Расширенный поиск  

Новости:

На сайте - обновление. В разделе "Литература"  выложено начало "Дневников мэтра Шабли". Ранее там был выложен неоконченный, черновой вариант повести, теперь его заменил текст из окончательного, подготовленного к публикации варианта. Полностью повесть будет опубликована в переиздании.

ссылка - http://kamsha.ru/books/eterna/razn/shably.html

Автор Тема: Черная Роза (Война Королев: Летопись Фредегонды) - XI  (Прочитано 8183 раз)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6109
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 11026
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля

Первые весенние цветы для мамы. Надо полагать подснежники? Иди какие цветы первыми появляются весной в том чудесном лесу?
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю Вас, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Первые весенние цветы для мамы. Надо полагать подснежники? Иди какие цветы первыми появляются весной в том чудесном лесу?
Подснежники и другие первые весенние цветы.
https://green-hands.livejournal.com/120599.html?

Лисята и Весна (продолжение)

Прошло еще несколько дней. Неугомонные Лисята отдохнули после своей ночной вылазки в лес, отоспались и отогрелись.

Но все же они получили урок за свое легкомыслие. Им запретили покидать отведенные для них комнаты, и за ними постоянно присматривали родственники или наставники. Им неоднократно рассказывали, как опасен лес, какие свирепые звери водятся там, как легко замерзнуть в холодное время.

Кроме того, Карломан, хорошо знавший своих сыновей, разделил их, чтобы они не могли придумывать шалости вместе, и поручил каждому свое дело, так что им было на что употребить свою завидную энергию. Романтичного, воинственного Аделарда засадили за серьезную учебу, и мальчик, мечтавший о славе старинных паладинов, заметно приуныл. А Аледрама, которому учеба давалась легко, напротив, отправили заниматься в оружейный зал, откуда он приходил вымотанным до нитки.

Так миновало несколько дней. Мальчики присмирели, поскольку все их силы уходили на наказание-урок.

Альпаида успокоилась, вновь обретя своих Лисят. Но все еще по нескольку раз на дню проведывала младших сыновей, проверяя, что они никуда не исчезли.

***

В один весенний день в оранжерее, где, в тепле под стеклянным куполом, уже росли пышные цветы, прогуливались граф Кенабумский со своими родными. Две супружеские пары: Дагоберт и Герберга, Карломан и Альпаида, а также Хродеберг, любовались редкими растениями и беседовали.

Коннетабль Арвернии и его супруга вскоре собирались вернуться в столицу. Перед отъездом они разговаривали со своими родными о государственных делах.

Сейчас как раз Дагоберт беседовал с Карломаном. Их разговор слушал Хродеберг, очень внимательно, но с мрачным видом. Он все еще чувствовал свою вину перед сестрой, за то что подбил своих племянников на опасную вылазку в лес, хоть и завершившуюся благополучно. И ему хотелось бы знать обо всем, что с ними произойдет дальше. Ему было жаль покидать семью Альпаиды, не загладив свою вину.

А Дагоберт, идя об руку с супругой, сообщил своему племяннику и зятю:

- Скоро состоятся большие учения арвернских войск. Правда, войны в ближайшее время, как будто, не ожидается. Даже Реймбаут Окситанский сейчас сидит тихо, смиренный твоими хитроумными способами, Карломан. Но, как говорится, "хочешь мира - готовься к войне". Мы проверим, насколько готовы рыцари и кнехты Арвернии. Начнем с южных и восточных наших провинций. Вот почему я вынужден уехать раньше, чем хотелось бы.

Карломан шел об руку с Альпаидой, как и Дагоберт - с Гербергой. Он произнес, взглянув в глаза тестю:

- Я понимаю тебя, батюшка Дагоберт! Нашей семье остается лишь пожелать вам счастливого пути. Но ты, как коннетабль, считаешь наиболее опасными восточное и южное направления?

Дагоберт кивнул в ответ.

- Там войскам Арвернии прежде всего нужно пребывать в боевой готовности.

- Согласен с тобой! - подтвердил Карломан. - Но, если уж мы вынуждены так скоро отпустить тебя и матушку, пусть Хродеберг, маршал запада, погостит у нас еще, сколько сам пожелает! Ведь западное направление нынче не главное, и его присутствие в столице или в войсках не требуется срочно. А для нас он станет еще дороже, оставшись с нами один от всего вашего семейства.

Тем самым, Карломан подводил итог, давая знать, что не держит зла на шурина за его невольную оплошность.

Дагоберт выслушал зятя с невозмутимым видом. Он лишь переглянулся с супругой и тонко улыбнулся в ответ.

Хродеберг же смотрел то на своих родителей, то на кузена и сестру. Ему хотелось верить в лучшее, но он все еще не в силах был осознать, что все вполне прошло. И маршал запада взглянул на свою сестру, как бы ожидая от нее окончательного решения.

Карломан с Альпаидой остановились возле куста алых роз. Теперь все выстроились полукругом, и Хродеберг продолжал пристально смотреть в глаза своей сестре.

И Альпаида продолжила то, что начал ее муж. Улыбнувшись брату, она проговорила:

- Я прошу тебя, Хродеберг: задержись у нас, помоги мне и впредь справляться с нашими беспокойными Лисятами! Ты ведь хорошо ладишь с ними. Найди для них хорошее дело, и заодно пригляди за ними, пожалуйста! - не было сомнений, что это обдуманная просьба, решенная Карломаном и Альпаидой сообща.

Родители тоже с одобрительным видом выслушали просьбу дочери. И Дагоберт кивнул сыну:

- В самом деле, Хродеберг, почему бы тебе не остаться в Кенабуме! Во время учений я могу обойтись без твоей помощи. А семье твоей сестры ты сейчас особенно нужен.

И Герберга поддержала мужа:

- В самом деле, Хродеберг! Если уж мы не можем погостить здесь подольше, поглядеть на наших детей, внуков, новорожденного правнука, - так хоть ты порадуйся за нас всех!..

Хродеберг улыбнулся, только теперь окончательно поверив, что все закончилось. Ему стало так легко, словно все Белые Горы разом скатились с его плеч. Альпаида и Карломан не просто простили его, но и вновь доверили самое дорогое - своих детей!

Он счастливо засмеялся и ответил:

- Ну, если так, то я буду рад остаться и помочь тебе присматривать за Аледрамом и Аделардом! Обещаю, что теперь уж наши Лисята никуда не убегут! И постараюсь впредь не рассказывать им о похождениях их отца и дяди Вароха!

Карломан и Альпаида переглянулись, радуясь не меньше Хродеберга, что все завершается хорошо.

- Наверное, наши мальчишеские выходки в самом деле способны воодушевить новое поколение горячих несмышленых детей! - признал граф Кенабумский.

А Альпаида заметила:

- Самое главное - что они встретили Весну, пришедшую украсить и обогреть землю! Видно, им нужно было побывать в лесу, своими глазами поглядеть на сказку. Я думаю, им это пригодится на всю жизнь. Так что все совершается к лучшему, родные мои!

Ее родители и брат с уважением выслушали графиню Кенабумскую.

Карломан же глядел на жену с особым восхищением. Она понимала его и всю сложность взаимоотношений между людьми и Высшими Силами, Детьми Миля и Другими Народами, которых "дети богини Дану" называли ши, а арверны - альвами. Просто удивительно, что она - урожденная арвернская принцесса, не имевшая в своих жилах ни капли крови ши, выросшая в годы гонений на альвов, позволяла своим сыновьям знаться с тайными силами, верила, что те помогут, придут на помощь своим друзьям среди людей! В очередной раз Карломан убедился, что ему необыкновенно посчастливилось обрести жену, вполне понимавшую и принимавшую дело, которому он посвятил жизнь. Никакая другая женщина в целом свете не могла бы быть столь близкой ему!

А Альпаида, как бы чувствуя на себе скрещение взглядов своих родных, проговорила, приглашая их с собой:

- Тогда пойдемте сейчас, навестим Ангеррана и Луитбергу с нашим внуком! Заодно попрощаемся и скажем напоследок все, что нужно сказать друг другу перед расставанием!

И они все вместе направились к покоям молодой четы.

***

А весна, приход которой подглядели в утреннем лесу Аледрам с Аделардом, еще только начиналась.

