Расширенный поиск  

Новости:

Для тем, посвященных экранизации "Отблесков Этерны", создан отдельный раздел - http://forum.kamsha.ru/index.php?board=56.0

Автор Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - VI  (Прочитано 18091 раз)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Мудрость, как возвышенное состояние духа, у сыновей Керетика и вправду присутствует, но и более практическими умом и хитростью братья тоже не обделены, смотрите дальше.
А вот поймут ли что-то их старшие родичи - не ручаюсь и не обещаю. Но надеюсь, что не раскроют их участие.

Глава 15. Зов крови (окончание)

Кринан в самом деле был рад, что удалось прервать трудный разговор с сыном Карломана, грозящий свернуть совсем не на ту дорогу. Когда они подошли к скорбящей Дейдре и ее сыновьям, он многозначительно кивнул своему гостю в их сторону, как бы желая сказать: "Взгляни, чего стоят твои мудрствования перед настоящим горем!"

Дунстан понял его и проговорил, усмехнувшись:

- Моя матушка, Альпаида Кенабумская - тоже из рода людей, как и вдова Керетика, только без единой капли крови ши. Может быть, ее горе и не имеет для тебя значения. Но я видел, как моя бабушка, королева Гвиневера, имя которой кое-что значит в Арморике, скорбела о своем сыне, моем отце. И все же она посвятила все силы, чтобы сохранить мир между народами. Задумайся над этим, почтенный Кринан!

Ничего не ответил ему наследник Ридведа Лесного. Но поспешил подойти к Дейдре и юношам. Те вскочили на ноги, приветствуя деда и гостей. А их мать осталась сидеть в кресле, в котором хватило бы места для двоих, ибо они с Керетиком часто сидели здесь.

- Да будет ясной ваша тропа! - пожелал Кринан невестке и внукам.

Дейдра и Кевлин кивнули в ответ, а Геррин звонко проговорил в ответ, как подобало:

- И вам всем желаю никогда не сбиваться с пути! - его быстрый взор адресован был не только деду, но и гостям.

Те могли лишь усмехнуться про себя: они уже сбились с пути, и вот - оказались в логове, которое трудно было покинуть!

Кринан же указал рукой в сторону гостей:

- Вот наши родичи, что пожелали помянуть Керетика, моего сына, вкусив пищу под нашим кровом! Да утешит вас, что его память чтут и другие стаи бисклавре!

Дунстан склонил голову перед вдовой и ее сыновьями:

- Вся Арморика скорбит о благородном и отважном Керетике! Он был одним из храбрейших воинов бисклавре. Мы с Виомарком охотно почтим его память, - это было правдой; вот если бы еще им не приходилось терять драгоценное время!

- Тогда пойдемте в гостевые покои, где для вас приготовлено поминальное угощение, - поманил их Кринан.

Но тут Геррин, собиравшийся, как уже упоминалось, отвлечь своего грозного деда, проговорил:

- Дедушка, я заметил, что в дымоходе, что над охотничьим залом, выпали из печной кладки два кирпича. А ведь мы собираемся скоро коптить мясо, добытое на охоте. Хорошо ли выйдет, если дым повалит обратно в помещение?

Кринан встрепенулся, выслушав сообщение старшего внука, и одобрительно хлопнул его по спине.

- Наконец-то ты начал замечать насущные вещи! А я уж думал, проведешь всю жизнь в мечтах и прогулках. Нет, я понимаю: постигать древнюю мудрость очень важно для бисклавре. Но следует и на земле стоять твердо, хоть четырьмя лапами, хоть двумя ногами! Ведь ты теперь, после моего почтенного отца и меня, станешь во главе нашего лесного оплота. И ты должен знать все, что знал твой отец...

- Я постараюсь заменить батюшку во всем, хоть мне еще многому предстоит научиться! - заверил Геррин, приложив руки к груди. - Так ты посмотришь сейчас дымоход, дедушка? Если его надо чинить, то наши родичи только тебя послушаются.

Кринан, довольный, что в старшем внуке обрел, казалось, настоящего помощника, готов был уйти, но задержался, с замешательством взглянув на гостей.

- Проверить дымоход - важное дело! Но я должен сперва проводить наших почтенных гостей в отведенные для них покои...

- Если ты позволишь, дедушка, я провожу их, и распоряжусь, если потребуется что-то подать! - вмешался Кевлин, становясь рядом с Дунстаном и Виомарком, словно всю жизнь провел в их обществе.

Лицо Кринана, на котором не появлялась улыбка со дня гибели его сына, немного смягчилось, и взор его стальных глаз чуть-чуть потеплел, обратившись сперва к старшему внуку, затем к младшему.

- Наконец-то на вас можно положиться, как на взрослых мужчин! - проговорил он, и, обернувшись к Дейдре, добавил: - Все-таки, вы с Керетиком вырастили достойных сыновей!

Вдова тихо кивнула в ответ.

- Только гордость за наших сыновей и дарит мне надежду теперь...

Кринан ушел вместе со старшим внуком, обсуждая с ним хозяйственные заботы логова.

А Дунстан с Виомарком остались в обществе Дейдры и ее младшего сына. Женщина не двигалась с места, зато юноша, казалось, сгорал от нетерпения сообщить кузенам-оборотням нечто важное. Но он выждал, когда Кринан уйдет достаточно далеко, чтобы не услышать их. Лишь тогда Кевлин решился приоткрыть перед невольными гостями свои замыслы:

- Мы - семейство Керетика, - не желаем войны между людьми, кем бы они ни были. Не пожелал бы этого и сам отец. Мы поможем вам покинуть логово, чтобы успеть на Совет Кланов вовремя.

Настороженный Дунстан в первый миг встревожился еще сильнее, вспомнив, как Кринан обманом привел их сюда. Что это? Новая ловушка?.. Но в следующий миг сын Карломана одумался. Ведь они и так в почетном плену, зачем хозяевам логова обманывать их снова? Да и вид этого юноши-полукровки, носителя сильного зова крови, показывал, что он неспособен на дурные поступки.

И Дунстану стало стыдно за себя. Вот так, должно быть, и сходят с ума те из людей, особенно - облеченных властью, что не доверяют никому на свете, даже самым близким, и от всех ждут подвоха! Но он думал, что бисклавре всегда чувствуют правду. Однако сам едва не поддался черному подозрению.

Он переглянулся с Виомарком - тот слегка расслабился впервые после того, как они попали в логово Ридведа. Сын Вароха уже не выглядел как разведчик среди врагов, вынужденный полагаться лишь на собственные силы, он готов был довериться юному Кевлину. Хотя между ними не было сказано об этом ни слова, но сын Карломана чувствовал мысли побратима, как свои собственные.

Он почти успокоился. Но решил все же постараться понять неожиданного союзника, выяснить его мотивы.

- Почему вы желаете помочь нам бежать? Ведь Ридвед и Кринан, ваши вожаки, готовы по-своему повернуть ход Совета Кланов. Они желают войны между человеческими народами. А вы с братом и госпожой Дейдрой осмелились не повиноваться вожакам своей стаи?

- Наша матушка человеческого рода, как и я, - произнес юноша, а его мать согласно кивнула. - И мы с Геррином - сыновья отважного Керетика, а он всегда желал людям добра, как подобает Хранителю. Когда я видел отца в последний раз, он сказал: "Помните с братом, что больше всего достойны повиновения государыня Гвиневера и танист Карломан! Только их путь ведет к свету, остальные заведут в зыбучую топь".

- Ты имеешь в виду, что Керетик так напутствовал тебя, прежде чем выйти против Ужаса Кемперра? - переспросил Дунстан, но по интонациям юноши понял, что речь идет о чем-то более необыкновенном. - Твои дед и прадед скажут, что его душа изменилась после того, как он ушел на Сумеречную Тропу ради неблагодарных Детей Миля.

Взгляд Кевлина стал твердым и заблестел, почти как у оборотней.

- Душа моего отца не изменилась! Он говорил об этом уже после своей гибели. Я слышал его голос, а дедушка с прадедушкой не слышали! - в голосе юноши прозвучал почти вызов, хоть он и не забывал говорить тихо, чтобы не услышал ненароком никто из большущего семейства Ридведа.

Дунстан кивнул, поняв его.

- Значит, ты наделен даром слышать умерших близких! Весьма редкий и трудный дар.

Кевлин развел руками, как бы говоря: "Судьба!"

- Это бывает непросто, да! Но все же так лучше, чем слушать тьму в своей душе...

Вспомнив беседы с Ридведом и с Кринаном, Дунстан вынужден был согласиться.

- Подчинение вожаку - закон для стаи, иначе водворится хаос, - вспомнил он, как мудрый Номиноэ некогда разъяснял смысл законов и обычаев бисклавре им с Виомарком, когда они были еще маленькими волчатами. - Но бывает, очень редко, когда неповиновение оправданно, если сам вожак нарушает свой долг Хранителя живого мира. Я думаю, Кевлин, что боги увидят вашу правоту!

Вздохнув с облегчением, юноша протянул Дунстану руку, которую тот пожал с искренней благодарностью. Затем пришла очередь Виомарка. Он тоже дружески приветствовал Кевлина и почтительно поклонился его матери.

- Нам очень посчастливилось найти здесь союзников! Однако время не ждет. Мы еще должны найти нашего спутника, Гвиона Рифмоплета...

- Я провожу вас к великому филиду, и незаметно выведу из логова. - пообещал Кевлин.

У Дунстана отлегло от сердца.

- Ты окажешь огромную услугу не только нам, и даже не только королеве Гвиневере! - горячо заверил он. - Ты спасаешь этим, быть может, тысячи жизней людей, да и ши тоже!

Кевлин кивнул.

- И отец говорил мне о том же! "Если вспыхнет междоусобная война, все окажутся так или иначе в нее втянуты. Все народы людей и ши. И, в итоге, не будет ни победителей, ни проигравших. Те, кто желает войны, хоть люди, хоть бисклавре или иные ши, не ведают, что творят."

- Теперь я понимаю ваш выбор, - с глубоким уважением ответил сын Карломана. - Благодарю тебя, Кевлин, и твоего брата, и тебя, почтенная госпожа Дейдра, за помощь! Не только мы, но и вся наша семья и стая будут вовек помнить вашу услугу. Однако у нас, к сожалению, слишком мало времени для бесед...

Разговаривая с близкими Керетика, Дунстан одновременно попытался прикинуть, сколько времени они бродили по лесу, а затем - по переходам лесного логова. В этот срок уложилось столько встреч, событий, разговоров, впечатлений, что казалось, будто прошло очень много времени. Но он знал, что на самом деле этого не могло быть. Прикинул, насколько затянется в Чаор-на-Ри Совет Кланов. Пока все более-менее значительные вожди обоих партий выскажутся, что наверняка приведет к продолжительным словопрениям, - у них будет время прибыть вовремя, чтобы Гвион Рифмоплет успел повлиять на решение беспокойных "детей богини Дану".

- Будьте все же осторожны, чтобы ваши родные не узнали, что это вы помогли нам бежать! - посоветовал он Кевлину.

Тень легкой усмешки мелькнула на губах юноши.

- Мы с братом - взрослые мужи, как говорит дедушка. Но наше первое деяние не прославит нас. О нем и рассказать-то будет нельзя!

Дунстан положил руку на плечо родичу и легонько сжал его в знак благодарности.

- Я обещаю тебе, что королева Гвиневера и те в нашей стране, кто вправду заслуживают доверия, узнают, что мы все обязаны вам с Геррином!

Юношу, похоже, обрадовало это обещание.

- Мои дед и прадед хотели, чтобы вы почтили память моего отца, задержавшись в нашем логове. Однако лучше всего вы почтите его память, если поспособствуете на свободе делу мира, к чему стремился и он, ради чего отдал жизнь.

- А также мы почтим память храброго Керетика дружбой с его хитроумными сыновьями! - пообещал Дунстан.

Затем он склонился перед Дейдрой и поцеловал ей руку. Виомарк последовал его примеру.

- До встречи, вещая Дейдра, супруга и мать достойных мужей! Благодарю тебя за то, что подарила нам Геррина с Кевлином и благословила их помочь нам! Пусть время уменьшит твою печаль, а сыновья подарят тебе новые радости!

Женщина возложила бледные ладони на склоненные головы Дунстана с Виомарком.

- Так и будет, если вы исполните в срок свое поручение! До встречи вам... И передай своей матери, Дунстан, что я разделяю ее боль, тоску утраты... Но все же она счастливее, и скоро сможет обнять своего Карломана! Их разлука оказалась временной. Я же встречусь с Керетиком лишь на Сумеречной Тропе, ведущей на Авалон.

- Боги всем посылают лишь посильные испытания, госпожа Дейдра! - проговорил Дунстан, учтиво прощаясь со вдовой Керетика.

Затем он, неслышно ступая, как на охоте, направился следом за Кевлином, указывающим путь им с Виомарком. Когда сын Карломана обернулся, прежде чем свернуть за поворот, Дейдра сделала рукой знак солнечного колеса вслед гостям и своему сыну. Этот знак означал ясность пути, и одновременно - еще множество разных значений, восходивших, в конечном итоге, к солнечной колеснице Луга, к свету и теплу, без которых ничто не может прожить. Означал он и жизненную силу, и огонь, зажженный рукой человека, а также все, что шло от светлого начала.

Так, получив благословение, молодые оборотни направились следом за Кевлином туда, где остались их спутники.
« Последнее редактирование: 21 Авг, 2023, 21:53:37 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Пока всё идёт хорошо. Но это только начало.
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Пока всё идёт хорошо. Но это только начало.
Во всяком случае, удачное начало! :)

Глава 16. Волчьей тропою (начало)

Уходя вглубь логова в сопровождении старшего внука, Кринан отвлекся от своих гостей. Он счел, что дело с ними решено; осталось лишь проводить их в гостевые покои. С этим справится и Кевлин. Сейчас оборотня гораздо больше интересовал старший внук, в котором ныне сосредоточивались его основные надежды.

- Как ты полагаешь, Геррин: все ли благополучно в нашем логове? Не замечал ли ты иных недостатков в повседневных наших делах?

Геррин задумался, дабы не показаться деду профаном.

- Как мне кажется, по большей части все благополучно! Сородичи выполняют привычные работы, каждый хорошо знает свое дело. Я думаю, что нам следует этим летом еще раз устроить большую охоту в лесу, когда звериный молодняк подрастет. Необходимо запасти мяса на будущую зиму. Ты позволишь мне вести один из охотничьих отрядов?

Кринан с гордостью поглядел на старшего внука. Да, и впрямь мальчик вырос, готов действовать, и сам ищет ответственности, как подобает знатному оборотню!

- Я обещаю, Геррин: ты поведешь будущую большую охоту вместе со мной! Я теперь буду во всем полагаться на тебя, обучу всему, что обязан знать вожак стаи. Ты должен заменить своего отца, моего несчастного сына, стать моей правой рукой и лапой. В тебе - моя единственная надежда, мой Геррин!

Голос пожилого оборотня был исполнен горделивого волнения. Он в самом деле сосредоточил на старшем внуке все свои надежды, словно видел в Геррине вернувшегося Керетика. Юношу тронуло благоволение старшего в роду, и он пообещал себе сделаться достойным наследником хозяев логова. Однако преданность родным не мешала ему мыслить здраво. Он отметил, что дед ни словом не обмолвился о Кевлине, как будто его и не было. Неужели ничего не ждет от него, потому что тот уродился человеком? Или не полагается, считая слишком несерьезным?

