, что радужка почти сливалась со зрачком, только тоненькая искрящаяся синяя полоса очерчивала границу.
- Раздумываешь? – маг усмехнулся – решаешь, что делать? Дать по морде хаму, который решил проверить на практике, то, что узнал от русалок и дриад? Или проявить терпение, пожалеть недоученного мага с частично закрытой памятью?
- Извини, - опомнилась Таир, которая, и впрямь, подумывала о ненадлежащем применении стоящих в напольной вазе роз – просто очень неожиданная шутка, и не сказать, чтобы удачная. Я тебя не поняла, что-то у меня с чувством юмора неладно, задумалась. Так о чём мы говорили?
- Я спросил – согласишься ли ты стать моей женой? Именно женой, той самой единственной возможной парой, которую маги находят лишь раз, но ты, видимо, решила, что я имел в виду нечто другое.
- Откуда ты знаешь о законе единственной пары?
- Представь себе, я это вспомнил. Ты ведь говорила, что с нашей памятью что-то сделали, частично закрыли, но, как оказалось, память нельзя закрыть окончательно. Как только я вижу волка, я сразу же вспоминаю – как он живёт, как охотится, то есть я знаю – это волк. С русалками и дриадами было также. Они рассказывали, то есть русалки рассказывали, дриады пытались сразу перейти к делу, но мне это уже было не нужно, я всё вспомнил. Тебя тоже. Вспомнил. Вот ты меня не помнишь, может быть и не надо.
- А если вспомню?
- Если вспомнишь, решение будет за тобой. Я не надеюсь, что ты сразу скажешь мне «да», но я буду ждать. Может быть, даже будет лучше, если ты вспомнишь. У нас есть общее прошлое, оно туманно, но я знаю, что оно есть. Я пришёл не только с цветами, есть одна вещь, может быть она поможет тебе вспомнить, а может быть, просто поможет помнить. Помнить о том, что я есть. Мне кажется, нам придётся расстаться, не на вечность, на время, пусть это будет у тебя.
На раскрытой ладони Армина лежало кольцо, серебряный ободок четырьмя листочками клёна охватывал непроницаемо чёрный агат и врезанный в камень серебряный цветок - ирис. Работа была настолько совершенной, что у Таир перехватило дыхание.
Она осторожно взяла кольцо, оно точно подошло на указательный палец, Таир попробовала его снять, но, увы, колечко не собиралось покидать обретённую хозяйку.
- Вот ведь, женское любопытство, ну зачем примеряла, дура? – подумала Таир – я не могу его снять!
- Если очень захочешь, снимешь. Это не обручальное кольцо, просто память, ну, и немного, защита. Так что лучше носи. Мы не так уж безобидны и безопасны, Таир. Все мы. Ты и сама это знаешь. А теперь и я знаю. И никогда, Таир, никогда и никому, я больше не позволю нас разлучить.
- Я ничего не помню, Армин, не помню о том, что ты говоришь.
- Это не важно. Важно, что я позволил тебе уйти, но больше не позволю, никому не позволю решать за нас.
Неизвестно, чем бы закончился этот странный разговор, но неожиданно засветился шар мира, и в сиреневой глубине возникла Тиррис.
- Тиррис, - растерялась Таир – а я всё никак не могла решиться поговорить с тобой.
- Ты всегда такой была, - в голосе звёздной королевы явственно прорезались интонации сварливой белой мыши – десять лет решиться не могла со мной поговорить, это надо же! Таак! У тебя, я смотрю гость, и я, кажется, знаю – кто он. Но всё равно, пусть представится по всем правилам!
- Армин, маг тёмного огня.
- Вот как! Сотворённый Асинты и Тириона. А ничего так получилось, очень неплохо! И почти точная копия Тириона. Хоть что-то Асинта сделала хорошего. Правда, это было в последний раз. Потом она совсем с катушек слетела, чего только не творила, а сильная была Звёздная королева. Бедный Тирион стал звездой. Я думаю, что это и сделало из Тёмной Звёздной королевы стерву высшего разряда. Алуаф, Сиоллен – это побочный эффект. Всё остальное – тоже.
- Благодарю, уважаемая Тиррис, я узнал о себе кое-что новое. Но у Таир есть к вам просьба, если вы не возражаете, я тоже хотел бы присоединиться к ней.