День ото дня на лесных полянах и в саду Кенабумского замка расцветали все новые цветы, прорастали травы на оттаявшей, согретой солнцем земле. Снег уже растаял повсюду, разве что в самых глубоких оврагах и сырых лесных чащобах еще дотлевали последние остатки слежавшегося наста. Деревья, одно за другим, надевали свой богатый наряд, зеленый, как глаза Карломана Кенабумского. Все новые и новые стаи перелетных птиц прилетали, чтобы петь в рощах вокруг и вить новые гнезда. Их трели славили жизнь, гремели все звонче той весенней порой.

Солнце поднималось все выше и проводило времени на небосводе все дольше, любуясь, как украшается земля. И, согретые его теплом, даже дикие звери и птицы радовались, словно игривые детеныши, счастливые, что снова пришла пора света, тепла, изобилия.

На разлившейся Леджии и ее притоках растаял последний лед, и ее мутные от обильного пополнения воды неслись в море, словно тоже хотели оповестить морских ши, что пришла весна. А по берегам реки, в тихих заводях среди зарослей тростника, устраивали гнезда утки, гуси, величественные лебеди. Одни из них оставались здесь, где сами родились и выросли. А с юга тянули все новые стаи. Они пролетали дальше, на запад, быть может - в Озерный Край Арморики, богатый речной птицей, или еще дальше - через Море Туманов, а может, и на север, до самого края земли, доступного лишь птицам.

Ведь и там, должно быть, наступала весна, что в образе прекрасной девы возродила к жизни землю Арвернии, чтобы ее обитатели могли снова жить и радоваться!

И теперь, проходя через анфиладу комнат Кенабумского замка, Карломан и Альпаида, принц Дагоберт и принцесса Герберга, Хродеберг и присоединившийся к ним в коридоре Варох могли разглядеть сквозь окна, как ежедневно менялась окружающая природа. Они видели, как в саду разворачивались листья на буках и липах. Уже распускались набухшие почки и на каштанах, готовые выпустить на свободу целый веер пышных крупных листьев. Еще несколько дней - и должны были зазеленеть даже упрямые дубы. А пока что прозрачный весенний воздух окутался зеленоватой лиственной дымкой. И такая ясность разливалась вокруг, что, казалось, можно было разглядеть все до самого окоема, все земли и воды, по которым прошла победительница-Весна...

***

В скором времени вся процессия пришла в покои Ангеррана и Луитберги.

Маленький Хлодион, только что досыта накормленный, спал в своей колыбели, забавно причмокивая во сне пухлыми губками.

А его мать Луитберга сидела на софе вместе с Альпаидой и Гербергой. Опытные дамы расспрашивали юную мать о ребенке и о ее собственном здоровье, и делились с нею советами, как заботиться о себе и о новорожденном, рассказывали о собственном опыте.

- Вот потеплеет еще немного - и не бойся гулять с Хлодионом в саду, - говорила принцесса Герберга, желая на прощание поведать все, что знала об уходе за детьми. - Одень малыша потеплее, и он не простудится, зато свежий воздух будет полезен ему. Вот, у Альпаиды с Карломаном все дети росли под открытым небом, и какие красавцы получились! - она с гордостью взглянула на своего старшего внука Ангеррана, стоявшего рядом с отцом. - После прогулок малыш станет и спать крепче, и питаться лучше.

- Он и так досуха выдаивает все молоко, - ответила Луитберга смущенным тоном, прикоснувшись к грудям, выпукло поднимающим ткань ее голубого платья.

Альпаида улыбнулась смущению своей невестки:

- Осторожно разминай пальцами грудь, чтобы она осталась высокой, и молока хватило бы сыну как можно дольше.

- Первую силу дитя получает с материнским молоком! Это определяет всю будущую жизнь, - назидательно произнесла принцесса Герберга.

Луитберга благодарно улыбнулась матери и бабушке своего супруга.

- Как много всего, оказывается, нужно узнать, когда у тебя появляется ребенок!.. Но я постараюсь быть хорошей матерью нашему Хлодиону. Благодарю вас, что делитесь со мной, еще неопытной, советами, полезными каждой женщине!..

Дамы трех поколений родственников королевской семьи продолжали беседовать вполголоса, обсуждая уход за будущим наследником графства Кенабумского, новорожденным Хлодионом.

А в стороне от них, дабы не услышать маленьких, но весьма важных женских секретов, стояли мужчины. Дагоберт, Карломан, Варох, Хродеберг и Ангерран беседовали о государственных и семейных делах.
« Последнее редактирование: 09 Янв, 2025, 21:18:46 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Лисята и Весна (окончание)

Карломан Кенабумский, майордом Арвернии, напоследок сообщил своему тестю, коннетаблю:

- Прошу тебя, батюшка Дагоберт: продемонстрируй наши вооруженные силы на глазах у окситанцев, междугорцев, нибелунгов. Но так, чтобы они уяснили, что мы не собираемся нападать на них первыми! Если кто-то при дворе захочет воевать с соседями, пресекай такие слухи на уровне Королевского Совета. Ну а летом, к тому времени, как королева Матильда родит дочь, и я постараюсь вернуться ко двору.

Дагоберт кивнул в ответ на эти наставления и ответил:

- И молодой король, и его жена сами умело участвуют в управлении королевством. Сейчас можно лишь порадоваться за Арвернию! Так что ты, мой милый майордом, и твои сенешали можете спокойно отдыхать в Кенабуме. Наш король мудр и благоразумен, да и канцлер, его тесть, граф де Кампани, поможет ему в случае необходимости.

Польщенно улыбнувшись, Карломан обернулся к своему сыну Ангеррану. Тот, несмотря на молодость, уже был первым сенешалем, помощником майордома. Вторым сенешалем был Варох.

- Я благодарю тебя, Ангерран, за все, что ты делал в Королевском Совете, и как устроил здесь, в Кенабуме! - произнес Карломан. - Теперь мы оба вместе с Варохом, в самом деле, можем позволить себе насладиться отдыхом. Но все-таки, прошу тебя не выпускать вожжи из рук. Есть такие вещи, которые только ты, как хозяин, имеешь право решить!

Ангерран ответил, чувствуя заслуженную гордость собой:

- Благодарю тебя, батюшка! Рождение сына немного отвлекло меня от всех забот. Мне хотелось подольше побыть с ним и с Луитбергой. Но я постараюсь приняться за дела как можно скорее!

Дагоберт же ласково усмехнулся, глядя на старшего внука:

- К тому же, наш Ангерран хорошо влияет на своих младших братьев! Надеюсь, что этот опыт поможет ему в воспитании сына.

Молодой человек отвечал:

- Конечно же, я постараюсь все учесть, когда Хлодион подрастет! Хотя, думаю, ему будет далеко до подвигов его юных дядюшек, наших Лисят!

Тогда Дагоберт Старый Лис взглянул на своего сына Хродеберга, и пошутил:

- Гляди: останешься здесь представлять нашу семью, так поосторожнее обращайся с Лисятами! И не выпускай их из поля зрения. Считай, что это для тебя особое боевое поручение, доблестный маршал запада!

При этих словах, Карломан многозначительно переглянулся с Варохом.

А Хродеберг твердо ответил отцу, уже готовый исправить былую вину:

- У меня уже есть, чем занять Лисят, и я не позволю им впредь придумывать дикие выходки!..

***

Немного позже в тех же покоях сидели на софе Луитберга и Ангерран, любовно держась за руки.

Возле них беседовали Дагоберт и Герберга. Принцесса говорила своему супругу:

- Только погляди, как ласково воркуют наши голубки! Да и на всех наших детей и внуков приятно полюбоваться. Самое главное - когда в семье все хорошо! И как жаль, что приходится уезжать от них...

Коннетабль Арвернии развел руками:

- Увы, меня ждут в столице! Но ты, если хочешь, можешь задержаться в Кенабуме, с нашими потомками.

Но принцесса Герберга покачала головой и положила ладонь на руку супругу:

- Как же я без тебя останусь, мой дорогой муж? Мой долг - следовать за тобой. Надеюсь, что молодые сумеют позаботиться о себе и без нашей помощи! - добавила пожилая дама, подразумевая под "молодыми" сразу и детей, и внуков.

Они готовились вскоре уехать...