Геррин усмехнулся про себя, но так, чтобы на его лице ничего не отразилось. У деда были важные причины не доверять своим внукам. Он даже не подозревал, насколько важные! Но пренебрегать Кевлином просто так - совершенно иное дело, этого братец не заслужил!

А вслух Геррин промолвил, направляясь вместе с дедом в охотничий зал:

- Благодарю тебя, дедушка! Я постараюсь быть достойным наследником, в память о моем благородном отце. Ты не разочаруешься во мне!

Кринан крепко сжал руку старшего внука, и вместе с ним удалялся все дальше по переходам деревянного логова, обсуждая с юношей разные хозяйственные заботы, в каких необходимо было разбираться наследнику вожаков. О невольных гостях он думал, что им некуда деваться здесь, и потому совершенно перестал беспокоиться. Сын Ридведа не сомневался, что им никак не успеть на Совет Кланов.

***

Он не учел своего младшего внука Кевлина, на которого в самом деле не возлагал больших надежд. А между тем, тот в это самое время вел Дунстана и Виомарка по запутанным коридорам логова. С безошибочной точностью выбирал именно те переходы, где им не мог встретиться никто из здешних обитателей. Отворял двери, порой едва заметные в стенах, указывая гостям дорогу. При этом он шепотом, так что можно было услышать, лишь идя с ним рядом, пояснял иногда, где они находятся:

- Эти одинаковые двери ведут в спальни. Здесь можно идти спокойно: днем тут никого не бывает. А вон там - переход, ведущий в детскую. Конечно, там можно застать лишь самых маленьких детей, лет до трех, под присмотром матерей и нянек. Стоит детям чуть подрасти, и они проводят все время на свежем воздухе, на игровой площадке или в лесу, под крышу их не загонишь! Но нам туда лучше не ходить - кто-нибудь из женщин может выглянуть, поднимет тревогу.

- Мы не собираемся туда, - заверил Дунстан. - А что находится здесь? - он указал в сторону закрытой двери, на которой выгравированы были золотом и чернью два скрещенных меча.

- Это оружейная, - с готовностью ответил Кевлин. И, отвечая на вопросительные взгляды гостей, пояснил: - Конечно, главное оружие бисклавре - то, с которым он родится... Но и оборотням порой приходится сражаться в человеческом обличье, не выдавая себя. На охоте тоже порой лук и стрелы или копье удобнее клыков... А кроме того, стая прадедушки Ридведа велика, и я не единственный, кто уродился человеком. И мы тоже учимся сражаться, как люди... Отец всегда занимался со мной не меньше, чем с Геррином; как полагается у людей, приучал с детства носить оружие и доспехи, чтобы из меня получился настоящий воин. Он учил меня держать удар и владеть оружием... Время, что мы провели здесь, вспоминается теперь самым счастливым, - юноша сглотнул, подавив глубокий вздох.

- Хотя твоего отца, к сожалению, уже не вернуть, но для нас большое счастье, что он многому научил своих сыновей, и не только в сражении, - отозвался Дунстан, следуя за Кевлином мимо оружейной.

Виомарк взглянул на дверь с изображением мечей с подозрением, словно ждал, что там таится засада.

- Надеюсь, никто из ваших не вздумает именно сейчас потренироваться в оружейной, и не встретит нас в переходе?

Их юный проводник покачал головой.

- Здесь обычно собирается народ по утрам, на рассвете, чтобы размяться. Днем все на свежем воздухе, в лесу или в мастерских. Лишь зимой да в очень сильные дожди тренировки в оружейной бывают и днем... Так, а теперь в правый коридор, ведущий к трапезной и поварне!.. Ну вот, отсюда вы и без меня не заблудились бы!

Невольные гости в самом деле узнали коридор, по которому их вел Кринан. У них отлегло от сердца, когда они убедились, что приближаются к выходу из логова. Хотя радоваться было еще рано: следовало еще выручить Гвиона Рифмоплета и суметь уйти незаметно. Но Дунстан с Виомарком надеялись, что Кевлин поможет им на протяжении всего пути.

Сыну Карломана приглянулся смышленый юноша, так горячо взявшийся помогать им. Дунстан привык общаться с потомками бисклавре, носителями зова крови. Ведь и трое его братьев уродились людьми. И, если Ангеррана все младшие, в том числе и оборотни, почитали как старшего и наиболее знающего, то младшие, Аледрам и Аделард, все еще вспоминались Дунстану беспокойными мальчишками, преисполненными жизненных сил, но не знающими пока, к чему их приложить. Особенно самый младший, ибо Аледрам все же довольно быстро определился со своими способностями и предпочтениями. Аделард же - горячий, увлекающийся, мечтательный, - доставлял немало тревог отцу с матерью, да и старшим братьям. Всех волновало, как сложится его жизнь. И лишь совсем недавно он сделал окончательный выбор, вступив в братство Циу. Он всегда стремился к более высокой судьбе, чем обычное человеческое бытие.

И вот, Кевлин неуловимо напомнил Дунстану самого младшего из его братьев. Похоже, от него, как и от Аделарда, можно было ожидать самых внезапных и непредсказуемых решений. И сын Карломана пообещал себе помочь юноше на жизненном пути, если потребуется. Тем более, что тот теперь так сильно помогал им!

Между тем, Кевлин вел своих спутников дальше по коридору, но теперь сосредоточенно молчал, размышляя о чем-то важном, судя по его лицу. То он хмурился, как бы неодобрительно думая о чем-то, то в его выразительных глазах пробегали горячие огоньки неких неведомых стремлений.

Когда они уже приближались к дверям трапезной, Кевлин обернулся к своим спутникам и произнес шепотом:

- Если мы благополучно выберемся отсюда, и наш побег не будет обнаружен, вы обещаете мне исполнить одну просьбу?

Виомарк сразу обратил внимание на его слова: "Мы выберемся". Неужто сын Керетика собирался уйти с ними? Конечно, его дед и прадед были не самыми приятными личностями! Но неужели он хотел покинуть мать и брата, что едва справились со страшным горем - гибелью Керетика? Такое желание юноши показалось Виомарку крайне легкомысленным, но он не стал возражать, чтобы их проводник не сказал: "Тогда выбирайтесь сами!"

Однако Дунстан, хотя, несомненно, тоже уловил это неожиданное "мы", ободряюще кивнул Кевлину:

- Если мы будем обязаны свободой тебе и твоим родным, и сумеем сохранить мир в Арморике, то я охотно исполню твою просьбу, Кевлин! Если, конечно, ты не потребуешь луну с неба, и твое желание не будет слишком опасным. Однако я не думаю, что ты смог бы пожелать кому-то незаслуженное зло... Впрочем, я весьма заинтригован: о чем ты хочешь нас попросить?..

Оба молодых оборотня, приостановившись у двери, выжидательно взглянули на Кевлина, прося поведать его просьбу. Его глаза блестели, щеки окрасились персиковым румянцем, когда он готовился выразить свое самое заветное желание...

***
В то время как оборотней проводили вглубь деревянного логова ради встречи с их родичами, Гвиона Рифмоплета с мальчиком-слугой здешние обитатели проводили в трапезную. Это было обширное и роскошно обставленное помещение, где, должно быть, собиралось на богатые пиршества все огромное семейство Ридведа. Стены были покрыты деревянными панелями, на которых были мастерски вырезаны и раскрашены яркими красками сцены пиршеств богов и легендарных королей и героев. Один вид этих картин пробуждал голод, а их было легко разглядеть, благодаря тому, что в трапезной было целых три окна. Их резные наличники были украшены вставками из разных пород дерева, так что фигурки зверей и цветов казались нарисованными. Окна пропускали яркие потоки света, что заливали всю трапезную, стелились по деревянным половицам золотистыми дорожками, пускали солнечных зайчиков от полированной поверхности столов. В углах трапезной стояли высокие вазы с цветами. Вокруг столов стояли скамейки с высокими спинками, обитые войлоком и яркими тканями поверх, так что были не только удобны, но и очень нарядно выглядели.

Гостей усадили за дальний стол, стоявший у самой стены. И здесь им пришлось убедиться, что пиры существуют в лесном логове не только в виде изображений на стенах. В мгновение ока слуги подали на стол румяный пирог с олениной, куропатку в гранатовом соусе, лесных голубей, зажаренных на вертеле, сыр и спаржу, а также прочую свежую зелень. На сладкое были медовые лепешки и фрукты. Все эти блюда покоились на деревянных подносах, столь изящно украшенных, что ими хотелось любоваться, как произведениями искусства. Напоследок на стол поставили напиток, пахнущий пряными травами, в длинногорлом глиняном кувшине, расписанном изображениями летящих птиц, как и чашки, поставленные перед гостями.

Поставив угощение на стол, обитатели логова сразу же вышли из трапезной, оставив путников одних. Гвион, собиравшийся задать пару вопросов, нахмурился: очевидно, местные жители, устроившие им радушный прием, не желали беседовать с гостями.

Мальчик, успевший проголодаться в пути, жалобно поглядел на обилие аппетитных яств, затем - на старца, не решаясь ничего брать без его дозволения.

- Господин мой, можно ли нам это есть? - жалобным шепотом спросил он.

Гвион внимательно обнюхал угощение, и особенно - напиток. Не обнаружив ничего подозрительного, произнес:

- Думаю, что можно. Хоть Ридвед и сделался вероломным, не думаю, что он способен отравить гостей. А снотворное ни к чему: ведь мы и так в их руках, и без Дунстана с Виомарком не сможем уйти. Угощайся, и я тоже вместе с тобой подкреплю свои силы. И будем надеяться на лучшее! Наши друзья знают, как важно успеть на Совет Кланов вовремя!

Он отломил себе кусок пирога и взял с блюда жареного голубя. Улыбнулся, глядя, как жадно, торопливо ест проголодавшийся мальчик.

Некоторое время они насыщались молча. Наконец, мальчик закончил есть и придвинулся ближе к старцу, своему единственному опекуну и защитнику.

- Они хорошо кормят, - признал он. - Но мне бы хотелось поскорее уйти отсюда!

Гвион погладил волосы мальчика.

- Подождем наших друзей, они помогут нам выбраться! - проговорил он, про себя тоже тревожась: успеют ли они прибыть на Совет Кланов вовремя?..

Отпив еще немного травяного отвара, Гвион взял свою лиру и тихонько коснулся струн, импровизируя новую мелодию, успокаивая себя и спутника:

- Если сгущается мрак непроглядный, значит, скоро придет рассвет. Если льет дождь, значит, в небе засияет радуга. Если злится зима и вздымает снежные метели - значит, проходит ее пора. Если ты в плену - надейся и жди: друзья о тебе не забудут!

Так он пел, коротая время.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Зря, зря обитатели логова не проявили вежливости и не остались поговорить с гостями. Больше было бы шансов предотвратить побег. Стыдно было в глаза смотреть или боялись, что Гвион их переубедит своими песнями?
А Кевлин заинтриговал. Что, интересно, у него за просьба?
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Зря, зря обитатели логова не проявили вежливости и не остались поговорить с гостями. Больше было бы шансов предотвратить побег. Стыдно было в глаза смотреть или боялись, что Гвион их переубедит своими песнями?
А Кевлин заинтриговал. Что, интересно, у него за просьба?
Обитателям логова, скорее всего, не велено было беседовать с гостями без ведома вожаков. Кто знает, вдруг Гвион и вправду бы убедил кого-нибудь помочь ему?
Пока известно лишь, что Кевлин, похоже, собирается уйти вместе с нашими героями. А чего еще он желает - поглядим.

Глава 16. Волчьей тропою (продолжение)

Голос знаменитого филида, все еще сильный и звучный, несмотря на глубокую старость, огласил трапезную. Мальчик заслушался его, и перестал тревожиться, что будет с ними. Песнь его господина и наставника вдохнула в него веру в лучшее. Ему даже стало стыдно, что усомнился. Ведь он успел уже убедиться, что Гвион Рифмоплет победит своей лирой любого, самого коварного врага, на то боги наделили его великим даром!

В это время в трапезную вошли Дунстан с Виомарком, а также Кевлин. Они услышали голос знаменитого певца и обрадовались ему, особенно сын Керетика, впервые услышавший, как поет Гвион. Он заслушался, точно песней соловья, сердце у юноши взволнованно теснилось в груди. Впервые после гибели отца он по-настоящему обрадовался.

Гвион и мальчик встали со скамьи, приветствуя вошедших. А те приблизились к ним.

- Приветствую тебя, мудрый Гвион! - улыбнулся Дунстан. - Рад, что ты сохраняешь надежду!

- Мне не впервой попадать в клетку, и я многому научился, - мягко проговорил старец. - Но вас отпустили? Мы может покинуть логово? Или нет?

Дунстан покачал головой, а Виомарк печально и раздраженно проговорил:

- Увы, нет! Сюда мы добрались вопреки воле Ридведа, он же отнюдь не собирается отпускать нас слишком скоро.

- Но теперь у нас появилась возможность сбежать - благодаря вот этому молодому человеку, Кевлину, сыну Керетика, - произнес Дунстан, положив руку на плечо юноше.

Тот почтительно склонил голову перед Гвионом, которым восхищался всю жизнь. Ему очень хотелось послушать еще его чарующую песнь, но сейчас не время было отвлекаться. И Кевлин проговорил, мгновенно привлекая к себе всеобщее внимание:

- Хорошо, что вы воссоединились! Но этого мало: надо еще выбраться не только из логова, но и из владений стаи Ридведа, так, чтобы, если вас хватятся, уже не могли догнать. Вы, Дунстан и Виомарк, поспешите через лес тайной волчьей тропой, что идет напрямик через лес, по краю владений Ридведа, и дальше - к самому Чаор-на-Ри. Выйдете через запасной выход из логова, и дальше, через лес, на северо-запад. Увидите высокий дуб, оплетенный омелой с северной стороны. От него и ведет заветная волчья тропа. Бегите по ней во всю прыть, пока не увидите громадный валун, вросший в землю, который в незапамятные времена принесли Великие Льды. Он стоит на границе земли нашей стаи. Дальше путь свободен. Вы запомните без меня дорогу? - спросил Кевлин у оборотней.

Дунстан кивнул.

- Постараемся найти! Такие вехи, как дуб, оплетенный омелой, и древний камень, трудно не заметить.

Про себя сын Карломана удивился, откуда самому Кевлину известен секрет волчьей тропы. Такие потайные тропинки имелись во всех владениях бисклавре. Но знали их обычно лишь сами оборотни, охотники и лесничии, пользующиеся доверием хозяев, да еще настоящие волки. С чего бы понадобилось Кевлину разыскивать в лесу потайные тропы?.. Но сейчас не время было задавать вопросы.

Сам же Кевлин удовлетворенно кивнул.

- За вас я спокоен! Теперь самое главное - как обмануть стражу, приведя почтенного Гвиона в лес.

- Погоди-ка! - нахмурился Виомарк, не понимая замысла юноши. - Разве мы не увезем наших спутников прямо сейчас?

- Конечно, нет, - Кевлин даже усмехнулся наивности оборотня. - Сюда, должно быть, скоро явятся слуги, чтобы забрать посуду после трапезы. И поднимут тревогу, никого не застав здесь. И за вами пустятся бисклавре, едва вы покинете логово. Налегке, со свежими силами. И как, далеко ли вы надеетесь убежать, неся всадников на спине?.. Нет-нет, покинуть логово люди и бисклавре смогут лишь порознь! Я постараюсь перехитрить стражу у ворот.

