-------
-Ну что, драгоценная моя Серафима Агеевна, теперь веришь, что у мужа с головой все в порядке и ничего ему не мерещилось? – с ласковой укоризной произнес Пухов, немного захмелевший. – Или еще сомнения есть?
-Верю, Петенька, верю! Господи, бывают же чудеса! – и потрясенная жена перекрестилась, хоть и знала, что муж религию не жалует, именуя ее «опиумом для народа».
-Ну вот! Впредь запомни, что мужа всегда надо слушать… А ты чего не пьешь, отец? Аль здоровье не позволяет?
Волхв замотал седой бородой:
-Нет, на здоровье не жалуюсь, только напой-то слишком крепок… Ох, и бьет в голову! Боюсь, захмелею!
-Захмелеешь – отоспишься, всего и делов! – пожал плечами бывший красноармеец. – Уж где-нибудь уложим.
-Скорее, он и вас, и соседей ваших уложит! – захохотал Лесовичок, пребывавший после доброй порции напитка со странным названием «самогон» в самом благодушном настроении. Его лицо раскраснелось, а глаза то и дело ощупывали хозяйку, задерживаясь на груди и прочих деликатных местах. – Уж лучше ему не наливай, а то беда случится.
-Это какая же беда? – усмехнулся Пухов, снова берясь за бутыль. – Неужто буянить начнет?
-Да еще как! Ты знаешь, что он в пьяном виде учудил?!
-Попрошу без подробностей! – сердито прервал его волхв. – Кроме того, если бы не твой проклятый порошок, ничего бы и не случилось! Нашел, что из будущего приволочь!
-А я виноват, что меня к каким-то панкам занесло?! – начал злиться Лесовичок.
-Ну, ну, не ссорьтесь! – вмешался Пухов. – Давайте-ка лучше еще по одной… За встречу мы пили, за здоровье пили, за победу мировой революции – тоже… А теперь за что будем?
-За женщин! – выпалил Лесовичок, уставившись на смутившуюся Серафиму Агеевну.