Возле приоткрытого окна стояли Карломан и Варох, любуясь видами расцветающей весны и беседуя без слов. Они радовались, что мальчиков приняли местные ши. И столь же хорошо было, что для них нашлось занятие и в обычной, человеческой жизни.

Возле камина стоял Хродеберг вместе с юными Аледрамом и Аделардом.

- Попробуем нынче приемы борьбы без оружия! В сражении ведь всякое может случиться. Вдруг меч сломается или его выбьет противник? Или враги нападут на вас, безоружных, исподтишка? А, владея своим телом по-настоящему, вы сумеете отбить удары даже нескольких противников одновременно. Не возражаете поучиться?

Аделард первым подскочил и захлопал в ладоши. Ему вторил, хоть и не столь горячо, и Аледрам.

- Учи нас, дядя Хродеберг! Пожалуйста, покажи нам приемы борьбы! Ну, давай!..

Альпаида стояла рядом с братом. Она счастливо улыбалась, радуясь, что он придумал подходящее занятие для ее сыновей, и что они так сильно ему обрадовались.

В Кенабумском замке, наконец, воцарилась долгожданная идиллия. Все наслаждались заслуженным счастьем, и хотели бы, чтобы оно продолжалось как можно дальше.

Но пока что беспокойные Лисята решили еще немного подурачиться, до тех пор, как на них возложат новые непосильные заботы. Аделард, любимец матери, подлетел к ней, а Аледрам - к Хродебергу.

- Аой! До чего же все хорошо! - воскликнул он.

Хродеберг сурово нахмурился, призывая племянников к порядку:

- Слушайте, что вам говорят старшие!

Но Альпаида сломала все усилия брата, крепко обняв младшего сына и проговорив:

- Да, Лисята мои! Обещаю, что у нас и впредь все будет хорошо, долго-долго... Сколько мы сами пожелаем!

Аледрам и Аделард внимательно прислушивались к словам матери. Они были еще достаточно юны, чтобы верить, что родители всегда способны сделать все, как пожелают.

А тут и Карломан, переглянувшись с Варохом, направился к младшим сыновьям. А те, увидев отца, с бешеным воплем бросились ему навстречу. Он же подхватил их, протянув руки, сгреб сразу обоих в охапку и засмеялся так же весело, как и оба мальчика.

Альпаида с сияющими от радости глазами сказала брату:

- Должно быть, воспитание детей в нашей семье далеко от общепринятого! Но самое главное - что мы все счастливы, какие бы отдельные маленькие затруднения ни случались иногда...

Хродеберг кивнул и улыбнулся:

- С ними порой бывает непросто! Но они очень милые, и у них впереди большое будущее. Я постараюсь сделать все возможное для твоих сыновей, Альпаида. Ты знаешь, я люблю их, как если бы они были моими детьми.

Тем временем, Карломан с Лисятами принялись играть в догонялки, ловили друг друга, кружа по обширному залу, словно все трое вдруг на минуту стали детьми.

Альпаида поглядела на их игру, и вдруг сама подбежала к мужу и сыновьям. Ловкая, быстрая, она замелькала в зале, как стремительная ласточка. Все четверо смеялись, радуясь от души.

Хродеберг только удивленно покачал головой и переглянулся с Варохом.

- Видел бы королевский двор сейчас майордома, графа Кенабумского, и его супругу, урожденную принцессу крови!..

Варох улыбнулся в ответ:

- Может быть, такое безудержное веселье, дурачество для некоторых могущественных властителей - как весеннее солнце для земли!

А юные Лисята бросились в обнимку к своей матери, что сияла радостью, с разметавшимися по плечам волосами и горящими глазами.

- Матушка, ты лучше всех! Ты прекрасна, как Весна, дарящая жизнь! - с чувством воскликнул Аделард, поцеловав мать в щеку.

Аледрам, не дожидаясь своей очереди, тоже бросился в объятия матери, а затем обернулся к отцу, что стоял возле них, тоже преисполненный радости, со счастливой улыбкой на устах.

- Батюшка, а ты согласен с нами?

Карломан Кенабумский подошел и обнял жену за плечи, и проговорил, загадочно усмехнувшись:

- Я-то давно разглядел то же в вашей прекрасной матушке, потому и женился на ней!

И майордом Арвернии отошел в сторону, к своим шурину и побратиму. Зеленые глаза его весело блестели, и он поправлял на себе камзол, сбившийся во время игры с детьми. Но при этом и он, и его родные чувствовали себя счастливее всех на свете.

А Лисята, ухватившись за руки, закружились вокруг своей прекрасной матери, звонко смеясь при этом, и так быстро, что у них, казалось, должны были закружиться головы. Они водили хоровод, в середине которого стояла улыбающаяся Альпаида, словно она была олицетворением Высшей Силы, перед которой они совершали обрядовый танец. Понятно, что в хороводе участвовали всего два мальчика, но они кружились так быстро, что казалось, будто их был целый десяток. Так Лисята выражали свою любовь к матери, бурно радуясь, пока не остановились, приходя в себя. Весна их жизни, бурная и цветущая, еще вся была впереди...

***

И в последующие годы своей жизни двое младших сыновей Карломана и Альпаиды часто вспоминали, как сбежали в детстве в лес, чтобы встретить Весну. Они на всю жизнь запомнили ту ночь в холодном неодетом лесу, танец блуждающих огоньков, а больше всего - саму Деву-Весну, Ее победное шествие по расцветающей земле. И впоследствии с трепетом вспоминали, особенно Аделард, как наяву попали в царство сказки. Но столь же хорошо им запомнился и выговор, полученный от отца, его крепкие подзатыльники и примирительные объятия, и слезы на глазах матушки. Вовремя получив урок, юные Лисята пообещали друг другу никогда больше не предпринимать своевольно ничего, что могло бы огорчить их родителей. Они научились думать о чувствах других - это было главным уроком для них в ту весну 803 года.

Но и в остальном Аледрам и Аделард теперь быстро развивались и определялись со своими склонностями. Дядя Хродеберг, занявшись их обучением, привил мальчикам настоящую воинскую дисциплину, которую они впоследствии соблюдали во всем. Он научил племянников, как задействовать всю их незаурядную энергию в важных делах, которые им удавались лучше всего, а не тратить ее на пустые забавы.

Аделард целыми днями пропадал на ристалище. Он стремился стать самым лучшим рыцарем, чтобы бороться за добро и справедливость. Младшему сыну Карломана и Альпаиды было мало жить, как другие знатные юноши, его романтическая душа требовала служения более высокому идеалу.

Тогда как его брат Аледрам, пройдя воинскую подготовку не хуже других, все же предпочел ученые занятия и политику. Он унаследовал от обоих родителей и тонкость ума, и неукротимое любопытство, побуждавшее его узнавать буквально все тайны мироздания, разгадать все причины событий. Аделард же, пожалуй, предпочел, чтобы тайны оставались тайнами: о страшных он вовсе не думал, прекрасные же восхищали его именно своей таинственностью, и он на всю жизнь сохранил радостную детскую веру в чудо.

И много лет спустя, когда выросший Аледрам будет введен в Королевский Совет, получив должность великого секретаря Арвернии, а Аделард уйдет в Братство Циу, покровителя справедливой войны, братья сохранят горячую любовь к своим родителям и другим родичам, а также дружескую привязанность между собой. Ведь их, таких разных, на всю жизнь свяжет тревожное и в то же время чарующее воспоминание о том, как они встречали Весну в ночном кенабумском лесу, и как Она, увенчанная цветами, шествовала под трели птиц по земле, и по ее зову оживало все сущее. Именно тогда в Аледраме и Аделарде пробудились все жизненные силы, их ум и стремления. Потому что в то раннее стылое утро настала и весна их жизни.
« Последнее редактирование: 10 Янв, 2025, 20:45:09 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1321
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2783
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Убежать в лес ночью было, конечно, очень легкомысленно, но, с другой стороны, можно так не только Весну, но и всю жизнь пропустить, если делать только то, что одобрено и безопасно.
Но вообще-то в доме есть два оборотня. И они, вполне, могли бы сделать всё быстро и без лишнего шума, не полоша зря Альпаиду. Совсем ведь не обязательно, догнав Лисят, сразу же гнать их домой. Можно же просто догнать и проследить, чтобы с ними ничего не случилось, пока они свою Весну встречают.
Записан