Дунстан подумал несколько мгновений.

- Кевлин прав, а нам всем очень посчастливилось с таким хитроумным помощником! - он подмигнул польщенному юноше. - Хорошо, нам остается лишь довериться твоему замыслу, и просить богов, чтобы все получилось! А сейчас нам с Виомарком, пожалуй, следует поспешить...

- И поскорей, а то, пожалуй, Кринан вернется проверить, где находятся "почетные гости", - добавил Виомарк, бесшумно отворяя потайную дверь, скрытую за занавесом, сшитым в виде лиственной кроны.

- Я надеюсь, что мой брат задержит дедушку подольше, чтобы он не скоро вспомнил о вас, - отвечал Кевлин. - Но поспешить в любом случае следует, вы правы! Жизнь в логове обычно течет размеренно: каждому делу - свой час. Но здесь столько народу, и кто-нибудь может зайти некстати и увидеть вас! Так что бегите. А ты, почтенный Гвион, доверься мне, я постараюсь все устроить!

Бисклавре скрылись за дверью. А Гвион поглядел на Кевлина с надеждой. И его взор вдохновил юношу действовать решительно, и вместе с тем - осторожно.

***

Между тем, Геррин в самом деле отвлекал своего деда, приведя его в охотничий зал, где на стенах висели оленьи рога и кабаньи головы, где сушили меха и коптили над огромной печью-камином мясо зверей, добытое на охоте. К счастью попавших в логово путников, над камином действительно начала разрушаться труба, на что Геррин и указал своему грозному деду. Кринан сам убедился, что там выпадают кирпичи, и, заглянув в трубу, одобрительно взглянул на своего любимого внука, стоявшего рядом с ним на выступе над камином.

- Молодец, Геррин! Без тебя, пожалуй, заметили бы лишь после большой охоты, когда дым заполонил бы весь зал. Я пришлю родичей починить трубу. А ты, Геррин, если в другой раз увидишь в чем-то неполадки, сам распоряжайся от имени прадедушки Ридведа! Теперь ты - наследник второй очереди, и тебе пора привыкать к обязанностям будущего вожака стаи. Я рад, что ты столь внимателен и заботлив - значит, стая и логово будут благополучны под твоим началом! Ибо логову необходим настоящий хозяин, а не ученик чародея!

Геррин сделал вид, что не заметил этого выпада против Номиноэ, своего наставника. Он ответил, стараясь как можно дольше отвлекать деда, чтобы дать время своему брату спасти невольных гостей:

- Бисклавре не зря наделены двойным запасом сил: я сумею видеть и земное, и потаенное, если уж прадедушка Ридвед и ты, дедушка, так полагаетесь на меня! - пообещал он, ловко спрыгнув с печи на пол.

Кринан почти столь же ловко последовал за ним: оборотней время берет куда медленнее, чем людей.

- Вот и хорошо! - проговорил он, оттирая кусочком лисьего меха руки от сажи. - Теперь тебе, как будущему вожаку, надо бы жениться, как только пройдет траур по твоему отцу Керетику. И лучше бы тебе взять в жены чистокровную бисклавре, чтобы ваши дети, в свою очередь, продолжили линию наследования! А то вот твой отец женился на Дейдре, хотя ее отец был бисклавре и моим другом, - и из двух сыновей лишь один оборотень. Куда уж дальше разбавлять кровь? Лучше заранее позаботиться о будущей семье.

При этих словах Геррин с тоской подумал о своей невесте, которой уже дал слово. Никто ему не нужен, кроме нее, даже если дети, которых она родит ему, никогда не смогут одеться пушистой шкурой, вдохнуть целый чарующий мир запахов, пробежать по лесной тропе быстрее молнии... Это, конечно, будет очень жаль, но расстаться с той, кого выбрало сердце, - гораздо больнее!

Кринан уловил печаль на лице старшего внука, и вдруг поглядел на него внезапно потеплевшим взглядом, совсем не похожим на его обычное выражение в последние месяцы, после гибели старшего сына.

- Что, у тебя уже есть на примете полюбившаяся девушка, да? Ну, если так, то решай сам, конечно! Бисклавре заключают браки по взаимной симпатии или если хотя бы нравятся друг другу, если до тех пор сердце было свободно. Но если ты уже сделал выбор, значит, такова воля богов! А мы - вся наша стая, - все равно порадуемся за тебя.

Непривычная сердечность обыкновенно сурового деда тронула Геррина. Что скрывать: каким-то уголком сердца он все равно гордился похвалой, стремился оправдать надежды, возложенные на него родными! И в то же время, он нарочно задерживал здесь деда, обманывая его. Как возможно идти против воли старших, которых продолжаешь чтить? Юный оборотень сознавал, что сейчас его дед и прадед сочли бы их с Кевлином предателями, если бы узнали, что они собираются сделать. Но, может быть, со временем они одумаются?

- Благодарю тебя, дедушка! - растроганно проговорил он. - Я обещаю: для меня всегда будет дороже всего благо нашей стаи. Как было для моего отца.

Геррин сказал правду: он и его отец всю жизнь заботились о благе стаи, помня при этом, что она обитает в мире, населенном другими ши и людьми, а не в пустом пространстве. И Геррин продолжал отвлекать внимание деда, тревожась про себя: удастся ли Кевлину незаметно вывести из логова "почетных гостей"?..

***

А Кевлин в этот самый миг подошел к воротам, ведущим в лес. Его лицо было исполнено скорби, и он не подымал глаз, даже чтобы поглядеть на стражей, от нечего делать подпиравших плечами частокол. В мирное время охрану ворот доверяли воинам-людям, родичам, не унаследовавшим дара оборотничества. В этот жаркий день все было тихо, и они скучали, сморенные палящим солнцем, в своих легких кожаных доспехах. За плечами каждый стражник носил лук со стрелами, а на поясе - пучок коротких дротиков. Этого оружия было достаточно, чтобы издалека убить больного бешенством зверя, если тот приблизится к логову, или перестрелять шайку разбойников, не доводя до ближнего боя. А настоящие враги не показывались во владениях Ридведа почти тридцать лет, со времен большой войны с викингами, прокатившейся по Арморике.

Сегодня начальником стражи был Лохлайн, кузен Кевлина, тоже внук Кринана. Увидев печально бредущего юношу, он помахал ему рукой, радуясь возможности скоротать время.

- Доброго дня тебе, кузен! Куда это ты собираешься?

Кевлин вздрогнул, словно внезапно опомнился от тяжких размышлений, и узнал говорившего.

- А, это ты, Лохлайн! - вздохнул он. - Я иду в лес, хочу помянуть моего отца на том месте, где он погиб. Батюшка опять приснился мне сегодня. Увижу памятное место - почувствую, будто рядом с ним побывал.

Способности Кевлина и его привязанность к погибшему отцу были известны всем родичам, а потому стражники не удивились его желанию, а почтительно склонили головы из уважения к памяти погибшего. Лишь Лохлайн обратился к кузену:

- Идти в лес в такую жару? Тем более, что тебе не становится легче от этих прогулок. Лучше попроси Гвиона Рифмоплета, что сейчас гостит у нас в логове, спеть тебе! Говорят, он - великий ведун, может заговорить самую сильную печаль, успокоить душу.

Юноша встряхнул головой, притворяясь донельзя изумленным.

- Гвион Рифмоплет, король певцов, у нас?! О, как я мечтал хоть раз встретиться с ним!.. Лохлайн, мой милый кузен, а можете вы пригласить его сюда? Быть может, он согласится пойти со мной к месту гибели моего отца, чтобы сложить о нем песню? Я отдам все что угодно, лишь бы сам Гвион Рифмоплет спел о гибели моего отца в поединке с Ужасом Кемперра! Эта песня прославит память моего отца вернее всего!..

Лохлайн задумался, пытаясь казаться суровым, в подражание деду:

- Вообще-то, Гвиона привел наш дед, по воле прадедушки Ридведа, и не ради прогулок с тобой! Хотя ты прав: дядя Керетик достоин, чтобы о его последнем сражении сложили песню! - молодой человек в раздумье потеребил светлые, еще редкие усы.

Другой стражник тихонько сказал ему:

- Да пусть Кевлин сводит Гвиона в лес! Куда от него денется старик на своих двоих, в лесу, которого он не знает? Наши родичи бисклавре, что привезли его, ведь в логове.

Лохлайн махнул рукой, сказав паре стражников:

- Ладно! Сходите, приведите филида и мальчишку, что носит его лиру. Исполним желание Кевлина! Но чтобы никто не узнал! - произнес тот нарочито суровым тоном, обращаясь к кузену: - Верни после наших гостей на место! Если кто узнает, что я отпускал Гвиона с тобой в лес - оторву тебе уши, мой сумасбродный кузен!

Кевлин почтительно, как старшему, поклонился Лохлайну, невзирая на его угрозу.

- Благодарю тебя и вас всех за огромную услугу! Ты даже не представляешь, что делаешь ради меня! - горячо воскликнул он, стараясь скрыть радость, что его замысел удается, как он и надеялся.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Тяжело, наверное, Геррину и Кевлину обманывать своих, которые им доверяют и их любят :( Конечно, ощущение своей правоты помогает, но вряд ли утешает полностью.
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Тяжело, наверное, Геррину и Кевлину обманывать своих, которые им доверяют и их любят :( Конечно, ощущение своей правоты помогает, но вряд ли утешает полностью.
Геррину и вправду тяжело хитрить с дедом, который так на него надеется. Но он понимает, что есть вещи еще более важные, чем родственная привязанность. Кевлин же, будучи человеком, изначально дальше от своих родственников-бисклавре. А теперь и вовсе ощущает себя уже как отрезанный ломоть. Да и по природе хитрее брата.

Глава 16. Волчьей тропою (окончание)

Стражники, охранявшие ворота лесного логова, привели Гвиона Рифмоплета с его мальчиком. Они обменивались шутками, радуясь хоть какому-то развлечению на посту.

- Будь доволен, старец: тебе не придется сидеть взаперти! Тебя приглашают на прогулку! - усмехнулся один воин.

- Надеюсь, ты скоро сложишь новую песню о гибели Керетика Охотника? - с любопытством спросил второй.

Гвион шел между ними, делая вид, словно не подозревает, ради чего его привели. Он проговорил, изображая удивление, но с достоинством, как всегда:

- Вдохновение не приходит по приказу, и не я выбираю себе тему, но она меня! Кто из вас пригласил меня? Ты, юноша? - он обратился к Кевлину, словно впервые видел его.

- Да, господин Гвион, - произнес сын Керетика, поклонившись старцу. - Я, конечно, не смею просить тебя сложить песню, если ты не пожелаешь! Но мне бы хотелось, чтобы ты узнал, как боролся и как погиб мой благородный отец! А тогда ты решишь, вдохновит ли тебя эта тема.

Старец величественно кивнул, слегка опираясь на руку Кевлина.

- Да не будет сказано, будто я отказался от темы для песни! Пойдем, молодой человек! Я готов почтить доблестного бисклавре, твоего отца!

- Я очень надеюсь на твое внимание, господин Гвион! -тихо, проникновенно сказал Кевлин, хотя втайне готов был возликовать: все шло, как и было спланировано!

Стражники открыли ворота, и Кевлин с Гвионом вышли. За ними следовал мальчик, неся лиру филида. Он опустил голову, чтобы местные жители не увидели радости на его лице.

Кевлин вместе с гостями скрылись в лесу. И лишь спустя некоторое время Лохлайн встряхнул головой.

- Кузен Кевлин, как всегда, заморочил мне голову! Он всегда был хитрейшим во всем логове! Ведь место гибели дяди Керетика далеко отсюда. И вряд ли кто-то из наших бисклавре отвезет их; они оказывают такие услуги лишь близким.

Но, при здравом рассуждении, Лохлайн решил, что Кевлин все же вправе побеседовать с Гвоином Рифмоплетом наедине. Знаменитый филид заслуживал глубокого почтения, и неудивительно, если Кевлин хотел пообщаться с ним побольше.

- Сегодня в Чаор-на-Ри состоится Совет Кланов, - задумчиво проговорил он вслух.

Один из воинов, что привел гостей, поинтересовался:

- Ты думаешь, что на Совете объявят войну Арвернии?

Начальник стражи пожал плечами.

- От нас это не зависит! Королева Гвиневера и вожди кланов во всем разберутся без нас. Но, если случится война, то и нас могут втянуть в нее.

- Мы сами по себе! - гордо произнес один из стражников. - Прадедушка Ридвед не пошлет нас воевать, если не будет нужно! А к нам враги не посмеют придти. А, если осмелятся, наша стая истребит всех!

Лохлайн нахмурился в ответ:

- А по-моему, нам сейчас неплохо живется, и незачем проверять, что нам может принести война!

Пока они так беседовали, Кевлин вместе с Гвионом и мальчиком шел по тропинке в лес. Он сдерживал шаг, чтобы старец и мальчик поспевали за ним, и отодвигал ветки кустов и древесную поросль с пути своих спутников.

- Потерпи, господин Гвион! - шепотом произнес Кевлин, оглянувшись. - Скоро мы выйдем к реке, притоку Леджии. Там стоят у причала наши лодки. Мы возьмем одну и доплывем до границы владений моего прадеда Ридведа. Там нас будут ждать Дунстан с Виомарком, и мы поспешим в Чаор-на-Ри.

Гвион кивнул. Чтобы обрести свободу и выполнить свою миссию примирителя распрей, он готов был постараться.

***

Тем временем, Геррин, сколько мог, задерживал своего деда, но так, чтобы у того не возникло подозрений.

- Прошу тебя, дедушка: впредь учи меня всему, что мне придется узнать, - он взялся рукой за дверной косяк и вздохнул, опустив голову: - Как жаль, что отец ушел на Сумеречную Тропу настолько рано! И наша стая лишилась знающего, могучего и умного наследника вожаков!

Кринан участливо положил руку на плечо внуку.

- Я понимаю тебя, мальчик! Кто может сожалеть о Керетике больше, чем его отец? Но теперь тебе придется его заменить! И ты справишься, Геррин, я знаю! - твердо произнес он.

Покинув охотничий зал, дед со внуком направились по переходам логова, продолжая беседовать. Кринан, после гибели старшего сына Керетика погруженный в постоянную мрачность, только в обществе Геррина немного оттаивал. Юный оборотень, заметив благоволение деда, постарался еще больше заинтересовать его.

- На случай, если Совет Кланов решит воевать, нашим воинам придется тренироваться, чтобы быть готовыми! Я буду заниматься с молодыми бисклавре и с людьми нашей крови. И еще, пожалуй, следует лучше укрепить логово, возвести защитную стену. А нашим чародеям не помешает обновить защитные заклятия вокруг логова, - украдкой он скрестил пальцы, про себя моля богов, чтобы обитателям логова вовек не понадобились военные приготовления.

Не заметив этого знака, Кринан тепло взглянул на внука и кивнул ему.

- Молодец, Геррин! Я и сам собираюсь сказать об этом своему отцу, но теперь сообщу ему, что первым замысел пришел к тебе!

И они направились дальше по коридору. Геррину оставалось только надеяться, что он задержал деда достаточно долго, а его брат с "почетными гостями" успели уйти подальше...

***

Тем временем, Дунстан с Виомарком, найдя волчью тропу, ведущую от дуба, оплетенного омелой, бежали по ней в волчьем обличье, все на северо-запад, как указал им Кевлин. Они мчались со всех лап к мысу у реки, где обещали ждать их спутники. Высокие сосны и лиственные деревья качали ветвями им вслед, шумя на ветру. Кусты жимолости, терновника, лозы дикого винограда задевали их пушистые шкуры, плети хмеля касались своими зелеными ладошками.