- К Таир или к просьбе? – хмыкнула Тиррис – ладно, я тебя слушаю, Таир. Ты тоже можешь вставить словечко, тёмный маг. Однако, как ты похож на твоих сотворивших, глаза почти как у Асинты, только вот голубые искры – это от Тириона. Дааа, Асинта очень любила Тириона, а потом решила мстить. Всем и без разбора. Начиная с Тириона, ну и меня не забыла. До моей первой сотворённой, до Таис, добралась. Только я к тому времени уже была совсем безумной, если бы не милосердие Ильверен, быть бы мне белой звездой. А так я стала белой мышью, но со здоровыми мозгами.
- Тиррис, - вклинилась Таир - у нас ещё будет время вспомнить прошлое, я тоже, кажется, помню не всё, но сейчас важнее настоящее. Было бы очень хорошо, если бы ты пришла в наш мир, назначь время, и маги соберут совет.
- Прийти можно, конечно, и я приду, здесь трое моих сотворённых, но если вы по поводу заселения вашего мира, то я одна этого решить не могу. Есть ещё что-то?
- Армин, ты расскажешь? Может быть, ещё кофе? Лютик, кажется, испекла пирог.
- Можно и кофе, пахнет очень завлекательно!
- Ты давай, рассказывай, Тирионион, что натворила моя сотворённая, я же чувствую, что проблема в ней! Ох, хороший у тебя был сотворивший, они с Ирраном даже не дрались никогда, вот я с Асинтой дралась, но до ухода Тириона она тоже была обычной Тёмной Звёздной королевой. Мы все тогда буйные были. Так что Ириола?
Армин прихлёбывал кофе, рассказывал. Тиррис слушала, и нельзя было понять, что она думает. История с попыткой снять скальп Сиан её, казалось, ничуть не испугала и не удивила.
-А что ты ожидала, душа моя? – подумала Таир – Ириола была создана двумя, конечно, Ирраном, в большей степени, но и от Тиррис тоже что-то в ней есть. От той, древней, яростной, уже начинавшей сходить с ума Тиррис, не желавшей расставаться с Ирраном и становиться звездой.
Армин, между тем, закончил свой рассказ, одновременно и смешной, и, если знать о том, что собой представляет сотворившая Ириолы, пожалуй, страшный.
- Неужели, Армин, что-то почувствовал? – Таир налила себе кофе и покосилась на пирог с зимними яблоками, от которого оставалась не больше четвертинки – почувствовал опасность, даже не осознал, может быть, потому и сотворил защитное кольцо?
- Так, дорогие мои, Ириола рано или поздно узнает, что, во-первых, Сиан выбрала Альдина, а во-вторых, что Арман тоже, если я не ошибаюсь, выбрал? Я не ошибаюсь? – Тиррис подтвердила худшие опасения Таир – а учитывая некоторые черты моего характера, которые были полезны в начале времён, сейчас она представляет собой серьёзную опасность.
- Как дипломатично! – восхитилась Таир – некоторые черты характера!
- Вообще-то я рассчитывала на помощь Армина, - продолжала Тиррис – Ирран и Тирион были друзьями, мы решили, что в качестве твоей подруги, Армин, Ириола…
- Нет! Нет и ещё раз нет! – Армин буквально взорвался, Таир едва не пролила кофе – ни в коем случае!
- Уймись, дитя Асинты, я уже поняла, что ты с выбором определился, - Тиррис с интересом смотрела на разъярённого мага, Таир тоже хотелось посмотреть, но она была занята, отодвигала от Армина горячий кофейник – сейчас не начало времён, никто вас в послушных марионеток превращать не будет. С Ириолой разбираться мне. Где она, кстати?
- В первом замке Борена, на горной вершине, она несколько ..эээ..ослабела из-за некоторых нарушений, - опять влезла в разговор Таир, стараясь смягчить ситуацию.
- Слишком много врала, - перевёл Армин – да ещё и Сиан ободрала, теперь не может перемещаться и ещё не развоплотилась, но уже похожа на привидение. Нам призрак в ярости не требуется, так что, Звёздная королева, приведи свою сотворённую в чувство.
- Придётся, я её сотворила, я её и… приведу в чувство! Значит так, через три ваших дня, они не отличаются от общего времени Кольца, я буду у вас, где именно, можете показать?