Menectrel

  • Барон
  • ***
  • Карма: 193
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 197
    • Просмотр профиля

Сборник «Сердца и Короны»

1. Волчица и Принц (Май 762 года. Арверния. Кенабаум. Гвиневера\Хлодеберт, Дагоберт Лис, Адальрик VII Вещий, Риваллон Сто Ворон)
2. Принц и Вейла (Весна 779 года. Арверния. Дурокортер. Хильдеберт Потерянный Принц\Морганетта, Карломан и его старшие братья, Хильдеберт III Строитель)
3. Тень Королевы (Январь 802 года. Арверния. Дурокортер. Карломан Кенабумский\Альпаида, Хлодоберт VII\Матильда Де Кампани)
4. Танистри (Май - Июнь 815 года. Арморика. Чаор-На-Ри. Карломан\Альпаида, Дунстан\Бранвен, Теодеберт\Гвиневера, Номиноэ Озерный\Ангарад Мудрая)
5. На Берегу Безымянной Реки (Сентябрь 782 года. Арверния. Кенабаум. Карломан\Альпаида, Теодеберт Миротворец\Гвиневера Армориканская, Дагоберт Лис\Герберга, Хлодоберт Жестокий)
6. Лисята и Весна (Апрель 803 года. Арверния. Кенабаум. Карломан/Альпаида, Дагоберт Лис/Герберга, Ангерран/Луитберга, Варох и Хродеберг, Аледрам и Аделард Кенабумские (Лисята), Весна)
7. Ради Мира (Февраль - Апрель 812 года. Нибелунгия. Замок Роз. Кримхильда (Нибелунгская Валькирия),  Торисмунд Нибелунгский,  Мундеррих, Дитрих Молоторукий, Гизельхер (Рыцарь Дикой Розы), граф Рехимунд, Теодеберт Миротворец)
« Последнее редактирование: 21 Янв, 2025, 21:46:36 от Menectrel »
Записан
"Мне очень жаль, что у меня, кажется, нет ни одного еврейского предка, ни одного представителя этого талантливого народа" (с) Джон Толкин

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6109
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 11026
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля

Цитировать
- Учи нас, дядя Хродеберг! Пожалуйста, покажи нам приемы борьбы! Ну, давай!..
Хорошо, когда у мальчиков есть не только любящая мать, но и отец и такие наставники, как Хродеберг. Тогда из них вырастают мужчины, а не милые зайчики.
Конечно, Альпаиду они немало напугали своей встречей Весны, но на то они и Лисята.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Эрэа Menectrel, лучшая из соавторов, благодарю Вас за сюжет нового прекрасного рассказа! :-* :-* :-*
Эрэа katarsis, эрэа Convollar, спасибо вам, что читаете и комментируете! :-* :-* :-*
Убежать в лес ночью было, конечно, очень легкомысленно, но, с другой стороны, можно так не только Весну, но и всю жизнь пропустить, если делать только то, что одобрено и безопасно.
Но вообще-то в доме есть два оборотня. И они, вполне, могли бы сделать всё быстро и без лишнего шума, не полоша зря Альпаиду. Совсем ведь не обязательно, догнав Лисят, сразу же гнать их домой. Можно же просто догнать и проследить, чтобы с ними ничего не случилось, пока они свою Весну встречают.
Поэтому Карломан на них не очень-то разозлился: он признал, что они имели право на эту встречу.
Но без ведома Альпаиды найти их не получилось бы. Вы не забыли, что она была вместе с Карломаном, когда им сообщили о бегстве Лисят? А открыли их побег Варох вместе с Хродебергом. То есть, близкие люди уже замешаны, в стороне их не оставишь и без шума дела не устроишь.
Хорошо, когда у мальчиков есть не только любящая мать, но и отец и такие наставники, как Хродеберг. Тогда из них вырастают мужчины, а не милые зайчики.
Конечно, Альпаиду они немало напугали своей встречей Весны, но на то они и Лисята.
Ну разумеется, сыновей в знатных семьях старались воспитывать по-мужски. Там скорее не зайчиков, а свирепых хищников есть риск получить, если перегнуть палку и не воспитать в них человечность вовремя. Но, к счастью, сыновья Карломана и Альпаиды все выросли порядочными, в полной мере.
Альпаида и сама поняла, когда успокоилась, что им это было нужно.

Ради мира (начало)

Война за Окситанское наследство, разразившаяся в первом десятилетии девятого века от рождения императора Карломана Великого, перешла в жестокое противостояние между Арвернией и Нибелунгией. Оно затягивалось, унося множество жизней.

Когда война только начиналась, в обеих странах доблестные рыцари верили, что победят легко, быстро и красиво, за каких-нибудь пару месяцев. Они шли в бой, как на турнир - смеясь, с песней на устах, в ярких плащах, с плюмажами на шлемах, гарцевали на прекрасных статных конях.

Но ни через месяц, ни через два, ни через год ни одна из сторон и не думала признавать поражение. Война продолжалась. В сражениях гибло все больше людей, но они не приносили никаких иных результатов, не могли принести победы никому. И тогда к выжившим стало приходить мучительное отрезвление. Затяжная война оказалась делом кровавым и грязным, и совсем не красивым. Смолкли песни. Угрюмо глядели теперь закалившиеся в боях рыцари и кнехты в обоих войсках. А войне все не было конца и краю. Арверны и нибелунги безжалостно перемалывали друг друга, забыв о пощаде.

Затем настал 809 год, названный в летописях Черным Годом. Тогда с юга, впридачу к ужасам войны, пришла оспа. Она косила равно оба войска и мирных жителей, арвернов и нибелунгов. Последний бедняк и король на троне были равно бессильны перед черными духами оспы. Обе страны, обескровленные войной, теперь изнемогали еще и от болезни. Некоторые края совсем обезлюдели: кто не ушел на войну, те погибли или разбежались.

И все же, как любое горе, миновал и Черный Год. Оспа стала стихать, пока совсем не исчезла, оставив на память лишь свежие могилы и обезображенные лица выживших. Но зато война, ослабившая обе враждующие страны, продолжалась. У арвернов были влиятельные люди, намеренно затягивавшие противостояние. Для нибелунгов же борьба была делом чести, после того, как погиб их наследный принц Теодорих, его супруга, принцесса Кунигунда и весь гарнизон приграничного замка, захваченного арвернами. Это жестокое преступление прогремело громче молнии Донара Громовержца.

Однако, как ни пылали нибелунги праведным гневом, их войска выдохлись раньше арвернских. Те, вместе со своими вассалами, окситанцами и "детьми богини Дану", оттеснили нибелунгов за реку Вебер, разделявшую две части некогда прекрасной страны. Большая часть Нибелунгии еще жила спокойно, но северные ее окраины были захвачены арвернами. Там лютовал со своими карательными отрядами военачальник Одиллон Каменный. Он никого не щадил, будучи уверен, что противника следует истреблять раз и навсегда, чтобы больше не взялся за оружие.

Впрочем, через реку Вебер арверны не переходили. Маршал юга, граф Норберт Амьемский, не давал приказа пересекать водную границу. Не переходили через Вебер и нибелунги, охранявшие свой берег реки.

Так продолжалось с осени 811 года и почти всю зиму 812 от рождения императора Карломана Великого. Больше не было сражений, но пока еще не подписывали и мир между Арвернией и Нибелунгией.

Но правители обоих враждующих королевств уже понимали, что войну следует прекращать. Она унесла уже слишком много жизней, и, если бы ей позволили и дальше властвовать на земле, она перемолола бы своими жерновами все живое.  К счастью, государственным мужам с обеих сторон хватило мудрости понять, что надежд на военную победу уже не остается. Если правители хотели спасти свои королевства и народы, им необходимо было остановиться и заключить долгожданный мир.

И вот, с конца 811 года и всю зиму 812 велись тайные переговоры между дворами Арвернии и Нибелунгии. Трудно было сделать первые шаги навстречу друг другу, после того как между ними пролилось столько крови. Особенно эти шаги были трудны для короля Торисмунда Нибелунгского, сожалевшего о своем сыне и невестке. Но ради мира в своих владениях и он сумел обуздать боль и жажду мести, и начал переговоры с арвернской стороной.