Бисклавре спешили, потому что время было дорого. Их исчезновение могли заметить в любой миг. Правда, сейчас они были в лесу одни. Лишь стая настоящих волков, обитающих возле логова, могла быстро выследить их. Но, едва посланцы королевы Гвиневеры успели подумать об этом, как их собственные волки-спутники, чувствуя, что нужно их старшим братьям, стали отвлекать местную стаю, втягивая в игру. Волки, когда они сыты и благополучны, иногда ведут себя совершенно так же, как домашние псы, когда играют с людьми или с сородичами. Они высоко подпрыгивали над кустами, то припадали к земле, то ударяли лапами, катались по земле, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе, скалили зубы, легонько покусывая друг друга. Но ни один не сомкнул челюсти всерьез, да и уши у всех были направлены вперед в знак мирных намерений. Воцарилась веселая возня, и скоро местные волки забыли о беглецах.

А Дунстан с Виомарком уносились все вперед. Стало больше ручьев, и местность становилась болотистой. Но это их не остановило. Они перескакивали через ручьи, бегущие к своей праматери Леджии, расплескивали топкую воду, вспугивали болотных птиц - уток, куликов, цапель. И спешили дальше.

Никаких признаков погони пока не было, но молодые бисклавре знали, что не следует расслабляться. Ридведа не зря называли Лесным: в своих владениях он знал каждую кочку, каждую травинку, и научил тому же свою стаю. И Дунстан, отмеряя расстояние, внимательно следил за тропой, чтобы не сбиться с пути, как его учили отец, бабушка и мудрый Номиноэ, давая уроки лесной жизни.

Такие опасные места на границах владений оборотней обыкновенно были оснащены защитными заклинаниями, здесь ничего не стоило попасть в ловушку целому отряду врагов, если бы те вторглись во владения Ридведа. Однако и Дунстан, и Виомарк были родичами старого вожака, и он признал их почетными гостями, так что они бежали вперед смело, не ожидая опасности в самом пути. Лишь бы встретиться с Гвионом раньше, чем настигнет их погоня! Лишь бы успеть выйти за пределы владений Ридведа!

***

А между тем, Кринан в сопровождении старшего внука вернулся в галерею, где сидела, теперь в одиночестве, Дейдра. Бледная, осунувшаяся, она мысленно молила богов, чтобы ее сыновья смогли выручить Дунстана и ее спутников.

Так ее и застал свекор, удивившись, что она одна. Он произнес с чувством, показав на Геррина:

- Ты вправе гордиться своим первенцем, Дейдра! И мой сын Керетик, я верю, сейчас гордится им с Сумеречной Тропы! Геррин достоин со временем стать вожаком стаи, и с сегодняшнего дня я стану учить его всему, что должен знать будущий наследник!

Дейдра подняла голову к сыну, и тот улыбнулся ей уголками губ, показывая, что сумел отвлечь внимание деда.

- Я горжусь тобой, как только может гордиться мать! - заверила она. - Будь всегда достоин высокой чести!

- Я постараюсь, матушка! - пообещал Геррин.

Между тем, Кринан заговорил о том, что удивило его сразу же:

- А где твой младший сын, Дейдра? Ему было велено проводить наших гостей в отведенные для них покои. Неужели он до сих пор не возвращался? - о младшем внуке Кринан говорил гораздо холоднее, сурово нахмурился при этом.

Переглянувшись с матерью, Геррин попытался защитить отсутствующего брата:

- Верно, Кевлин задержался, чтобы побеседовать с гостями! Дунстан столь же обходителен, как и его отец Карломан, а Кевлину необходимо внимание. Он продолжает тосковать об отце. У него ведь нет такой силы духа, как у ши, и он ищет поддержки у других.

Кринан нахмурился еще суровее.

- Ему пора вести себя, как мужчина, а не как чувствительная девица! Если придет, так и передайте ему!.. Лучше бы он утешил мать в ее горе, чем думать о себе одном!

Дейдра сдержала вздох, снова молясь про себя, чтобы Кевлину удалось увести гостей. Также она сознавала, что, если все получится, ее любимый сын, скорее всего, уже не вернется домой. Кевлин еще при жизни отца мечтал поглядеть мир за пределами лесного логова, увидеть Чаор-на-Ри, побывать при королевском дворе. В последнее время это желание еще усилилось. Что ж, она, как мать, готова была отпустить сына, чтобы он был счастлив! Теперь ему, в любом случае, нельзя будет вернуться.

Вслух же она тихо проговорила:

- Кевлин был для меня неоценимой поддержкой все это время!.. Я сама отпустила его, потому что ему тоже необходимы помощь и поддержка.

Кринан задумчиво помолчал.

- Ну ладно, может быть, вы и правы относительно него! Во всяком случае, он пристроил наших гостей. А мне следует проверить, хорошо ли потчевали Гвиона с его слугой. Схожу прямо сейчас к ним в трапезную!..

Он ушел, размеренной, исполненной непреклонной воли поступью, словно каждым шагом вбивал сваи.

Геррин, не успев даже окликнуть деда, сел у ног матери на скамейку. Они молча переглянулись, но их взгляды были красноречивее любых слов. Оба были исполнены тревоги, но продолжали надеяться на лучшее. Теперь все зависело лишь от воли богов.

***

А тем временем Кевлин вместе с Гвионом и мальчиком-слугой плыл на лодке по неширокой реке, притоку Леджии. С обеих сторон к самой воде подступали заросли акаций, так что они плыли по зеленому тоннелю, и вода у берегов казалась совсем темной, прячась в густой тени. Лишь на середине реки сияло солнце.

Кевлин греб быстро и почти бесшумно, сколько хватало сил. В лодке нашлась лишь одна пара весел. Но Гвион, сидевший на скамье впереди, взял лиру и пропел короткую песнь-заклинание:

- Мчись, наша лодка, по реке, быстрей, чем лебедь на волне и форель под водой! Унеси нас от погони, и принеси к друзьям!

Заговоренная лодка полетела по воде, словно ее вели десять отменных гребцов. Кевлин успевал лишь поворачивать ее и удерживать курс, чтобы лодка двигалась по прямой. Он воскликнул, ликующе глядя на филида:

- Ты и впрямь великий чародей! Твое слово может больше, чем целое войско закованных в железо людей!

На тонком, по-старчески красивой лице Гвиона, озаренном солнцем, мелькнула улыбка.

- Каждое слово может стать заклинанием! Нужно только не бросать их на ветер, а верить всей душой в их силу и стремиться, чтобы твое желание сбылось. Ведь и твои сородичи бисклавре могут вплетать свое слово в ткань мироздания. И многие люди тоже.

Кевлин согласно кивнул. Но тут ему в голову пришла такая мысль, от которой все ликование прошло, как не бывало. И он вздохнул, выгребая на середину реки:

- Моего отца не спасла никакая магия! Ему пришлось биться с Ужасом Кемперра, как обычный зверь, и выродок растерзал его и откусил голову...

Чувствуя глубокую печаль в сердце юноши, филид участливо проговорил:

- Гибель храброго Керетика была жестокой, но не напрасной и не бесславной! Он погиб ради блага людей и ши, заботясь не о себе, а о других. Это величайшая судьба для воина! И я обещаю тебе: о подвиге твоего отца будут петь песни, его имя сохранят будущие поколения!

Кевлин поднял на него глаза, всем видом выражая благодарность. Он почувствовал, как гнетущая его так долго тоска становится чуть легче.

- Но обычно песни поют о победителях, - осторожно произнес он.

Светлые глаза Гвиона блеснули остро, словно в них отразился солнечный свет.

- Песни поют о тех, кто был достоин! Лишь те, кто сам сделал мало, воображают, что можно всегда побеждать. Верно, сами они выбирали себе противников послабее. Имя Керетика, твоего храброго отца, не исчезнет до тех пор, пока певцы будут петь, а дети - помнить о его подвиге!

Кевлин прикрыл на миг глаза, ослепленные светом, отражающимся от речной глади.

- Слава тебе, величайший из певцов! - произнес он.

И, открыв глаза, спросил у Гвиона:

- Расскажи мне о внешнем мире, за пределами владений моего прадеда! Я так редко покидал логово, что почти не видел ничего! Как выглядит Чаор-на-Ри, королевский город?

Старец усмехнулся, поглаживая рукой свою белоснежную бороду, спускающуюся на грудь, как речная пена.

- Я думаю, молодой человек, если у тебя такое желание увидеть мир, то ты сможешь скоро это сделать. И лучше тебе смотреть своими глазами! Чаор-на-Ри, сколько раз мне доводилось видеть его, был высок и прекрасен. Трудно с чем-то сравнивать его, хотя я повидал немало городов. Правда сейчас там, должно быть, царит беспокойство в связи с Советом Кланов...

Кевлин хотел еще о чем-то расспросить филида, но тут лодка приблизилась к поросшему лесом мысу на левой стороне реки. И там, где волчья тропа спускалась к воде, ждали их Дунстан и Виомарк в своем зверином обличье.

Сын Керетика с силой загреб веслами, и лодка сама вынеслась к берегу, чуть не до половины вылетев на землю. Кевлин, соскочив, помог выбраться Гвиону. Мальчик последовал за своим господином.

Тут же к ним подбежали оба бисклавре, скаля в улыбке белоснежные клыки. Зрелище было бы жутковатым, если бы с волчьих морд не глядели весело блестящие человеческие глаза, внушавшие доверие к оборотням.

- Пришли! Хвала богам! Наконец-то мы собрались вместе! - радостно воскликнул Дунстан.

Старый филид указал на стоявшего рядом с ним юношу.

- Мы на свободе лишь благодаря находчивости Кевлина и помощи его родных!

Кевлин выдержал пристальные взоры обеих бисклавре и проговорил, не изменившись в лице, лишь чуть побледнев:

- Возьмите меня с собой! Я хочу побывать в Чаор-на-Ри, увидеть мир!

Виомарк нахмурился, а Дунстан возразил, едва услышал:

- Нет, Кевлин! Мы не можем взять тебя с собой. Твои мать и брат ждут тебя. Неужели ты принесешь им новое горе?

- Они знают, что я уже давно мечтал уйти! - произнес Кевлин, исполненный решимости. - Геррин утешит матушку, а, когда он женится и пойдут внуки, ей будет о ком заботиться и без меня! А мне больше некуда возвращаться! Для своей семьи я, вообще-то, теперь преступник, и меня ждет суровое наказание за ваш побег.

И, видя, что Дунстан заколебался, Кевлин напомнил:

- Ты же обещал выполнить мою просьбу, помнишь? Ну вот, я прошу: возьми меня с собой! Как видишь, мне не надо луны с неба...

Дунстан вздохнул, все еще сомневаясь.

- Ладно, нам некогда препираться! Кевлин, ты поедешь вместе с мальчиком на Виомарке, а я повезу почтенного Гвиона.

Оба бисклавре прижались к земле, и седоки взобрались на них. Затем они стремглав бросились бежать через лес по волчьей тропе, со всех лап. Они мчались так же быстро, как раньше, словно один из них не нес теперь на спине еще одного всадника. Ибо им приходилось спешить. Хоть большая часть трудностей осталась позади, но они еще не выбрались за пределы владений Ридведа.

И, едва они покинули речной мыс, углубившись в чащу, как позади раздались звуки, которых они больше всего боялись услышать у себя за спиной! Выли, переговариваясь в пути, бисклавре, преследуя беглецов, как настоящие волки. Сомнений не было: их побег обнаружили раньше, чем хотелось бы, и теперь, должно быть, сам суровый Кринан вел погоню.

- Они здесь! Рядом! Догнать! Захватить! Вернуть беглецов! - гремел, как боевая труба, металлический голос наследника Ридведа.

- Вперед, вперед, лесные воины! Со всех лап! Догнать их! Окружить! - завывали позади более высокие голоса оборотней помоложе.

Дунстан с Виомарком не оглядывались, но и так знали, что преследующая их стая сейчас вытягивается подковой, и скоро первые из преследователей ринутся на перехват. Так настоящие волки зимой охотятся на оленя. Только сыновья Карломана и Вароха не были дичью, что слабеет и тупеет от страха. Они мчались еще быстрее, но размеренно, не давая себя измотать. Где могли - срезали угол, встретив препятствие - перепрыгивали, лишь бы не сбросить седока. Их мягкие лапы едва касались лесной тропы, унося все дальше, дальше, дальше...

Но и сзади их нагоняли не менее упорные и тренированные сородичи. Они жаждали мести, в то время как Дунстана с Виомарком подгоняла мысль о том, как много нынче зависит от быстроты их лап. Догони их потомки Ридведа сейчас - пожалуй, разразилась бы кровавая стычка, хотя бисклавре лишь в редчайших случаях сражались между собой. Но тут никто не стал бы слушать и не уступил бы другому.

Деревья по обе стороны тропы стремительно проносились мимо бегущих оборотней, заросли вокруг сливались в их глазах в смазанное зеленое пятно, которое они миновали с такой скоростью, что некогда было оглядеться. Из-под горячих натруженных лап выскакивали со стуком камешки. Оборотни дышали по-собачьи, разинув пасти. Быстрее, быстрее, быстрее! Они мчались по волчьей тропе, направляясь к принесенному ледником камню, границе владений их вероломного родича.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Глава 17. Лира и меч (начало)

Тем временем, в Чаор-на-Ри готовились к Совету Кланов.

Солнце уже поднялось высоко, но до начала Совета оставалось еще несколько часов. Королева Гвиневера Армориканская находилась в Малом Зале Советов со своими родными и ближайшими единомышленниками. Здесь собрались только ее сторонники, желающие мира в Арморике, партия Лиры. Встреча с их противниками ожидала еще впереди. И она была неизбежна.

Гвиневера стояла на своем месте во главе стола. Ее кресло было рядом, но она не спешила садиться. Она уже оделась к Совету Кланов, в своем церемониальном платье, сшитом по обычаю "детей богини Дану". Платье королевы было окрашено в цвета королевского клана, с широкой золотой каймой, означающей царственность. Его сплошь украшали священные символы, вышитые золотом и серебром.

Королева стояла, перекинув через плечо часть пледа и обернув его краем левую руку. На другой руке сверкал красным золотом браслет - знак ее власти в Арморике. Она была великолепна, хоть и ощущалось по ее лицу и всей фигуре сильное напряжение. Со вчерашнего дня королева словно бы даже помолодела. Ее глаза блестели, лицо излучало неиссякаемую энергию. Гвиневера была исполнена решимости сохранить мир в Арморике. Ради ее сына, вернувшегося к жизни!

Возле королевы собрались ее родные и близкие. Они стремились сохранить мир так же горячо, как и она. Ибо умные вельможи понимали, что меч приносит только горе и смерть, и что он разит своих так же легко, как и чужих.

На сей раз рядом с королевой стоял ее супруг Теодеберт. Он был сосредоточен, размышляя, чем сможет он, прозванный Миротворцем, быть полезен своей супруге сегодня, на Совете Кланов. Сумеют ли они успокоить тех, кто неистово желает разжечь огонь восстания?

На Теодеберте было арвернское одеяние, но через плечо у него, как и у жены, был перекинут плед со знаками клана его покойной матери Дарерки, принадлежавшей к младшей ветви королевской семьи. Это на случай, если кто-то из особо воинственных вождей "детей богини Дану", усомнится в его праве присутствовать на Совете.