- Может быть, в Гроте? – предложила Таир – там просторно и прохладно, кофе я обеспечу.
- Кофе обеспечу я, - похоже, Армин ещё что-то вспомнил, и Таир не стала с ним спорить – а Ириолу доставит Борен, так что, уважаемая Тиррис, ты встретишься со всеми своими сотворёнными.
- Встречусь, - вздохнула Тиррис – вот ведь, когда мы вас творили, мы к мирам с биологической жизнью относились, как к забаве. Ну, и натворили – марионеток. А вы стали самостоятельными, миру куколки не нужны, ему нужны хранители. Таир порождение мира, она забыла немногое, но это затронуло только её сугубо личное прошлое. А ты, тёмный маг, сердце и время мира, в марионетки вообще не годишься. Как ты в своё время позволил Таир добровольно согласиться уйти и забыть – я не понимаю. У неё, положим, был лёгкий задвиг на почве стремления к всеобщему счастью ценой своего собственного, но ты? Или тебе тогда было всё равно? Или ты был согласен остаться с моей сотворённой?
- Я подчинился, подчинился требованию сотворившего, Тириона, к тому же я вообще был в очень странном состоянии, то есть я как был и меня как бы не было, видел как уходит Таир и не мог двинуться с места. А потом я всё забыл, теперь вспомнил. Сотворившая была против, и она была права. Мы действительно были послушны воле сотворивших – а у Таир сотворившим был мир, и она ушла, сама. И ваша воля никому не принесла ни радости, ни счастья. Тирион стал звездой, Асинта просто мстила – за себя, за Тириона и, уж прости, за меня, потому, что твою Ириолу терпеть очень трудно. Тиррис, вы кого творили – марионеток или живых магов?
- Послушных кукол, - спокойно согласилась Тиррис - но не получилось, и это хорошо, хоть и обидно мне – за Ириолу. Может, передумаешь, а, Армин? Ой, ну не искри глазами, я пошутила. Кстати, вряд ли я смогу явиться на совет в облике Звёздной королевы, так что на то, в каком виде я появлюсь, прошу не обращать внимания, и дурацких шуточек, вроде таскания меня за хвост, я не потерплю. Это в Ирратир я Звёздная королева, а у вас, скорее всего, белая мышь.
Шар мира погас, Тиррис исчезла, и Таир украдкой взглянула на тёмного мага.
- Что будем делать?
- Я сообщу всем магам о времени и месте совета, а ты, может быть, поможешь Сиан привести Грот в пристойный вид? Ты на неё не очень сердишься?
- Да не сержусь я, сама виновата, нечего было дохлой рыбой драться! Да и с Сулеем нехорошо вышло.
- А на меня ты сердишься? – Армин как-то оказался совсем рядом.
- Нет! – Таир не успела понять, как она оказалась в кольце рук Армина, и на миг дом вокруг неё медленно поплыл, а розы в вазе закачались в такт забытому вальсу.
- Ты меня боишься, - Армин заглянул ей в глаза – боишься и не веришь мне. Я знаю, ты считаешь меня предателем, это сразу не изменишь. Я поторопился с розами, но когда-нибудь я приду вовремя, и ты вспомнишь наш костёр у родника,
Наваждение растаяло, музыка смолкла, и Армин исчез.
- Сбежал, гад, - подумала Таир – как тогда… чужое лицо, пустой взгляд, рука Ириолы в руке Армина, когда это было? Где? Не помню… но я ушла, это я помню, сама ушла.
- И ничего хорошего в этом нет, - из-за печки вылез домовой Петрович – ничегошеньки! Я вот тоже, в своё время, родичей послушал, не стал спорить, ушёл, а Фросеньку мою выдали за другого. У нас, у домовых, строго, как старшие скажут, так и будет. С тех пор один мыкаюсь, а Фросенька в болото ушла, да и стала болотным огоньком, незабудочка моя!
Появилась Лютик, принесла подносик со стопочкой и пирожком.
- Выпей, Петрович, всё уходит, и всё возвращается.
Домовой выпил настойку на клюкве, утёр рукавом набежавшую слезинку и ушёл за печку.
Таир сидела у камина, гладила кота, смотрела в огонь, и ей виделся костёр в буковой роще. Где была та роща, когда горел костёр – она вспомнить не могла, но в язычках пламени почему-то мелькало лицо Армина, и глаза его не были пустыми.