В итоге, после взаимных компромиссов, впереди в самом деле забрезжил мир. Боевых действий не велось уже несколько месяцев, и даже в обоих войсках радостно говорили, что скоро можно будет разъехаться по домам.

Иначе и быть не могло: ведь со стороны арвернов переговоры вел герцог Теодеберт Миротворец, самый искусный дипломат на свете. Его чтили не только на родине, но и в сопредельных государствах, за то что он искренне добивался мира, учитывая интересы всех сторон, а не только Арвернии.

С Теодебертом был готов вести личные переговоры и король Торисмунд Нибелунгский. Арвернский посол убедил короля, что ради памяти своих сына и невестки, он обязан прекратить войну и остановить поток смертей. И король готов был уже открыто сесть с арвернами за стол переговоров.

И вот, в горнунге-месяце 812 года, когда еще повсюду лежал снег, Теодеберт Миротворец вновь приехал в Нибелунгию. Его сопровождала свита из арвернов и "детей богини Дану". Среди них был и Гурмаэлон Неистовый, могучий оборотень, зять Номиноэ Вещего. Он был величайшим воином Арморики, не знал себе равных. Но и он хотел мира, поскольку война не была нужна никому из "детей богини Дану".

Итак, герцог Теодеберт Миротворец со своей свитой посетил Замок Роз. Там жили дети погибшего принца Теодориха - дочь, принцесса Кримхильда, и сын-подросток, наследный принц Мундеррих. Арвернский посол по очень важной причине стремился познакомиться с принцессой, которой нынче исполнилось семнадцать лет. Поскольку будущий мир между Арвернией и Нибелунгией нынче зависел, в первую очередь, от принцессы Кримхильды, внучки короля Торисмунда Нибелунгского.

***

В Замке Роз изображения геральдических и живых цветов встречались на каждом шагу. Стены были расписаны цветочными узорами. В покоях принцессы росли в высоких вазах живые розовые кусты. Внучка короля, сама прозванная Дикой Розой, предпочитала "королеву цветов" любым другим растениям.

Сейчас Кримхильда сидела в кресле, находясь в своих покоях, где все было убрано с царственной роскошью, и в то же время - в изящном вкусе. Белокурая девушка с яркими синими глазами представляла собой живой портрет своей погибшей матери, принцессы Кунигунды Шварцвальдской. Она носила синее платье с серебряной отделкой, сшитое по моде Нибелунгского двора. Роскошные косы принцессы ниспадали на плечи и спину, перевитые серебряной шнуровкой. Прекрасно развитая, изящная и в то же время крепкая, Кримхильда была настоящей Нибелунгской Валькирией, как ее именовали при дворе ее деда. Если бы потребовалось, она была способна стоять насмерть и погибнуть в борьбе с самым сильным врагом, как ее мать. Трагическая гибель обоих родителей сделала девушку серьезнее, но не лишила ее природной жизнерадостности.

Напротив Кримхильды стоял ее младший брат, принц Мундеррих. А поблизости от принцессы сидел молодой человек, глядевший то на нее, то на юного принца, слушая их беседу. Это был виконт Гизельхер, Рыцарь Дикой Розы, друг детства Кримхильды.

В этот миг принц Мунддеррих как раз воскликнул, быстро и горячо:

- Я думаю, сестра, что теперь у нас дела пойдут на лад! Скоро будет подписан окончательный мир с Арвернией. Их посол, герцог Теодеберт Миротворец, - сама обходительность! Он вовсе не похож на других арвернов. С ним можно иметь дело. Я даже рад, что он снова приехал.

Девушка, слушая брата, неосознанно трогала амулет своей матери, резное деревянное сердце, дар вейлы Вультраготы. Она чувствовала тепло, и это успокаивало ее. Оберег матери, словно ее рука, оставшаяся среди живых, указывал, что она на верном пути. Кримхильда даже улыбнулась в ответ на воодушевленную речь брата.

Виконт Гизельхер, заметив улыбку принцессы, улыбнулся ей в ответ, точно цветок, что открывает лепестки, пригретый восходящим солнцем. Он восхищался Кримхильдой, как только мог преданный рыцарь. Юноша слагал в ее честь песни и сам пел их, аккомпанируя себе на лире. Он выходил ради нее на рыцарский турнир и одерживал победы, прославляя принцессу Кримхильду, как прекраснейшую даму на свете. Во время конных прогулок Рыцарь Дикой Розы сопровождал девушку, что была лучшей наездницей Нибелунгии, и они весело мчались вместе, бок о бок. О том, что будет дальше, Гизельхер пока еще не задумывался...

***

Зато о будущем приходилось думать другим, куда более могущественным людям.

Король Торисмунд Нибелунгский стоял лицом к окну в своих покоях. Оттуда открывался прекрасный вид на заснеженные горы, на еловый лес, растущий на склонах, на водопады, стекающие из тесных ущелий, даже в зимнюю пору, на занесенные снегом деревни, сады и виноградники в долине. Таким видом можно было любоваться вечно...

За спиной короля стоял граф Рехимунд, что прежде был послом в Арвернии, отец Рыцаря Дикой Розы. Он, благовоспитанный учтивый вельможа, терпеливо ожидал, пока его государь выскажет то, что было у него на душе.

Наконец, король Торисмунд обернулся к своему послу. Он все еще держался величаво и твердо, однако сильно постарел за последние несколько лет, и особенно - после гибели своего старшего сына. Плечи короля согнулись, волосы и борода, длинные, как на портретах старинных властителей, совсем поседели. Он выглядел безмерно усталым, и Рехимунд глубоко сочувствовал королю.

И вот, Торисмунд Нибелунгский озвучил принятое решение:

- Ради мира с Арвернией я обязан пожертвовать тем, что мне всего дороже... Чтобы жил наш народ, чтобы прекратились потоки крови, чтобы отцы и матери по всей Нибелунгии не хоронили своих цветущих сыновей, я обязан подписать мир!.. Ради того, чтобы наша измученная страна могла вернуть былое благосостояние и навсегда покончить с нынешней враждой, следует скрепить мир кровными узами... Ради мира в несчастной Нибелунгии я должен проститься с моей внучкой Кримхильдой, дочерью моего погибшего сына Теодориха... Видимо, Норны судили ей расти и хорошеть в отеческом доме только для того, чтобы теперь она покинула его и стала женой короля Арвернии, Хильдеберта IV! Я не в силах ничего изменить...

Граф Рехимунд глубоко поклонился королю, чувствуя к нему и сострадание,  и глубокое уважение. Он вполне понимал чувства короля, поскольку сам потерял год назад старшего сына, погибшего в сражении с арвернами. Увы, множество семейств Нибелунгии, включая и самых знатных, лишились в эти годы мужей, отцов, сыновей, братьев! Иные древние замки и вовсе обезлюдели. Но и множество арвернских рыцарей и кнехтов поднялись в Вальхаллу с полей сражений, под оружием нибелунгов.

Что же, теперь выжившим оставалось подвести итог многолетнему противостоянию и устроить так, чтобы мир действительно был крепок. Учитывая, что на обеих сторонах многие были еще злы друг на друга, прекратить вражду становилось не так-то просто. Одного пожелания мирного договора, пожалуй, было еще недостаточно. Лучшим способом скрепления мира становился брак молодого короля Арвернии и внучки короля Нибелунгии, принцессы Кримхильды.

Что ж, граф Рехимунд знал, чего стоило такое решение государю Торисмунду. Отдать свою любимицу, Дикую Розу, Нибелунгскую Валькирию, к тем самым арвернам, что убили ее родителей!.. Но Торисмунд был настоящим королем. Ему хватило сил согласиться отпустить Кримхильду в Арвернию ради мира между королевствами. И теперь Рехимунд готовился сопровождать принцессу ко двору недавних врагов, чтобы и там представлять ее интересы, защищать будущую королеву Арвернии от имени ее царственного деда и всего рода Победителя Дракона.