Остальные сторонники мира также стояли вокруг стола, ожидая, что скажет их королева. Они гордились ею, что готова была неустрашимо и находчиво бороться за мир в своей стране. И готовы были помочь ей. Вот почему все присутствующие были напряжены, словно перед решающей битвой. С гордостью глядел на свою царственную дочь Риваллон Сто Воронов. За ним стояли его сын Морветен и внук Жартилин. Последний был одет сегодня по обычаю "детей богини Дану", показывая всем видом, что собирается присутствовать здесь, как представитель своего клана, а не как маршал Арвернии, посланец короля. Рядом с ним стоял Хлодомер Одноглазый, подобно своему старшему брату Теодеберту одетый по-арвернски, но с элементами костюма "детей богини Дану".

На почетном месте напротив королевы стоял Номиноэ Озерный и его старая лебедушка Ангарад, как всегда внимательная и исполненная решимости. Рядом возвышалась могучая фигура их зятя, Гурмаэлона Неистового. Он многозначительно усмехался, словно представлял, не решится ли кто-нибудь из вождей партии Меча бросить ему вызов. И синие глаза оборотня-великана вспыхивали яростным огнем. Однако величайший воин среди бисклавре собирался всеми силами способствовать делу мира.

Далее стояли герцог Брокилиенский, Морвран Оэнфер, и его жена, Шамара Любимица Ши. Она щурила свои фиалковые глаза и прислушивалась к потокам скрытых сил, как учили ее наставники. Герцогиня улавливала приближение Хранителей, и усмехалась про себя, думая о том, что их соперников ждут на Совете крупные неожиданности. Что ж, не помешает напомнить кое-кому, что на свете живут не только они!..

Возле Шамары стоял ее отец, Кеннетиг Дивный, муж Гуладис. сестры королевы. Он тоже глядел на свояченицу своими круглыми, немигающими, как у его родичей-селки, глазами, и топорщил жесткие тюленьи усы. Он не сомневался в конечной победе партии Лиры.

Рядом с ним, ближе к своей царственной сестре, стояла Беток Белокурая, мать герцога Бро-Виромандуи. Она тоже облачилась в торжественный наряд и надела все регалии клана, собираясь говорить от имени Гворемора, находившегося в Дурокортере. И была готова высказать на Совете Кланов решение от имени своего сына.

Вдовствующую герцогиню сопровождала ее внучка Груох. Торжественное одеяние и фамильные драгоценности казались тяжеловаты для девочки, и ее лицо, обрамленное густыми рыжими волосами, выглядело бледнее обычного. Впрочем, дело было, конечно, не в одежде. Просто девочка была взволнована тем, в каких важных событиях ей вскоре предстояло принять участие. Но Груох старалась держаться спокойно, под стать величавой осанке королевы Гвиневеры. Тем более, что она ведала: танист Карломан будет жить! И ведь это она первой сообщила королеве, что так произойдет!..

Гвиневера оглядела пронзительным взором всех присутствующих. Она была бесконечно благодарна им всем, кто готов был помочь ей сохранить в Арморике мир. И королева проникновенно обратилась к своим единомышленникам:

- Я благодарю вас всех, родные и друзья мои, за то, что вы собрались здесь, чтобы сохранить мир в нашей прекрасной Арморике! На каждом из нас ныне лежит величайшая ответственность за судьбу нашего народа. Мы обязаны сделать все, чтобы вожди кланов предпочли мир войне. Нам с вами предстоит убедить их отказаться от воинственных замыслов. И пусть боги пошлют нам сил, чтобы достичь нашей великой цели! Однако помните, друзья и соратники мои: вести беседу следует вежливо, не восстанавливая против себя вождей кланов. Кто не сможет говорить без раздражения - пусть лучше молчит, кто готов выйти из себя - пусть стреножит свое беспокойное сердце, как норовистого коня! Мы должны убеждать, а не давить. Приложим все усилия, чтобы как можно больше людей поверили, что Арморике важнее сохранить мир! Мы будем спокойны и рассудительны, ибо горячие споры только разжигают вражду.

Никто не возразил королеве, однако ее отец, Риваллон Сто Воронов, чуть слышно вздохнул, а Морветен покачал головой. Оба они подумали об одном: попробуй-ка убедить горячих и беспокойных "детей богини Дану", таких, как Конмаэл Свирепый!.. И все же, они понимали: другого выхода нет.

Обратившись к соратникам с начальным словом, королева Гвиневера села в кресло, сделав знак садиться всем остальным. И они заняли месте за столом советов.

Оглядев собравшихся, королева проговорила:

- В эти три дня мы с вами уже не раз обсуждали, как будет проходить Совет Кланов, стратегию и тактику наших действий. Теперь следует учесть, как будем действовать в непредвиденных ситуациях. Мы ждем союзников, но те еще не пришли. На всякий случай, следует быть готовыми обойтись и без них.

Номиноэ Вещий намекнул королеве:

- Не исключено, что Гвион Рифмоплет запоздает на Совет: ведь ему нужно время, чтобы успеть. Придется начать Совет без него.

Гвиневера бросила долгий взгляд на своего давнего наставника.

- Что ж: подумаем, как следует говорить с вождями партии меча, чтобы убедить их собственными силами! Мы не обладаем волшебным даром песни, но зато на нашей стороне разум и здравый смысл. И великая цель, ради которой следует сохранить мир! - лицо королевы сделалось еще прекраснее при мысли о сыне, который должен был совсем скоро вернуться к жизни.

На самом деле известие Номиноэ о Гвионе опечалило королеву сильнее, чем она желала показать. Ибо она больше рассчитывала на поддержку старого филида во время Совета, чем на ши-Хранителей - Келина Пастыря Деревьев и Алау Водяную Лилию. Ибо Гвион был человеком, и умел воздействовать на сердца людей, так что они верили ему и охотно следовали его советам.

- Надо подумать, чего нам ждать от наших упрямых противников, - промолвил Морвран Оэнфер. - У нас есть не только слова, но и знаки, говорящие в пользу мира.

- Например, королевский дуб, что свидетельствует о жизни Карломана! - горячо воскликнул Хлодомер Одноглазый. - Если он будет жить, то за кого же мстить "детям богини Дану"? И, к счастью, дуб опоздать не может!

- Но он не может и говорить, чтобы убедить вождей кланов, что все обстоит именно так, - скрипучим голосом проговорила Ангарад, повернув голову к бывшему маршалу Арвернии. - Люди неохотно отказываются от замыслов, что глубоко запали в душу. Наиболее воинственные вожди, ослепленные жаждой свободы, скорее сочтут оживший дуб колдовской уловкой, чем поверят одному лишь знаку, что призывает их вложить меч в ножны.

Так беседовали советники королевы, обсуждая, что следует делать. Каждый высказывал собственные соображения, исходя из своего характера.

А королева Гвиневера слушала их предположения, не спеша высказываться, лишь изредка кивала головой тем, чьи слова одобряла. Но, наконец, она проговорила, как бы подводя итог:

- Я готова вести войну без оружия - войну речей, помыслов, стремлений! И да поможет Матерь Богов, чтобы эта битва никогда не переросла в настоящую!

Все залюбовались величественной королевой "детей богини Дану". Казалось, что тревожное обсуждение предстоящего Совета Кланов помогало ей собраться с силами и быть готовой действовать. Не было больше сломленной горем стареющей женщины - была гордая, царственная правительница-бисклавре. Теодеберт залюбовался своей прекрасной супругой. Даже после того, как прожили вместе целую жизнь, Гвиневера все еще удивляла его!

Ее отец, брат и племянник посылали ей восхищенные взоры, выражая поддержку. Мудрый Номиноэ тоже радовался про себя, что королева вполне готова к Совету. Он знал, что в это самое время вожди партии меча тоже совещаются, готовясь к решающей встрече.

- Государыня, советую тебе обращаться к вождям кланов поодиночке, - проговорил он. - Напомни им об их землях и богатствах, которых они могут лишиться в случае войны, о сыновьях, которых они могут похоронить. Не все же они - фанатики, готовые сознательно пожертвовать всем ради призрака свободы. Многие просто не понимают до конца, чем рискуют. Дай им время подумать. Но самое главное - будь осторожна, государыня! И не рассчитывай особенно сильно на поддержку верховного друида! Не удивлюсь, если на Совете Кланов он станет действовать, как политик, а не служитель богов. Для почтенного Кинврайта главное - чтобы друиды стали, как в древности, влиятельнее королей и вождей!

Гвиневера с благодарностью кивнула старому оборотню.

- Я согласна, что у верховного друида свои цели. Однако до тех пор, пока в Арморике чтут Хранителей, друиды не решатся открыто выступить против меня, Карломана и Дунстана.

Номиноэ кивнул, уловив намек королевы. Местные жители и королевские родственники знали, что она и сама принадлежит к ши, а остальные догадывались, кроме, разве что, Хлодомера. Теодеберт и Жартилин, если и не знали о ней всей правды, то им подсказали последние тревожные события.

Сама же Гвиневера, обведя единомышленников взором, исполненным признательности, проговорила:

- Благодарю вас всех, что вы вместе со мной, друзья и родичи мои! Я верю: вместе мы одержим победу! А теперь нам пора. Пойдемте в Главный Зал Советов. И пусть все решится!

Она поднялась из-за стола, и все тут же встали с мест, готовясь следовать за своей королевой. Гурмаэлон Неистовый усмехнулся, оскалив крепкие зубы:

- Надеюсь, что храбрые вожди партии меча будут держаться на Совете Кланов вежливо. Не то мне очень захочется побеседовать с ними, как они того заслуживают!

Номиноэ с укором поглядел на зятя, и тот склонил голову, показывая, что будет держаться кротко.

И свита королевы "детей богини Дану" последовала за ней во двор замка, чтобы придти в Главный Зал Советов.

Это было огромное, величественное здание, устроенное в виде каменного круга, по образцу священных мегалитических колец. Так было устроено, чтобы вожди, собирающиеся на Совет, рассаживались по кругу, будучи равны, и не соперничали из-за мест. А также и для того, чтобы боги наблюдали за Советами "детей богини Дану" и поддерживали свой народ.

Правда, в отличие от священных каменных кругов, Зал Советов не был открыт небу и солнцу. Его покрывала крыша, состоявшая из прочного деревянного навеса, покрытого сверху красной черепицей. Снаружи замка Зал Советов выдавался каменным полукругом, снабженным кованой дверью. Вторая, внутренняя дверь соединяла зал со внутренней частью королевского дворца.

Теперь в зале все было приготовлено для Совета Кланов, что должен был вот-вот начаться. По всему периметру зала были расставлены кресла, спинки которых были украшены гербами кланов. Скоро их займут спорящие вожди, чтобы решить - быть в Арморике миру или войне!

А пока что королева Гвиневера направлялась через двор к Залу Советов, в сопровождении своей свиты. Ее муж и Номиноэ следовали на шаг позади нее, за ними - Риваллон и Морветен. Дальше шли ее племянник, деверь, сестра со своей юной внучкой, Ангарад Мудрая, могучий Гурмаэлон и Кеннетиг Дивный, герцог Брокилиенский Морвран Оэнфер и его жена, Шамара Любимица Ши. И все они готовы были приложить все усилия, лишь бы сохранить мир в Арморике.

У дверей Зала Советов собрался народ в цветах королевского клана. Подданные королевы Гвиневеры собрались, чтобы приветствовать свою королеву. Встретили ее радостными возгласами, желали ей победы. Гвиневера улыбнулась им и на одно долгое мгновение задержала на них взгляд - при этом каждому в толпе показалось, что изумрудные глаза королевы остановились именно на нем. И, осенив свой народ знаком священного круга, поднялась по ступеням к дверям и открыла их. И вошла в зал в сопровождении своей свиты.

Кто же победит на Совете Кланов - лира или меч? В любом случае, вожди обеих партий были готовы бороться, и не намеревались отступать.
« Последнее редактирование: 25 Авг, 2023, 21:09:20 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Планы партии лиры более-менее понятны, а что, интересно, приготовила партия меча? Вряд ли вся их ставка только на похищение Гвиона, не удивлюсь, если они об этом, и вовсе, не в курсе. Или они запаслись одними пафосными речугами о свободе и мести? Хорошо бы, вообще-то, если б они ничего больше не придумали, но посмотрим.
Надеюсь, Гвион на собрание успеет. И ещё надеюсь, охрана в логове Ридведа на сильно огребёт за свою лопоухость.
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Хотелось бы поблагодарить и еще кого-нибудь из читателей...
Планы партии лиры более-менее понятны, а что, интересно, приготовила партия меча? Вряд ли вся их ставка только на похищение Гвиона, не удивлюсь, если они об этом, и вовсе, не в курсе. Или они запаслись одними пафосными речугами о свободе и мести? Хорошо бы, вообще-то, если б они ничего больше не придумали, но посмотрим.
Надеюсь, Гвион на собрание успеет. И ещё надеюсь, охрана в логове Ридведа на сильно огребёт за свою лопоухость.
Должны и у партии Меча быть козыри, о которых надеемся узнать дальше! Пока что их собираются поддержать друиды, точнее - их верхушка. Это уже значит немало. Узнаем, что дальше.
С похищением Гвиона они никак не связаны, Ридвед действует сам по себе. О прибытии Гвиона партия Меча даже и не знала.
Поглядим, как получится!

Глава 17. Лира и Меч (продолжение)

Тем временем, в подземной темнице безумец, что некогда был Майлгуном, друидом-отступником, оставался полностью погружен в свой фантастический мир, не сознавая, что происходит наяву. Перед ним стояли израненные, страшно иссеченные в битве воины, и их кровь капала с потолка. Чтобы не видеть мертвых, обезображенных людей, он свернулся на своей подстилке, как зародыш в утробе матери, что-то бормоча. Но успокоение не приходило и тут. Он глядел, как вязкие капли крови падают вниз, и ужас пробирал его до костей.

Двое бисклавре, стоящие на страже возле его камеры, с презрительной жалостью взглянули на узника.

- Прибить бы его, чтобы не мучился! - бросил один из них, отвернувшись.

- Это не в нашей власти, - быстро возразил второй оборотень. - Только королева может решить его судьбу. А ей пока что не до него - начинается Совет Кланов!

- Совет Кланов! - глубоко вздохнул его товарищ. - Как ты думаешь: кто там возьмет верх - лира или меч? Будет мир или война?

Другой оборотень пожал плечами.

- Думаю, королева Гвиневера сделает все для победы партии Лиры! Но если большинство вождей кланов все же проголосуют за войну, ей придется повиноваться. Ибо таков закон! Хотя мы, бисклавре, как подобает Хранителям, радеем за мир.

При этих словах оба стражника взглянули через решетку на друида-отступника, которого довело до нынешнего жалкого состояния стремление во что бы ни стало втянуть Арморику в войну.

- Если бы не он со своим проклятым ритуалом, распря двух партий не зашла бы столь далеко! - произнес один из них.

- Насколько же люди бывают слепы, что кровопролитие кажется им желанным исходом! - вздохнул второй.

Они еще не подозревали, что и среди бисклавре кое-кто способен преступить долг Хранителя, добиваясь войны в не меньшем ослеплении, чем люди. Ведь Ридвед Лесной стремился, чуть и в более мягкой форме, к тому же, что и Майлгун, который тоже хотел, чтобы люди сражались с людьми.

