Читая этот выпуск Foreign Affairs, обнаружил в нём чрезвычайно интересную рецензию на книгу о неолиберальной школе - «Глобалисты: конец империи и рождение неолиберализма». Книга посвящена деятельности интеллектуалов «австрийской школы». Дальше я буду просто приводить цитаты из рецензии, ибо они говорят сами за себя:
«…Слободиан [автор книги] показывает, что эти мыслители, называвшие себя «неолибералами» стремились к большему, чем противостоять фашизму и коммунизму, как гласит принятая мудрость. Они также хотели усмирить силу демократического общества. Обычные люди, организованные как граждане и рабочие, представляли собой смертельную угрозу главной цели неолибералов: глобальной экономике, интегрированной потоком капиталов».( p.175); «Женевские неолибералы, показывает Слободиан, были захвачены постоянной проблемой: Как гарантировать права собственности от массовой демократии»(там же); «Казалось, что где появлялся политический национализм, экономический был неподалёку. «”Шахты – шахтёрам” и “Папуа – для папуасов” аналитически похожие лозунги», отмечал британский экономист Лайонел Роббинс в 1937 году»(p.176); «Для Мизеса, рождённого в семье еврейских родителей в Львове, теперь украинском, космополитическая гармония империи была связана с тем, как она интегрировала экономики общин, из которых она [империя] состояла»(p.176); «Как, однако, создать полицейскую силу, которая служила бы и защищала международный капитал, а не национальные экономики? Здесь Слободиан вносит новаторский вклад. В отличие от стандартных рассуждений, в которых неолибералы представляются как паладины рынков против правительств и государств, Слободиан утверждает, что неолибералы приветствовали правительство – преимущественно на мировом уровне. Идя над национальными границами, они нейтрализовали политику внутри этих границ, так что демократические правительства не могли препятствовать безопасности и мобильности собственности. Постепенно, несмотря на то, что они сталкивались с сопротивлением на каждом шагу, им удалось помочь выстроить мировой порядок, ведомый принципом «капитал превыше всего» (p.176); «В канун Второй Мировой войны неолибералы планировали воссоздать нечто похожее на габсбургский образец и спроецировать его на максимально большую площадь <…> Классические либералы возлагали свои надежды на исторический прогресс; неолибералы, что иронично, надеялись восстановить былую идиллию»( p.177); «Там, где империя требовала верности, развевающихся флагов, которым можно было салютовать, но можно было и порвать, Хайек теоретизировал о системе правил без политики. То, что остаётся невидимым, не будет вызывать верности, но не будет провоцировать и сопротивления» (p.178); «Они [неолибералы] мечтали о сильной наднациональной федерации, «способной, - по выражению Хайека, - сказать “нет”» государствам, склонным препятствовать обращению денег и ослаблять влияние иностранных инвесторов и держателей облигаций. Конечно, неолибералы едва ли благосклонно относились к мировому правительству; оно лишь увеличило бы то проблемы, с которыми они сталкивались на государственном уровне. Скорее, они стремились к лоскутному одеялу организаций, основанных на правилах, которые были способны душить национальные государства и при этом не быть подотчётными никакому обществу. В неолиберальной модели, пишет Слободиан, обычный человек будет относиться к экономике так же, как он относится к погоде, как к области «за пределами прямого человеческого контроля» (p.178); «В 1960-х годах, Местмакер (Mestmacker), цитируя Хайека, поддержал создание Европейского суда (European Court of Justice), поскольку он устанавливал господство европейского права над национальным» (p.179); «ВТО проигнорировала предупреждение Хайека, что глобальная экономика всегда должна оставаться невидимой и анонимной, дабы не привлекать взгляда масс»(p.181).