При этом, на решения графа Рехимунда не влияло, что его младший, а ныне единственный сын Гизельхер был влюблен в принцессу Кримхильду. По его мнению, юноше следовало смириться. Внучку короля ожидала более высокая судьба - хранить мир между Нибелунгией и Арвернией.
« Последнее редактирование: 12 Янв, 2025, 20:50:09 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6109
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 11026
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля

Жаль Кримхильду, возможно, не будь она принцессой, её судьба не была бы столь трагична. Плата за мир и спокойствие Нибелунгии была высока, тем более, что о характере и некоторых особенностях  будущей свекрови наслышаны были все окрестные монархи.
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю Вас, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Жаль Кримхильду, возможно, не будь она принцессой, её судьба не была бы столь трагична. Плата за мир и спокойствие Нибелунгии была высока, тем более, что о характере и некоторых особенностях  будущей свекрови наслышаны были все окрестные монархи.
Увы, но будучи принцессой, она не принадлежит себе. Ее брак с Хильдебертом, впрочем, мог при других обстоятельствах стать счастливым. Но Бересвинда умудрится все испортить, впрочем, как всегда. :'(
В том и смысл названия этого рассказа, что ради мира между Арвернией и Нибелунгией родные Кримхильды вынуждены отдать ее замуж. Невзирая ни на что, даже на возможные неприятности со стороны будущей свекрови.

Ради мира (продолжение)

После того, как граф Рехимунд поклонился королю, тот проговорил теплым, сердечным тоном:

- От всей души благодарю тебя, Рехимунд, за твою верность и проницательность! Прошу тебя впредь так же преданно беречь мою внучку Кримхильду, когда она станет королевой Арвернии! Соблюдай ее интересы, защищай ее, если потребуется!

Рехимунд склонил голову в знак обещания.

- Я клянусь тебе, государь, что для меня интересы принцессы Кримхильды всегда будут делом чести! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она всегда была благополучна!

С этими словами граф как бы ненароком бросил взгляд на ореховый комод, стоявший возле стены. Там, на кованой подставке, лежал в ножнах меч погибшего принца Теодориха, найденный в его окостеневших руках на поле боя. Теперь этот клинок хранился, чтобы перейти в руки принцу Мундерриху, когда он повзрослеет. Меч был тщательно очищен от крови, и его богатые ножны выглядели великолепно. Однако подставка, державшая его, запылилась, и кое-где даже виднелась паутина.

Дело в том, что король Торисмунд никому не дозволял трогать меч его погибшего сына, и сам следил за его сохранностью. И, когда слуги протирали пыль на комоде, то не прикасались к мечу и его подставке. Король же берег меч, как реликвию, но на подставку не обращал внимания.

Придворные, которым было позволено бывать в покоях короля, смотрели на это с пониманием. Они знали, как тяжко скорбит король Торисмунд о сыне и невестке, и усматривали здесь часть траурной церемонии.

Король безошибочно понял взгляд графа Рехимунда, одного из своих вернейших вельмож. И он проговорил с надеждой:

- Будущее моей внучки решено. Но, к счастью, у Кримхильды при дворе Арвернии будет негласный покровитель, которого и ты прекрасно знаешь и уважаешь. Сам майордом Арвернии устраивает брак своего короля и моей внучки!

Граф Рехимунд облегченно вздохнул.

- Это, конечно, вселяет надежду! Мы все много слышали об интригах вдовствующей арвернской королевы, Бересвинды Адуатукийской. Она пойдет на все, чтобы удержать власть в руках. И такая женщина скоро станет свекровью принцессы Кримхильды! Но под защитой графа Кенабумского твоя внучка будет ограждена от возможных посягательств.

***

А сама Кримхильда, уже знавшая, что ей предстоит стать супругой короля Арвернии, беседовала в своих покоях с братом и с виконтом Гизельхером, Рыцарем Дикой Розы.

Больше всех продолжал говорить принц Мундеррих. Его детство пришлось на восьмилетнюю войну, что разом унесла жизни их с Кримхильдой отца и матери. И мальчик проговорил с воодушевлением, хотя в его голосе звучала понятная печаль:

- Поверить не могу, что совсем скоро наступит мирная жизнь, как во время нашего детства, до войны! - теперь те давние годы вспоминались мальчику самыми счастливыми в жизни. Ведь тогда были живы родители! И ему мечталось, вопреки очевидному, что, если вновь вернется счастливая довоенная жизнь, то и батюшка с матушкой каким-то чудом могут возвратиться из Вальхаллы...

Виконт Гизельхер энергично поддержал принца:

- Во многих домах по всей Нибелунгии, и в замках знати, и в лачугах бедняков, будут радостно встречать своих родных, вернувшихся домой! - и он вздохнул, в свою очередь вспоминая своего старшего брата, которому не суждено было возвратиться живым.

Но нынче гораздо сильнее беспокоило Гизельхера совсем другое. Он смотрел на юного принца, а сам то и дело переводил взор на принцессу Кримхильду. Ведь многие люди могли теперь вернуться с войны благодаря всего одной из живущих - Дикой Розе Нибелунгии, которой виконт навсегда отдал свое сердце.

А сама принцесса Кримхильда вновь нащупала ладонью, под тонкой тканью платья, материнский оберег. И, под взглядом своего рыцаря, она изменилась в лице, понимая, о чем он думает. Девушка побледнела и насторожилась, думая о своей неизбежной судьбе - стать женой совсем чужого ей человека, короля Арвернии, вчерашнего врага ее родины. Что ж: Кримхильду воспитали, как подобало принцессе, с детства объяснили ей долг по отношению к ее родной стране и народу Нибелунгии. Но как же ей было трудно теперь ради долгожданного мира принести такую жертву...

Принц Мундеррих заметил, как изменилось лицо Кримхильды, и с тревогой спросил:

- Сестра, что с тобой?

Она выдохнула, приходя в себя. И проговорила более холодным и отстраненным тоном, чем обычно:

- Действительно, совсем скоро множество сыновей, отцов и мужей вернутся домой, к своим родным. А мне ради этого предстоит, наоборот, навсегда покинуть отчий дом!

Гизельхер с болью в душе видел смятение своей принцессы. И произнес единственное, что мог теперь сделать ради нее:

- Моя принцесса, ты знаешь, что я - твой верный рыцарь! Клянусь, что не оставлю тебя и в Арвернии, на чужбине. Я сделаю все, что пожелает новая королева Арвернии! - при этих словах Гизельхер замедлил тон, не в силах совершенно скрыть горечь, охватившую его в связи с тем, что прекраснейшая из дочерей Нибелунгии вынуждена отдать свою руку недавнему врагу.

Принцесса кивнула в ответ на слова своего преданного рыцаря. Она продолжала сжимать ладонью оберег, который придавал ей силы совершить деяние, достойное Нибелунгской Валькирии.

И у самой принцессы, и у ее ближайших родственников, и у Рыцаря Дикой Розы создавалось ощущение, будто Кримхильда собирается не к алтарю Фрейи вместе с королем Арвернии, а на заклание. До известной степени так и было: она, как в древних легендах, жертвовала собой за благополучие своего народа. Никто не мог поручиться, как ей придется жить при дворе Арвернии, с неведомым ей супругом и его властолюбивой матерью, учитывая, что арверны нынче ненавидели нибелунгов, после восьми лет войны. Да и, в любом случае, при арвернском дворе были свои обычаи, свои церемонии, непохожие на нибелунгские. И Кримхильда была готова навсегда проститься со своей родиной, с близкими людьми, уехать в чужую страну до конца жизни, сколько бы ей ни суждено было продлиться. Она понимала, что ее брак с королем Хильдебертом необходим ради мира между Нибелунгией и Арвернией. И его не избежать. Вот и арвернский посол приехал к ее царственному деду, чтобы заключить ее брачный договор...

Юноша и мальчик, находившиеся рядом с принцессой, печально примолкли. Принц Мундеррих сожалел, что его сестра, заменившая ему мать, должна навсегда уехать.

Рыцарь Дикой Розы не прощался с дамой своего сердца, он готовился сопровождать ее в Арвернию. Он надеялся обеспечить ей связь с родиной, напоминать ей о доме, о счастливом прошлом, петь ей нибелунгские песни, как и здесь. К несчастью, Гизельхер не учел, что при Дурокортерском дворе его дружба могла лишь осложнить положение будущей королевы Арвернии...

***

А в это самое время арвернский посол, герцог Теодеберт Миротворец, готовился к аудиенции у короля Торисмунда Нибелунгского. Стоя перед зеркалом, он поправлял на себе вышитый золотом камзол, убеждаясь, что будет выглядеть вполне достойно, как подобало родственнику и посланнику короля Арвернии.