Пока это не было известно оборотням-стражникам. И один из них произнес с чувством превосходства над человеческим родом:

- Людям свойственно ошибаться! Ведь боги одарили их, свои младшие творения, меньшей проницательностью, чем нас. И потому поручили нам быть Хранителями и наставниками наших младших братьев.

Второй же отозвался с глубокой, искренней надеждой:

- Да помогут милостивые боги, чтобы мирный перезвон струн лиры не дал разразиться железному лязгу мечей!

Они крепко пожали друг другу руки в знак надежды.

А тем временем, Майлгун, отводя взгляд от изрубленных воинов, что окружили его, пытался сосчитать капли крови, падающие с потолка. Одна, две, три... десять... Ему казалось очень важным сосчитать их: быть может, так он сумеет упорядочить мир, ставший вдруг не похожим на себя?

***

А в другой камере подземелья коротали время двое других участников ритуала: тан Кормак Суровый и Домнелл, родич герцога Земли Всадников.

Кормак, сидевший на лежанке в глубоком раздумье, поднял голову, поглядев на своего товарища, что расхаживал по камере, не в силах остановиться. С самого начала Домнелл метался, как зверь в клетке, хоть это и было бессмысленно. Но Кормак ничего не сказал бывшему сообщнику. Узники не мешали друг другу. О том, что по-настоящему его волновало, старый тан хотел поразмыслить в одиночку, как бы трудно ни было. И сейчас он выглядел спокойным, лишь глаза его неподвижно остекленели.

О своей судьбе он уже не строил догадок, она была ясна при любом раскладе, кто бы ни победил на Совете Кланов: его ожидали суд и изгнание на старости лет. Но его волновало, что решит Совет, чему быть в Арморике - миру или войне?..

Всю ночь он метался на лежанке без сна, в тяжких раздумьях. И, едва первый луч солнца пробился сквозь решетку их камеры, старый тан сидел вот так, неотступно думая о предстоящем Совете. И его сознание раздваивалось, мысли разбегались в две противоположных стороны, и сердце готово было разделиться пополам, поддерживая сразу и Лиру, и Меч. Одна его часть по-прежнему стремилась к борьбе и полному освобождению от власти Арвернии. Но он заново переживал явление своих погибших сыновей, и давняя боль вновь заставляла кровоточить его огрубевшее сердце. Всю жизнь он верил, что "дети богини Дану" не пожалеют жизни ради свободы своей родины. Но призраки сыновей, которых разом отняла у него война, пошатнули его уверенности. Впервые Кормак задумался, что в случае войны многие другие семьи точно так же лишатся своих сыновей и других родных, вынуждены будут оплакивать их. Арверния - опасный противник, и потери будут велики. Имел ли он право обрекать других на такое же горе, что все еще незаживающей раной зияло в его сердце?

Глубокий вздох отчаяния вырвался из груди Кормака, и он яростно сжал кулаки. Он не хотел, чтобы новые поколения "детей богини Дану" гибли, как его сыновья. Но вместе с тем, он не менее страстно, чем прежде, желал свободы для Арморики. И старику невероятно трудно было отказаться от мечты о свободе надолго... По всей видимости, при его жизни "детям богини Дану" уж наверняка не отвоевать независимость, если они не сделают этого сейчас!

Между тем, Домнелл мерил шагами камеру, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, не долетят ли сквозь решетку хоть какие-то звуки снаружи. В своей судьбе он не сомневался, как и его старший товарищ: его также ожидали суд и изгнание, и, вероятно, судьба воина-наемника в чужой стране. Юноша готов бы смириться со своей участью. Но именно теперь он особенно сильно ощутил, сколько нитей незримо связывали его с родной землей, с соплеменниками, с родным кланом и двором королевы Гвиневеры. И он чутко прислушивался: не донесет ли ветер хоть пару слов с Совета Кланов, чтобы услышать еще раз голоса "детей богини Дану"? Все что угодно, лишь бы знать, что у них происходит, лишь бы не осознавать, что он навеки стал чужим для своего народа!

Такими мыслями терзались разоблаченные заговорщики в темнице под дворцом в Чаор-на-Ри.

***

А народ на площади возле Зала Советов только что приветствовал королеву Гвиневеру, которая, в сопровождении своей свиты, вошла внутрь. Они тоже видели, что королева собралась с силами. И надеялись, а наиболее прозорливые из них и чувствовали, что она найдет чем удивить на Совете своих противников.

Народ не спешил расходиться. Они ждали, когда на Совет Кланов придут друиды и, разумеется, партия Меча.

Среди толпы стоял и Киан Песнь Пшеницы - бывший бард и бывший заговорщик. Он внимательно прислушивался, улавливая веяния, что говорили о присутствии поблизости ши-Хранителей, могущественных сил природы.

Но Киан отвлекся, узнав среди собравшихся Фергуса Обездоленного - внука тана Кормака, который стоял в одиночестве, по-прежнему вывернув своей плед в знак изгнания.

Приблизившись к молодому человеку, Киан приветствовал его:

- Здравствуй, отважный Фергус! Пусть твоя тропа приведет к счастью!

Тот учтиво ответил, как подобает:

- Здравствуй, вдохновенный богами Киан! Пусть будет ясной и твоя тропа!

Бывший бард тонко усмехнулся:

- Наши с тобой судьбы отчасти схожи, Фергус! Мы оба отвернулись от тех, кому принадлежали всем сердцем, ради еще более значимого дела. Я предал сообщество бардов, осквернив свои руки оружием, а ты пошел против воли своего деда, сочтя его неправым. Только теперь время показало, что ты был прав, и скоро, вероятно, будешь восстановлен в родном клане, а твой дед поменяется с тобой участью. Я же, пройдя по тропе отступничества дальше, вероятно, буду изгнан из Арморики...

Фергус, сперва встретив намек на его судьбу стоическим молчанием, вдруг встрепенулся и взглянул на бывшего барда:

- Если мое слово хоть что-то будет значить, Киан, я выскажусь в твою защиту! Ведь только накануне ты усмирил своей песней толпу, едва не поднявшую восстание. Лишь благодаря тебе у нас сегодня Совет Кланов, на котором остается возможность договориться, а не погромы и резня. Это имеет огромное значение!

Бывший бард признательно улыбнулся изгнаннику.

- Благодарю тебя, Фергус! Позволь тогда и мне дать тебе совет... Перед началом Совета Кланов обратись к королеве, попроси ее восстановить тебя в правах немедленно. Тогда ты сможешь участвовать в Совете, и будешь полезен.

Фергус кивнул, сдерживая радость. Он мечтал вернуться домой, но не ценой позора и изгнания своего деда!..

- Благодарю тебя, Киан! - произнес он.

Но Киан Песнь Пшеницы помолчал, вновь прислушиваясь к тайным веяниям. Будучи бардом, не лишившимся дара, он улавливал, как во много раз увеличилась сила окружающей растительности и воды. Казалось, они могли бы захлестнуть весь Чаор-на-Ри, если бы пожелали! А вот отдаленный голос Гвиона Рифмоплета и присутствие внука королевы и его кузена доносились глухо, словно перед ними возникли препятствия...

И бывший бард решил поделиться с Фергусом своими опасениями, ибо больше некому было сказать о них.

- Прошу тебя, Фергус, если ты примешь участие в Совете... Возможно, что обстановка накалится и вспыхнет горячий спор, а Гвион Рифмоплет, на которого так рассчитывает партия Лиры, не успеет прибыть вовремя... Тогда постарайся протянуть время, не давай им закончить Совет слишком быстро!

Фергус кивнул в знак понимания. Он знал, что Киан не станет говорить просто так, и оценил, чего стоит такое предупреждение в устах недавнего ярого сторонника восстания. И он с сожалением подумал, что горячая любовь к свободе заставила столь одаренного человека прислушаться к ядовитым речам отступника.

Но как раз в этот миг звонко пропели трубы, словно журавли поутру приветствовали восход солнца.

- Друиды тоже спешат на Совет, - усмехнулся Киан.

***

Это в самом деле была коллегия друидов, прямо с торжественной службы направлявшаяся к Залу Советов, в своих праздничных одеяниях, с дубовыми венками на головах. Они шествовали вдоль берега Леджии, которая сегодня вдруг покрылась неведомо откуда взявшимися кувшинками. Изящные белоснежные лилии сплошным ковром закрыли воду, и в солнечном свете слепили глаза, словно выпавший снег.

Позади коллегии друидов шел старейший из них, опираясь на плечо мальчика Брана. Девяностолетний старец, почитаемый собратьями за святость своей жизни, - Гвертан, брат Ангарад, Риваллона и Ридведа. Он был посвящен в друиды еще в детстве, ибо его мудрые родители верно поняли его предназначение. С тех пор всю свою долгую жизнь он истово служил богам, не в пример многим другим друидам. За его безупречное служение старца почитали все, кто приходили в святилище - и знать, и простолюдины. Его глубоко уважали все без исключения друиды. Но он слишком хорошо видел, кто из них чего стоил.

Старый Гвертан давно приметил юного Брана, видя, что тот попал в святилище, следуя призванию свыше. После разоблачения отступника Майлгуна, старейший из жрецов взял Брана в ученики, и никто не стал ему возражать. Он надеялся передать мальчику все накопленные знания и свою тревогу о будущем, чтобы со временем Бран сумел повернуть друидское братство на путь служения богам и людям, как подобало.

И вот, они вдвоем следовали позади процессии. Старейшему из друидов трудно было поспевать за более молодыми. Его мучила одышка, от долгого пути он начинал задыхаться. Но он проговорил сдавленным шепотом, опираясь на плечо своего юного спутника:

- Что ты чувствуешь, мой мальчик? Что видишь вокруг себя?

Бран вздохнул, наполняя грудь воздухом. Даже тот сегодня был не таким, как обычно: более насыщенным, пахнущим древесной смолой и речной свежестью.

- Я чувствую, как вокруг Чаор-на-Ри поднимаются великие силы! - благоговейным шепотом произнес он. - Хотелось бы мне увидеть величественных владык ши!.. Я чувствую, что деревья, встреченные нами, того и гляди двинутся с места, и что они стали расти гораздо быстрее обычного! А вода... О, взгляни, учитель! Вся Леджия сверкает от белых кувшинок.

Гвертан загадочно улыбнулся.

- Да! Я чувствовал, что они придут, но не ждал настолько сильных знамений! Теперь лучше нам всем поостеречься, чтобы Хранители приняли нас, как друзей! Впрочем, я верю: пока среди друидов будут появляться такие, как ты, Бран, чистые душой и следующие своему предназначению, Небеса не отвернутся от нас!.. Но, когда мы будем на Совете, прислушайся, что будут говорить верховный друид и его ближайшие помощники! Для них политика давно стала важнее гласа всеведущих богов, и они будут держаться так, словно представляют лишь самих себя... О, если бы старость и немощь не подтачивали мои силы, я при всех объявил бы Кинврайта и его друзей лжецами и разжигателями войны!.. Но мне уже не справиться с ним... Однако в далеком будущем, я верю, мой Бран: ты сможешь вернуть друидов на путь истинного служения! Пока же - помни и учись!..

- Я постараюсь, наставник, - тихо пообещал Бран, глядя вполоборота на широкую гладь Леджии, словно льдом, покрытую множеством водяных лилий.

Верховный друид Кинврайт тоже проходил берегом Леджии, но не обратил внимания на знамение, поглощенный собственными замыслами. Он движением руки подозвал ближайших своих помощников - Дубдхару и Вортимера. Оба они давно пользовались его доверием, как и он, стремились к усилению власти друидов. По знаку своего начальника, друиды приблизились и пошли на полшага позади него, так что можно было вполголоса обсуждать предстоящий Совет Кланов.

- Нам подобает стоять над политическими распрями, примирять стороны, а не разжигать споры, - вкрадчиво проговорил Кинврайт. - Однако я полагаю, что мы все же вправе смотреть по обстоятельствам, победа какой партии будет полезнее для Арморики...

- Если победит партия Меча, королеве Гвиневере придется повиноваться, что позволит давить на нее, - с готовностью отозвался Дубдхара, словно под пользой для Арморики подразумевалась лишь польза для коллегии друидов.

- Вожди партии Меча куда более послушны нам, чем партия Лиры, - добавил Вортимер. - И весь народ в случае войны будет, как никогда, нуждаться, чтобы их заверили, что они правы, что они исполняют волю богов, поднимая восстание. Мы подарим им веру в себя, ибо люди способны на все, когда они убеждены в своей правоте! И это будет истиной, ибо друиды для того и поставлены свыше, чтобы вещать всем остальным волю богов!

- Да, всем остальным: простолюдинам, знати и королям, - проговорил Кинврайт, представляя желанный образ древних времен. - Друидам подобает вновь стать головой Арморики, а королевской власти - рукой, сильной, но послушной воле головы.

Двое его доверенных соратников вложили ладони в руки верховному друиду, и получилось крепкое рукопожатие.

- Значит, будем смотреть по обстоятельствам, как пойдет Совет, - полуутвердительно спросил Дубдхара.

- Именно, - важно кивнул Кинврайт. - Если даже многие вожди поддержат Гвиневеру, у нас найдутся слова, способные поколебать сомневающихся... Но помните: вмешиваться следует очень осторожно! Майлгун, к несчастью, поспешил, - и вот, его нет среди нас! Выдержка, собратья мои, будет нам необходима!

Дубдхара и Вортимер согласились, следуя за своим предводителем во главе коллегии друидов, убежденные, что боги поддерживают любую их волю. Знамений, к которым чутко прислушивались старый Гвертан и юный Бран, они не заметили.

Троекратно пропели трубы, когда друиды вступили на площадь перед Залом Советов. Перед ними расступился народ. Кинврайт обвел вокруг себя солнечный круг, благословляя собравшихся, и звучно проговорил:

- Боги благословляют сегодняшний Совет Кланов, доблестные "дети богини Дану"!

И он во главе коллегии друидов вошел в дверь Зала Советов, где уже ожидала королева со своей свитой.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Я понимаю, воздух, но не заметить полную реку лилий - это надо умудриться :o И с такой невнимательностью к деталям Кинврайт ещё хочет в политику. Ну-ну.
А Киан, похоже, совсем переменил мнение. Лучше поздно, чем никогда, но раньше было бы лучше. Но его совет, вероятнее всего, будет полезен.
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Я понимаю, воздух, но не заметить полную реку лилий - это надо умудриться :o И с такой невнимательностью к деталям Кинврайт ещё хочет в политику. Ну-ну.
А Киан, похоже, совсем переменил мнение. Лучше поздно, чем никогда, но раньше было бы лучше. Но его совет, вероятнее всего, будет полезен.
"То, что ты видишь и слышишь, отчасти зависит от того, каков ты сам" (К. С. Льюис, "Хроники Нарнии")
Кинврайт внимательно прислушивается к политическим веянием, а остальные ему уже и открываться перестали, хотя прежде всего его долгом было бы замечать их.
Киан, к счастью, получил хороший урок. Ладно, что хоть теперь! А Фергусу наверняка его совет пригодится! Да и остальным на Совете Кланов - тоже.
Ну а теперь увидим поближе Партию Меча, по крайней мере, самых авторитетных ее участников.

Глава 17. Лира и Меч (окончание)

На берегу реки, но поодаль от собрания друидов, в этот час совещалась и партия Меча. Они стояли в тени прибрежных ив, не разглядывая в просвет между деревьями плавающие по воде кувшинки. В стороне от них лежали поля с рожью и пшеницей. Их колосья наливались соком, растя зерно.