Официально во время предстоящей аудиенции предполагалось решить некоторые вопросы будущего мирного договора. Однако в действительности предполагалось обсудить предстоящую судьбу принцессы Кримхильды, будущей королевы Арвернии. Короля тревожило, насколько свободной будет чувствовать себя его внучка при дворе своего супруга. Теодеберт готовился заверить его, что все будет хорошо. Хотя, положа руку на сердце, он понимал опасения короля Нибелунгии.

В покоях вместе с Теодебертом находился барон Гурмаэлон Неистовый, который во время войны командовал войсками "детей богини Дану", сражавшихся вместе со своими сюзеренами - арвернами. Сейчас он, в одеянии своего народа, обернув могучие плечи пледом цветов своего клана, сидел в кресле возле камина, спокойно положив свои огромные руки на колени.

Гурмаэлон, зять Номиноэ Вещего, был, подобно ему, оборотнем. Во время войны он с честью исполнял вассальный долг, и сражался с невероятной силой и мужеством, вполне оправдывая свое прозвище. Однако на самом деле ему, как и всем "детям богини Дану", вовсе не нужна была война из-за Окситании, от которой их народ не получал ровно ничего. И воинственный бисклавре охотно приветствовал мирные переговоры. Совсем другое дело - если бы хоть один враг переступил границы священной земли Арморики! О, тут бы Гурмаэлон Неистовый первым загнал его, как оленя, и перегрыз бы глотку самим фир болг!

Сейчас же синие глубокие глаза оборотня сверкали, как просветы чистого неба среди грозовых туч. Его взгляд легко устрашал и неробких противников. Однако лицо черноволосого гиганта было спокойно, и даже выглядело дружелюбным, когда он думал, что скоро настанет мир. Как и все оборотни, он старел куда медленнее людей, и сейчас выглядел могучим мужчиной средних лет, хотя в действительности был почти ровесником седовласого и седобородого Теодеберта.

Теперь арвернский посол, закончив смотреться в зеркало, обернулся к оборотню. Они почитали друг друга родственниками, поскольку первая, давно умершая жена Теодеберта тоже была дочерью Номиноэ, родной сестрой супруги Гурмаэлона.

- После соблюдения мирного договора, короля Нибелунгии больше всего волнует благополучие его внучки, - проговорил Теодеберт, размышляя вслух.

Оборотень-великан промолвил в ответ:

- Поверь тому, что чутье говорит мне, старому потомку армориканских ши! У принцессы Кримхильды большое будущее. Она обладает силой духа, которую не так-то легко сломить. Она способна бороться за то, чем дорожит, не устрашится даже самого коварного противника. Не просто так эту деву назвали Нибелунгской Валькирией! В то же время, она добра и сострадательная по своей сути, и умеет отличать добро от зла. При надлежащей поддержке, которую ей обеспечат при Дурокортерском дворе Карломан и все его близкие, она сможет стать мудрой королевой, и употребит свое влияние при дворе во благо...

Теодеберт кивнул, удивляясь про себя. Ведь точно теми же словами охарактеризовал нибелунгскую принцессу и Карломан, беседуя с ним наедине перед поездкой в Нибелунгию! Его пасынок, майордом Арвернии, сперва вызвал будущих послов в столицу, прежде чем поручить эту дипломатическую миссию. Каким образом Гурмаэлон, едва увидев принцессу Кримхильду во время торжественной встречи, сделал о ней те же выводы, что и Карломан, тоже видевший девушку издалека? Ох уж эти тайны "детей богини Дану"! Теодеберт вращался среди них всю жизнь и почти не опасался, сам принадлежа по матери к обитателям Арморики. Но порой их возможности удивляли его.

Впрочем, и он не хуже Карломана и Гурмаэлона понимал, почему решено сделать ставку на молодую королеву. Необходимо было окоротить королеву-мать, Бересвинду Адуатукийскую. Она стремилась править Арвернией от имени своего царственного сына, и, к несчастью, далеко не все ее распоряжения шли на пользу королевству, как она верила. А молодой король был покорен воле своей матери, предпочитая заботам королевства охоту и турниры. Только умная и сильная жена могла бы помочь Хильдеберту IV ослабить влияние деспотичной королевы-матери. Вот почему Карломан Кенабумский выбрал в невесты своему царственному племяннику Кримхильду Нибелунгскую. А его названому отцу теперь предстояло договориться с королем Нибелунгии о замужестве его внучки.

Теодеберт Миротворец улыбнулся в ответ на напоминание Гурмаэлона:

- Что ж: насколько я знаю, Карломан обычно не ошибается в людях! Будем надеяться, что и принцесса Кримхильда окажется той, кто нужен Арвернии. Если она действительно наделена столь превосходными качествами, то поймет, как много от нее зависит. Ее замужество с государем Хильдебертом необходимо ради мира между Арвернией и Нибелунгией!

Таким образом, арвернские послы готовились к важнейшему этапу переговоров.
« Последнее редактирование: 14 Янв, 2025, 18:30:40 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1321
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2783
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Кримхильде в этом браке достанется очень мало счастья и короткая жизнь. Но, надеюсь, сколько-то счастья всё же будет. Основное повествование остановилось как раз на пороге, кмк. А вместе с её жизнью закончится и мир.
Записан

Карса

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1071
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 730
  • Грозный зверь
    • Просмотр профиля

Думаю, Кримхильда была бы счастливее, если бы не уродилась принцессой. Но, наверное, так должно было случиться. Кажется, в описываемом мире ничего не происходит просто так.
Записан
Предшествуют слава и почесть беде, ведь мира законы - трава на воде... (Л. Гумилёв)

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю вас, эрэа katarsis, эрэа Карса! :-* :-* :-*
Кримхильде в этом браке достанется очень мало счастья и короткая жизнь. Но, надеюсь, сколько-то счастья всё же будет. Основное повествование остановилось как раз на пороге, кмк. А вместе с её жизнью закончится и мир.
Счастье будет, конечно! Она все же преодолеет все преграды и добьется любви своего мужа, у них родится прекрасная дочь. И обязательно были бы еще дети, если бы не подлость Паучихи.
Да: нибелунги отомстят за Кримхильду, и ее брат убьет в сражении ее же бывшего супруга. :'(
Думаю, Кримхильда была бы счастливее, если бы не уродилась принцессой. Но, наверное, так должно было случиться. Кажется, в описываемом мире ничего не происходит просто так.
Трудно сказать, как бы получилось, не будь она принцессой. Могли бы осуществиться самые разные варианты.
А в нашем мире тоже ничего не происходит просто так. Иначе бы ничего не имело смысла.

Ради мира (продолжение)

В скором времени за герцогом Теодебертом пришли слуги короля Нибелунгии, дабы с почетом препроводить его на аудиенцию к своему государю.

И вскоре арвернский посол предстал перед Торисмундом Нибелунгским в его кабинете, из окна которого открывался великолепный вид на заснеженные горы и виноградники в долине.

Они встретились наедине. Король уже отпустил графа Рехимунда. И теперь он встретил Теодеберта, стоя посередине своего кабинета. Пол под ногами короля был выложен венетийской мозаикой, изображавшей корабли, стоявшие во фьорде, среди высоких суровых скал. Нибелунги, хоть и пришли с севера много сотен лет назад, все еще гордились славой своих предков. На стенах в королевском кабинете висели великолепные гобелены, изображавшие подвиги Победителя Драконов, золотоволосого прародителя нибелунгов, уже на здешней земле. И такой контраст был между образом могучего полубожественного юноши и его нынешним потомком, седовласым усталым старцем, что трудно было поверить, что жизнь идет в надлежащем направлении. Впрочем, судьбы всех поколений складывались нелегко. Не щадя слабых, жизнь изнашивала до времени и сильных...

И вот, Теодеберт Миротворец приблизился к королю Нибелунгии, чей напряженный вид мало соответствовал окружающему великолепию королевских покоев.

Торисмунд Нибелунгский кивком головы приветствовал арвернского посла. И проговорил выразительно, с почтительной важностью:

- Приветствую тебя, высокочтимый посол короля Арвернии, мудрый герцог Теодеберт Миротворец! Я рад, что властители Арвернии послали ко мне для заключительной части переговоров именно тебя!