Тан Конмаэл Свирепый стоял в кругу своих последователей. Ныне они собрались для последнего совещания, так же как королева Гвиневера с партией Лиры - в Малом Зале
Советов.

Сейчас Конмаэл, как и его царственная противница, был сосредоточен, и размышлял, что еще можно сделать для победы. Он держался с невозмутимым достоинством, как и подобало вождю, за которым идут люди.

Молча осматривая своих соратников, Конмаэл мысленно сожалел, что партия Меча сильно дискредитировала себя. Черный ритуал бросил тень на них, хоть они и отреклись прилюдно от его участников. Да и события, что накануне едва не привели к восстанию толпы, сильно усугубили дело.

Вождь партии Меча был собран, как перед битвой. Ибо понимал, что эти два происшествия очень ослабили его партию. И необходимо было собрать все силы, что у них есть, чтобы одержать победу на Совете Кланов.

Он снова переглянулся со своими ближайшими единомышленниками, с которыми много раз советовался в последнее время. Они вместе разрабатывали для своей партии тактику и стратегию будущей битвы слов. Ибо предстоящий Совет Кланов наверняка превратится в настоящую жаркую битву, пусть и бескровную. Но собравшиеся здесь надеялись, что после того "дети богини Дану" по-настоящему возьмутся за мечи!

Конмаэл горячо, вдохновенно обратился к единомышленникам, внимательно слушавшим его:

- Братья мои! Доблестные воины и вожди "детей богини Дану"! Наступает Совет Кланов, на котором предстоит решить - сразимся ли мы смело за нашу свободу или останемся навсегда рабствовать перед арвернами! Покажем, что в Арморике еще не перевелись настоящие воины с горячей кровью, готовые свергнуть завоевателей!

Вожди партии Меча отозвались громким многоголосым кличем своего древнего племени.

Конмаэл довольно усмехнулся, слушая их, как сладчайшую музыку на свете.

- Сейчас королева с партией Лиры, должно быть, собрались на совещание. А потому и нам следует продумать все, что скажем на Совете, просчитать все, что только можно!

Он вновь внимательно поглядел на двоих ближайших союзников, с которыми привык советоваться обо всем. Это были два гордых тана, оба - вассалы герцога Земли Всадников.

Первым из них был Дунгарт Камнеголовый, огромный воин, обладавший несокрушимой мощью. Свое прозвище он получил за то, что в давнем сражении викинг ударил его мечом по голове; шлем Дунгарта треснул, но его голова уцелела, и он тут же убил врага и продолжил яростно сражаться.

Крепостью своих костей и огромной телесной мощью Дунгарт был обязан крови своих предков. Когда-то в древности среди них были  великаны-фоморы, скрестившиеся с людьми. К своим пятидесяти годам Дунгарт Каменноголовый сделался их достойным наследником, могучим как бык, и в то же время, достаточно подвижным и ловким.

В молодости, во время знаменитой битвы на Равнине Столбов, Дунгарт находился в отряде Морветена, в стороне от направления главного удара. Но зато почти все его сородичи приняли бой в отряде Карломана - и погибли. Так Дунгарт сделался таном. Втайне он мечтал об этом, но в то же время он любил своих родичей. Да и не рассчитывал на наследство, ибо принадлежал к младшей ветви рода. Но после Маг-Туиред Дунгарт обнаружил, что его родичи - дед, отец, дядя и кузены, - погибли.

Он вернулся в свои опустевшие владения, испытывая чувство вины за гибель родных. Чувствовал, будто он сам своим подсознательным желанием обрек свою семью на смерть, хотя они погибли в честном бою. Сам видя, как опасно было сражение на Равнине Столбов, Дунгарт все равно часто думал с тоской, то его желание сделаться таном было слишком сильным, и погубило всех его родичей. Если бы не он, хоть кто-то из них мог бы уцелеть!

Винить во всем себя одного было слишком тяжело. И потому Дунгарт с готовностью убедил себя, что арверны предали "детей богини Дану" на Равнине Столбов, хоть и сам видел, как было дело. А, поверив, решил, что сумеет почтить память своих родных, только отомстив за них.

Полной противоположностью исполину Дунгарту был второй тан из партии Меча - Хивел. Среднего роста, худощавый и жилистый, он рядом со своим могучим собратом выглядел хрупким юношей, хотя ему уже исполнилось тридцать четыре года, и он носил усы, как многие мужчины среди "детей богини Дану". Хивел был хорошим мечником, но в бою брал скорее искусством, нежели силой. Лицо его - тонкое, умное, с резкими чертами, - постоянно скрывало, казалось, некую затаенную мысль, а глаза - пронзительные и цепкие. Он был быстр умом и весьма красноречив.

Хивел принадлежал к клану, в давние времена охотно участвовавшему во всех восстаниях. Он старался поддержать семейную честь, и сам вместе с родными умел находить недовольных и подстрекал их не повиноваться арвернам, надеясь поднять новое восстание. Несколько лет назад Хивел со своими родными едва не попал под суд за подстрекательство к мятежам. И их спас от секиры палача лишь закон, принятый Карломаном, согласно которому надлежало судить только за исполненные намерения, а не за стремления, оставшиеся невыполненными. Тем самым танист Арморики спасал многих горячих соплеменников от суда.

Однако Хивел и его сородичи не стали лучше думать об арвернах. Но вскоре разразилась Окситанская война. Старший брат Хивела и его сын погибли, поневоле сражаясь за ненавистных арвернов. А сам он, унаследовав владения и титул тана, еще сильнее укрепился в желании бороться за независимость. Если уж "детям богини Дану" приходилось погибать в сражениях, то лучше - ради свободы своей родины, чем покорно следуя за арвернами. Так рассуждал Хивел, и так он говорил тем, кто слушал его. Ибо он всю жизнь гордился тем, что его клан стоял у истоков почти каждого восстания, и готов был продолжать семейный обычай.

Не так давно Хивел чуть было не впутался в темный ритуал друида-отступника. Тот вел с ним переговоры, так же как с Кормаком, Кианом и Домнеллом. Однако жена Хивела, что была родом из той части Арморики, которая по последнему разделу отошла к Адуатукии, переубедила мужа. Она была предусмотрительной женщиной, к тому же связанной с ши, и тан Хивел прислушивался к ее советам.

Он отказался участвовать в ритуале, но и не предупредил никого о замысле Майлгуна и его сообщников, не сделал ничего, чтобы помешать несправедливому действу, не сообщил ни властям, ни друидам. Ибо в глубине души был согласен, что цель оправдывает средства. А если бы заговорщики просчитались, как и случилось, - что ж, они сами сделали выбор!

Таковы были двое самых выдающихся вождей партии Меча, на которых Конмаэл Свирепый рассчитывал больше всего. Теперь, когда он обратился к ним, они уже готовы были предложить идеи - каждый свои, сообразно характерам.

Быстрый умом Хивел ответил первым, усмехаясь про себя, ибо он надеялся застать врасплох партию Лиры:

- Мы вправе ответить королеве Гвиневере ее же оружием! Она и ее семья так сильны благодаря своей крови ши и тесным связям с ними, - в Арморике не было секретом, по крайней мере, для местной знати, что королева и ее наследник, а также мудрый советник Номиноэ - на самом деле оборотни. - У каждого из наших кланов тоже есть ши-Хранители. Они живут на наших землях, помогают, согласно договору с нами, и могут быть призваны в любой миг. Пусть они придут на Совет и напомнят всем, сколько зла причинили арверны как "детям богини Дану", так и Другим Народам! Ши живут долго и ничего не забывают. Они напомнят, сколько их погибло в "Священном Походе", устроенном Хильдебертом Разрушителем. Тот поход не задел Арморику, и множество ши нашли убежище здесь. Но в другой раз "опоясанные молотом" могут вторгнуться в заповедные владения в Арморике! Пусть ши напомнят, сколько "детей богини Дану" погибли от рук арвернов, с которыми нас призывают жить в мире! Во время восстаний те зачастую казнили наших предков, как собак, без суда! Пусть ши назовут имена павших фениев, достойные народной памяти! Пусть напомнят, как горели священные рощи вместе с защищавшими их друидами, как разрушали круги священных камней! Свидетельства ши должны были услышаны королевой Гвиневерой и ее близкими, и приняты во внимание!

В ответ на искусную, зажигательную речь Хивела уже послышались горячие возгласы одобрения среди вождей партии Меча. Но Конмаэл властно поднял руку, призывая их пока помолчать, и кивнул Дунгарту Камнеголовому, приглашая его высказаться.

Тот же, уловив взор вождя, пожал своими могучими плечами, не видя больших затруднений.

- Пусть себе Совет Кланов принимает любое решение! Если победит партия Лиры мы подчинимся ей. Прошу тебя, Конмаэл: будь спокоен и в этом случае, ибо наш долг - повиноваться решению Совета Кланов. Я уверен, что арверны сами, как только узнают о беспокойстве в Арморике, решат напасть на нас, опасаясь мести за таниста Карломана. Попросту струсят и бросятся действовать на упреждение. И тогда мы будем вправе защищаться, наша совесть останется чистой перед богами и людьми.

Конмаэл Суровый молча, задумчиво выслушал мнения своих соратников, столь же противоположные, как и они сами. Он ни разу не перебивал их и другим не позволял перебивать, лишь время от времени кивал головой сперва одному, затем другому. Лишь когда оба договорили, вождь партии Меча ответил на оба замысла - как подобало ему по логике характера.

- Мы вправе дать королеве Гвиневере равнозначный ответ! Она готовится председательствовать на Совете Кланов, как королева Арморики, но не как Хранительница. Поэтому и мы не вправе прибегать к покровительству ши, как ни жаль.

Тем самым он ответил Хивелу. Тот вздохнул, с сожалением думая, что Конмаэл чересчур помешан на чести. Ограничивать себя правилами, когда надо победить во что бы то ни стало - все равно что связывать себе руки в сражении! Но ему приходилось слушаться вождя.

Затем он ответил Дунгарту, взвесив и отвергнув его замысел, как опытный военачальник.

- Все же больше будет чести для нас самим убедить "детей богини Дану" и их вождей, во время Совета Кланов! Военные хитрости бывают полезны в бою, но лучше всего - когда можешь победить соперника лицом к лицу, в честном поединке. Тем более, что, надо признать, королева Гвиневера до сих пор была с нами безукоризненно честна, дважды имея возможность ослабить нашу партию, не злоупотребляла такой возможностью. Но сегодня мы напомним на Совете вождям кланов о свободе и открыто призовем их к восстанию. Ибо арверны первыми нарушили мир: их король пролил кровь таниста Карломана! Боги за нас, они поддержат наши замыслы устами своих служителей!

Остальные вожди партии Меча, внимательно слушавшие речь своего главы, поддержали его пронзительными кличами.

- Да будет так! Свободу Арморике! - выкрикнул многоголосый хор звучных голосов.

Конмаэл горделиво улыбнулся, пережидая вопль, подобный грохоту моря.

- Да пошлют нам боги удачу, соратники мои!

И он широким шагом направился вдоль берега реки, мимо поля, и дальше, через город, направляясь к Залу Советов. Дунгарт и Хивел следовали за Конмаэлом, беседуя с ним вполголоса, а за ними - и вся партия Меча. Шли все безоружными, как полагалось на Совете, но твердой, решительной поступью, точно военный отряд.

По пути вождь продолжал обсуждать со своими ближайшими соратниками свой замысел.

- Значит, ты заручился поддержкой верховного друида - или, скорее, он сам предложил тебе помощь на Совете! - догадался Дунгарт. - Берегись: он использует тебя, чтобы ослабить власть королевы. Это могущественный союзник, но ненадежный друг.

Зато Хивел, казалось, повеселел при этом известии.

- Дружить с верховным друидом и не обязательно, главное - чтобы он поддержал партию Меча на Совете! Пусть он использует нас, а ты, тан Конмаэл, используешь его, и мы соберем необходимое большинство голосов в пользу восстания!

Конмаэл Свирепый важно кивнул своим соратникам.

- Я сам многократно думал об этом на все лады! Во всяком случае, сейчас нам, партии Меча, будет полезна поддержка друидов. Они, как и мы, готовы помочь свергнуть власть арвернов. Только это сейчас имеет значение, а остальное решится потом!

Когда они вошли на площадь перед Залом Советов, там загремели барабаны, и музыканты ударили в гонг, висевший на столбе, оповещая о прибытии партии Меча. Толпа приветствовала вновь прибывших. Многие провожали горящими взорами воинственных вождей; этим хотелось, чтобы они добились своего и подняли восстание.

Усмехнувшись, Конмаэл не преминул напутствовать их напоследок, видя среди них возможных союзников:

- Точите свои мечи, "дети богини Дану"! Будьте готовы защищать свою родину!

И вожди партии Меча скрылись за железными дверями, под громоподобную музыку, оповещавшую, что Совет Кланов собрался в полном составе.

В обширном зале, освещенном множеством свечей, собрались люди - те, кто должен был сегодня решить судьбу Арморики. Они переглядывались пристальными взорами, не спеша занимать свои места, но пока еще никто не решился заговорить первым, даже чтобы приветствовать других.

Две партии - Лиры и Меча, - стояли напротив друг друга, в лице своих самых влиятельных вождей, лицом друг к другу, не спеша занять свои кресла.  В середине зала, где на серых плитах был выложен красным камнем огромный знак солнечного круга, собрались друиды. Их предводитель, Кинврайт, раскинул руки, приветствуя равно тех и других.

- Да осветят великие боги сегодняшний Совет Кланов своим благословением! - звучным голосом произнес верховный друид. - Мы все собрались здесь, чтобы решить важнейшее для всей Арморики и "детей богини Дану" дело! Пусть голос разума и сердца помогут каждому из нас принять верное решение: чему быть в Арморике - миру или войне!

Это была обычная, церемониальная речь верховного друида, открывавшая начало Совета Кланов.
« Последнее редактирование: 27 Авг, 2023, 20:11:23 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Как-то поздно Хивел о ши заговорил, что их надо привлечь. Совет Кланов вот-вот начнётся, а он только предлагает. Когда он собирался с теми ши договариваться, если бы Конмаэл согласился? Ши всё-таки не собаки, чтоб по свистку прибегать, и ещё неизвестно, что они скажут.
А вот Дунгарт (не смотря на прозвище) во многом прав. Арверны, и правда, могут. Особенно король. Если ему шепнуть в правильных выражениях, что именно обсуждалось на Совете Кланов... Ги Верденнский, например, может, ведь в Арморике так много альвов, до которых в прошлый раз добраться не удалось. А из предмета обсуждения в самой Арморике секрета никто не делает, т.ч. Хильдеберт точно узнает со временем. И точно взбесится. Конечно, если восстание начнётся, это уже не будет иметь значения, а если нет, это будет значить, что восставать большинство отказалось, но сам факт подобных обсуждений уже можно посчитать изменой. Или Хильдеберт может войска не вводить, а потребовать выдать ему лидеров партии меча, как подстрекателей. Что тоже будет означать войну. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что короля в этом случае сможет успокоить только Карломан. Такой вот он, куда ни кинь, незаменимый.
Записан

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3428
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6341
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю, эрэа katarsis! :-* :-* :-*
Как-то поздно Хивел о ши заговорил, что их надо привлечь. Совет Кланов вот-вот начнётся, а он только предлагает. Когда он собирался с теми ши договариваться, если бы Конмаэл согласился? Ши всё-таки не собаки, чтоб по свистку прибегать, и ещё неизвестно, что они скажут.
А вот Дунгарт (не смотря на прозвище) во многом прав. Арверны, и правда, могут. Особенно король. Если ему шепнуть в правильных выражениях, что именно обсуждалось на Совете Кланов... Ги Верденнский, например, может, ведь в Арморике так много альвов, до которых в прошлый раз добраться не удалось. А из предмета обсуждения в самой Арморике секрета никто не делает, т.ч. Хильдеберт точно узнает со временем. И точно взбесится. Конечно, если восстание начнётся, это уже не будет иметь значения, а если нет, это будет значить, что восставать большинство отказалось, но сам факт подобных обсуждений уже можно посчитать изменой. Или Хильдеберт может войска не вводить, а потребовать выдать ему лидеров партии меча, как подстрекателей. Что тоже будет означать войну. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что короля в этом случае сможет успокоить только Карломан. Такой вот он, куда ни кинь, незаменимый.
Ши - домашние Хранители, наподобие упоминавшегося в произведении граги, тесно связаны с определенной семьей людей, и могут быть призваны "своим" человеком мгновенно.
В Арвернии все может статься. Но все-таки, у них сейчас на повестке прежде всего Междугорье. А вот Ги с Торвальдом могут попытаться внушить королю, что Священный Поход необходим. Но будем надеяться, что Карломан им не позволит. Да и Бересвинда может в кои-то веки сделать благое дело, ведь она договаривалась с Гвиневерой, а та неукоснительно выполняет свою часть долга.

Глава 18. Совет Кланов (начало)

Настало время Совета Кланов! И собравшиеся в круглом зале с волнением ждали, к какому решению придет большинство.

Королева Гвиневера вышла вперед и проговорила церемониальную речь, открывая Совет:

- Приветствую всех вас, отважные вожди кланов и мудрые друиды! Мы с вами собрались, чтобы решить - быть в Арморике миру или войне. Со своей стороны, я обещаю подчиниться любому решению большинства! Ибо воля "детей богини Дану" выше моей собственной, и я повинуюсь решению кланов.

Конмаэл Свирепый вышел вперед на несколько шагов и произнес ответную речь:

- Со своей стороны, я, как избранный вождь партии Меча, обязуюсь повиноваться любому решению, выраженному большинством "детей богини Дану"! Если Лира победит Меч, я первым готов осудить тех, кто станет жаждать крови в дни мира.

Конмаэл говорил правду. Он дорожил своей воинской честью, и не был неразборчив в средствах, как, например, Хивэл. И потому он готов был сделать все возможное, чтобы одержать победу сейчас, на Совете. Своих намерений он ни от кого не скрывал.

После глав обеих партий заговорил Верховный Друид, стоя в середине солнечного круга и вновь протянув руки к обоим предводителям, с видом мудрого посредника:

- Пусть "дети богини Дану", собравшись на Совет Кланов, примут решение в интересах всего нашего народа! Что бы ни избрало большинство - мир или войну, - пусть их решение будет свято для всех! А боги, что видят нас, благословят любой окончательный выбор Совета Кланов!

Стоявшие среди друидов, старый Гвертан и юный Бран внимательно слушали искусную речь Кинврайта. Им слышалась фальшь в его словах, когда он сказал о богах. Ибо Верховный Друид следовал не голосу Небес, но своим политическим выгодам.

Но в тот же миг мальчик и старец отвлеклись от Кинврайта. Ибо они явственно, всем своим существом ощущали приближение Хранителей. Все яснее и яснее доносился шум, словно целая дубовая роща раскачивала ветвями на ветру. И, как бы отвечая ему, серебристо журчала вода, словно девушка звонко смеялась.

Бран взглянул на своего наставника взволнованно горящими глазами. Он тревожился, чувствуя приближающуюся силу, что была многократно выше человеческой, и в то же время радовался.

В ответ Гвертан положил руку на плечо мальчику, успокаивая его. Он был обнадежен. Если Верховный Друид, которому подобало исполнять волю богов, отступил от своего призвания, то ши сами покажут "детям богини Дану", на чьей стороне правда.

По знаку Верховного Друида, почти все присутствующие заняли свои места. Они расселись в креслах, стоявших в несколько рядов вдоль стен, так что образовывался огромный круг, разделенный несколькими проходами. Теперь все заняли свои кресла, расселись по местам. У каждого из вождей было законное место и собственное кресло с гербом клана. Ближе к середине круга сидели более знатные вожди - позади - их вассалы и младшие родичи.

Лишь предводители обеих партий - королева Гвиневера и тан Конмаэл Свирепый, - остались стоять посреди зала, вместе с Верховным Друидом. Они встали в середину священного круга, так что их видели все. Лицом к лицу, словно соперники в поединке.

За пределами солнечного круга стояли советники вождей - по двое с каждой стороны. За спиной Верховного Друида остались уже упомянутые раньше Дубдхара и Вортимер. Конмаэла Свирепого сопровождали Дунгарт и Хивел. А советниками королевы Гвиневеры были ее бывший наставник Номиноэ Озерный и ее брат Морветен.

Некоторое время все молчали. Настала тишина, от которой даже воздух дрожал, как в грозу. Прямо над стоящими в солнечном круге светили, падая сверху, лучи, озаряя величественные фигуры вождей. Высокая, куполообразная крыша Зала Советов была устроена таким образом, что самая вершина купола, размерами и положением в точности соответствовавшая солнечному кругу, очерченному на полу, была покрыта прозрачным венетийским стеклом. Таким образом, купол крыши был открыт солнцу, и сияющие копья Луга озаряли стоявших в круге. В дни непогоды же дождевая и талая вода стекали по стеклянному куполу вниз, и дальше - по желобкам вдоль черепицы.

Вожди партий стояли, освещенные солнцем, готовясь сделать все возможное, чтобы склонить сердца большинства на свою сторону. Но пока что все они молчали, собираясь с силами. Казалось, что сама Арморика ныне замерла вместе с ними, ожидая, какова будет ее судьба, - мир или война?..

Верховный Друид, отступив на шаг, сделал знак старейшему и наиболее почитаемому из своих собратьев.

Гвертан поднялся на ноги, опираясь на руку Брана, и произнес напутственное слово, стараясь говорить звучно своим надтреснутым голосом:

- Храбрые и знающие "дети богини Дану", и собратья мои, друиды! От сегодняшнего дня очень многое зависит. Вот почему я молю богов, чтобы нас не оставила мудрость! Ныне решаются судьбы не только живущих сейчас, но и тех, кто еще будет рожден на свет... Или не будет, если их родители погибнут раньше! - проговорив так, старец вновь сел в свое кресло.

Несколько мгновений все молчали. Наконец, королева Гвиневера кивнула:

- Мудрый старец прав! Мы осознаем ответственность не только перед живущими ныне, но и перед будущими поколениями. Их появление зависит от итогов сегодняшнего Совета Кланов.

И тан Конмаэл Свирепый кивнул, соглашаясь:

- Именно ради будущих поколений "детей богини Дану" мы и созвали Совет Кланов!

Затем Верховный Друид сделал знак, и Гвиневера с Конмаэлом разошлись в разные стороны, приблизились к своим советникам. Тогда Кинврайт обратился к собравшимся:

- Призываю всех вас, пришедших на Совет Кланов, соблюдать порядок и чтить законы богов и людей!

Сказав так, он и сам отошел к своим последователям.

Пока Верховный Друид говорил, Морветен шепотом произнес на ухо своей царственной сестре:

- Вспомни, государыня: ты обещала Фергусу Обездоленному восстановить его в правах! Он оказал тебе важную услугу тем, что помог утихомирить толпу!

Королева кивнула в знак благодарности:

- Спасибо, брат! Я чуть не забыла за множеством забот!

В этот же миг Хивел шепнул Конмаэлу Свирепому:

- Обрати внимание: в зале нет Дунстана, внука королевы, и его друга Виомарка! Должно быть, королева послала их куда-то с важным поручением.

Конмаэл сделал знак, показывая, что принял к сведению.

Тем временем, Кинврайт, сказав свое вступительное слово, также отошел к поддерживающим его Дубдхаре и Вортимеру. Они стали перешептываться между собой.

Но Гвертан, старейший из друидов, уже не опасался их козней. Он преисполнился голосами тайных сил, все более приближающихся. Их присутствие было таким явным, живым, осязаемым, что старец даже удивлялся, как другие не ощущают присутствия Хранителей, хоть он и знал, что лишь немногие обладают его способностями.

Бран заметил, как улыбается старец. В ответ на его молчаливый вопрос, тот тихо проговорил:

- Гляди своим истинным зрением, мой мальчик, ибо тебе открыто больше, чем другим! Вскоре этот зал почтут своим присутствием великие владыки ши, и мы станем свидетелями великих чудес! Даже Верховному Друиду придется признать, что боги и Хранители лично высказываются за мир в Арморике, не доверяя его посредничеству!

Бран, охваченный благоговейным трепетом, старался окинуть взглядом весь зал. Он знал, что могущественные владыки ши способны менять облик, и надеялся, что сможет узнать их, если они появятся на Совете во плоти.

Между тем, королева Гвиневера, прежде чем обратиться к собравшимся с речью, осведомилась у стоявших вокруг:

- Еще до начала Совета Кланов хочу спросить вашего мнения, доблестные вожди и мудрые друиды: чего заслуживает человек, который не допустил бессмысленного кровопролития, чем оказал большую услугу народу Арморики и ее правительнице?

- Такой человек достоин большой награды! - твердо ответил Конмаэл, и его советники кивнули, соглашаясь.

- И боги, и люди будут благодарны человеку, предотвратившему большое несчастье, - признал Верховный Друид, пытаясь понять по лицу королевы, что у нее на уме.

Гвиневера величественно кивнула.

- Совершенно согласна с вами! И потому я, королева Арморики, в награду за услугу, что оказал всей Арморике Фергус Обездоленный, не дав разразиться в городе стихийному мятежу, восстанавливаю его в правах его родного клана. Как старший внук тана Кормака Сурового, он вновь становится его наследником. Однако сам тан Кормак, вместе с Кианом Песнь Пшеницы и Домнеллом, родичем герцога Бро-Виромандуи, нынче находится под судом за попытку погубить с помощью черного колдовства таниста Карломана! Кто бы ни победил сегодня на Совете Кланов, преступников будет ждать справедливый суд. В лучшем случае, их приговорят к пожизненному изгнанию за пределы Арморики. А посему, Фергус ныне обретает сразу права главы клана!

Молодой человек, вошедший в Зал Советов вслед за партией Лиры, исполненный надежд, приблизился к королеве. Его сердце билось от волнения: ведь он почти не надеялся вернуться домой, да это и не могло бы сбыться, если бы не нынешние необычные обстоятельства.

Он склонился перед королевой, а та возложила руки на голову восстановленного в правах изгоя.

- Будь достоин своего знаменитого рода, тан Фергус! Держи его знамя честно и грозно! - напутствовала его Гвиневера.

Кузены Фергуса, собравшиеся за пустующим креслом, укрытым пледом со знаками главы клана, поднялись на ноги, молча поклонившись решению королевы. Они выглядели сбитыми с толку, словно не ожидали такого поворота.

Подойдя к ним, Фергус тихо улыбнулся своим родным. Затем взял плед с кресла и облачился в него, вместо своего старого, вывернутого наизнанку. И сел в кресло главы рода, которое после измены Кормака некому было занять.

На лице старшего из его кузенов мелькнула гримаса недовольства, но тут же скрылась. Ведь он уже мнил себя наследником деда! Младшие кузены обернулись к Фергусу более дружелюбно, хотя и не скрывали удивления. Им явно хотелось о многом расспросить вновь обретенного родича, но приходилось сдерживаться во время Совета.

Тан Конмаэл Свирепый переглянулся с Верховным Друидом. Королева Гвиневера удивила их обоих, хотя придраться к ней было не за что - она действовала в рамках закона. Но теперь она усилила партию Лиры еще одним вождем, что, несомненно, будет благодарен ей. Это настораживало их. И побуждало бороться на Совете изо всех сил.

В это время старейший из друидов благоговейно смолк. Бран, заметив это, оглядывался по сторонам, пытаясь узнать ши, в каком бы обличье они не явились на Совет.

А пока что королева Гвиневера вновь вошла в солнечный круг, под стеклянный купол. И золотой свет колесницы Луга озарил колдовским блеском ее рыжие волосы, отразился в ее искрящихся зеленых глазах,  окутал светлым покрывалом всю стройную фигуру королевы, вспыхнул огнем на браслете, символе ее власти, когда она протянула вперед руки, приветствуя собравшихся.

- Пусть разум и сердце подскажут вам верный выбор, мое гордое племя, потомки Матери Богов! Мне остается лишь надеяться, что вы примете справедливое и осознанное решение! Свой голос я безоговорочно отдаю за мир в Арморике, и готова впредь исполнять вассальные обязанности, которые есть у меня перед престолом Арвернии! Ради мира между нашими народами мой сын встал под меч, и я не вправе отвергнуть его святую жертву! Если бы я повиновалась стремительному желанию разгоряченного сердца, первой призвала бы свой народ к восстанию. Ибо уже второй мой сын был поражен мечом по вине королей Арвернии! Но я помню, что и у других людей есть сыновья, которых они любят. Многие из них погибнут в случае восстания, к чему бы оно ни привело. Я помню, что убить легко, а родить и вырастить человека гораздо труднее. Вернувшись в нашу прекрасную землю, хранимую богами Арморику, я вижу повсюду прекрасные города и произведения искусства, богатые поля и цветущие сады, плодовые деревья и священные рощи. Все это может быть уничтожено огнем и мечом в один день, а восстановить разрушенное гораздо труднее, чем погубить. Вот почему я преодолела в своем сердце голос мести, и желаю, чтобы у "детей богини Дану" впредь был мир с арвернами! Однако, если Совет Кланов примет большинством голосов иное решение, мне придется повиноваться. Но только прошу учесть, что восстание почти наверняка принесет гораздо больше бед, чем мир между нашими народами! И что нарушение клятвы не принесет блага никому.

Гвиневера говорила спокойно, даже голос ее не дрогнул, но внутри она была напряжена, как звенящая струна. Ее близкие сразу же почувствовали, насколько она тревожится на самом деле. Ведь будущее всей Арморики лежало на весах!

Но вот королева отступила назад, к Морветену и Номиноэ. Теперь в солнечный круг вступил Конмаэл Свирепый, тоже преисполненный сил и горделивого напряжения. Падавший сквозь стеклянный купол свет делал его рослую фигуру еще мощнее и грознее. Он стоял перед всеми в церемониальном одеянии своего клана, без оружия и доспехов, как и все на Совете, и вместе с тем, в каждом его движении, в каждом взгляде видно было, что это - воин, бесстрашный и непреклонный, привыкший вести за собой других.

Все, собравшиеся в зале, притихли, как и перед началом речи королевы. Они ждали услышать, что скажет вождь партии Меча. Все понимали, что, хоть его партия и была ослаблена последними событиями, Конмаэл Свирепый сделает все, чтобы за битвой слов последовала битва "детей богини Дану" с арвернами.
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1303
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2743
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Ну, вот Совет Кланов и начался. С одной стороны, самым сильным аргументом против восстания будет невозможность в этом восстании победить: если нормально с фактами, с цифрами показать. Но, с другой, тут есть нюансы: может, это не так уж и невозможно. Но поглядим, кто что приготовил. Совет ещё только начался.
Записан