Теодеберт поклонился в ответ, со всей светской любезностью, и вместе с тем - с достоинством королевского родственника и посланника.

- И я тоже покорнейше приветствую тебя, государь Торисмунд! Желаю тебе здоровья и долгой жизни, и процветания твоему великому королевству!

Король стоял перед собеседником, заложив руки за спину. Он задумчиво проговорил:

- Позаботиться о будущем наших земель мы должны вместе, сообща! Сейчас от нас как раз зависит, как сложится дальнейшая судьба и Нибелунгии, и Арвернии!

Теодеберт понял, чего желает король. И проговорил искренне, от всей души, как всегда желая мира обеим договаривающимся странам, а не только своим соотечественникам:

- Государь, со своей стороны я готов способствовать делу мира между нашими землями! И так уже пролилось слишком много крови. И арверны, и нибелунги имеют право жить спокойно. И те, кто послал меня, понимают это столь же хорошо!

- Чтобы добиться мира между нашими королевствами, нам следует скрепить мир династическим браком, - заговорил король Торисмунд о том, что тревожило его больше всего. - Моя внучка, принцесса Кримхильда, обязана стать женой короля Хильдеберта Арвернского. Ради мира между Нибелунгией и Арвернией.

Теодеберт встретил чистосердечным взглядом взор короля, полный скрытой боли и тревоги за судьбу любимой внучки. И Миротворец заверил своего царственного собеседника:

- Государь, я ручаюсь тебе, что владетельные люди при дворе короля Арвернии станут заботиться о той, кто вскоре будет нашей королевой. Мой названый сын, майордом Арвернии - граф Карломан Кенабумский, обещает, что королева Кримхильда будет в полной безопасности при дворе своего царственного супруга.

Торисмунд Нибелунгский уважительно кивнул в ответ:

- Я высокого мнения о майордоме Арвернии, графе Кенабумском! Он состоит в родстве с семейством моего свата, герцога Шварцвальдского, и был другом его дочери - моей покойной невестки Кунигунды. Я надеюсь, что могу доверять Карломану Кенабумскому. Затяжная война и гибель Теодориха и Кунигунды - не его вина. Он не в силах был помешать безумным поступкам других властителей Арвернии. Ведь и его воля не единолична в войсках и при дворе.

- Майордом Арвернии сумеет защитить молодую королеву, государь! - убежденно ответил Теодеберт Миротворец. - Он ручается, что, пока он сам жив и сохраняет свою власть, никто не причинит зла Кримхильде Нибелунгской.

Торисмунд глубоко вздохнул:

- Моя душа тяжко болит при мысли о судьбе моей внучки! Но ради мира я вынужден согласиться отдать мою Кримхильду замуж за короля Арвернии, под ответственность графа Кенабумского!

- Карломан и вся его семья будут преданными защитниками королевы Кримхильды! - вновь от всей души заверил Теодеберт. - Он чтит в ней память об ее родителях, которые были его друзьями. Но, кроме того, как майордом Арвернии, он возлагает большие надежды на твою внучку. Именно ей, Нибелунгской Валькирии, может оказаться по силам рассечь тенета, что сплетаются при дворе Арвернии.

Король Торисмунд глубоко вздохнул. Он понимал, что посол подразумевает королеву-мать, Бересвинду Адуатукийскую, прозванную Паучихой. Воля этой женщины и ее своеобразные представления о благе государства принесли много вреда и самим арвернам, и их соседям. Сама восьмилетняя война началась благодаря тому, что королева Бересвинда прельстилась богатствами Окситании и, на правах регента, приняла вассальную присягу от герцога Реймбаута, обязавшись взамен отстаивать его права против его дяди, ставленника Нибелунгии. Паучиха развязала руки Одиллону Каменному и его покровителю, маршалу юга Норберту Амьемскому, чтобы их войска свирепствовали в землях Нибелунгии, - и это стоило жизни принцу Теодориху и принцессе Кунигунде. Королева-мать Арвернии объявила дополнительный призыв в войско, не давая погаснуть разрушительной топке войны, вопреки воле майордома Карломана и коннетабля, принца Дагоберта. К несчастью, нынешний король, последний уцелевший сын Бересвинды, вполне полагался на волю своей матери, вершившей государственными делами вместо него. Все-таки, мать священна для большинства людей, включая и королей. Даже мудрейшим советникам-мужчинам не так-то просто пересилить влияние королевы-матери. И только сильная духом супруга способна напомнить молодому королю, что он - мужчина, а не просто сын своей матери. Но это значило, что жена короля Арвернии неминуемо оказалась бы под ударом Бересвинды Адуатукийской! А ведь во всей бывшей империи Карломана Великого было известно, что в борьбе за власть Паучиха никого не щадила...

Король Торисмунд глубоко вздохнул. Как больно отпускать ко двору недавних врагов свою внучку, дочь погибшего сына! Властитель Нибелунгии и сам с гордостью замечал, что Кримхильда унаследовала лучшие черты от отца и от матери. Ее непроста прозвали Нибелунгской Валькирией! Но сможет ли она победить королеву Бересвинду, на что рассчитывали майордом и его партия? Или, отправляя Кримхильду к Дурокортерскому двору, он, родной дед, обрекал ее на поражение и гибель?

При этом, у Торисмунда не было выбора. Откажись он от брака Кримхильды с Хильдебертом - оскорбленные арверны перешли бы реку Вебер, и война разгорелась бы вновь. Король не мог позволить, чтобы из-за его внучки гибли другие люди.

- Ради мира между нашими королевствами, я отдам мою внучку, принцессу Кримхильду, замуж за короля Хильдеберта Арвернского, под попечение майордома, Карломана Кенабумского, - проговорил Торисмунд, скрепя сердце. - Я не понаслышке знаю Почти Короля, и знаю, что он видит насквозь каждого человека. Он не ошибся и в моей внучке, что унаследовала и красоту, и мужественный дух лучших из своих прародителей! Я верю: Кримхильда будет достойна любви своего царственного супруга и почтения всего двора Арвернии... Но все-таки, оберегайте ее!.. - голос старого короля дрогнул при этих словах, показывая, какого предельного усилия воли стоила ему необходимость отдать свою любимую внучку в Арвернию.

- Клянусь тебе памятью нашего прародителя, императора Карломана Великого, государь: у будущей королевы Кримхильды найдется много сильных друзей и защитников при Арвернском дворе! - заверил Теодеберт Миротворец, приложив руку к груди клятвенным жестом, и почтительно поклонился королю Нибелунгии.

***

Тем временем, граф Рехимунд, узнав о решении короля, направился в покои принцессы Кримхильды, чтобы сообщить ей об этом. Слуги отворили перед ним двери, и граф вошел в покои, где принцесса принимала гостей. Он и его семейство пользовались таким безоговорочным доверием королевской семьи, что им разрешалось входить без доклада.

Граф появился как раз в тот момент, когда принцесса Кримхильда поднялась с кресла и подошла к своему брату. За ней поднялся на ноги и Рыцарь Дикой Розы, сын Рехимунда. Он ни за что на свете не остался бы сидеть, когда стояла его обожаемая принцесса! И Рехимунд, еще не замеченный молодыми людьми, с горечью поглядел на сына.

Между тем, Кримхильда положила руки на плечи своему брату и напомнила ему негромким, но настойчивым тоном:

- Мой милый брат, я думаю, что тебе пора идти! Твои наставники ждут тебя для занятий. Учти: дедушка или я потом непременно спросим, чему ты выучился!

Принц Мундеррих встрепенулся, взглянув на клепсидру - водяные часы, сделанные в виде пышного букета роз:

- Ой, уже пора!.. Как много приходится учить, будучи наследным принцем Нибелунгии!.. - и мальчик выбежал, не заметив графа Рехимунда, который отступил в сторону и неслышно притаился возле портьеры.

Теперь граф видел своего сына, стоявшего всего в шаге от принцессы Кримхильды. Как всегда, в присутствии его дамы сердца, у Гизельхера был мечтательный вид, и в то же время - исполненный решимости. Он был готов защищать принцессу от всего света, если потребуется.

Граф опять взглянул на сына, чувствуя в душе беспокойство. Он понимал, что Гизельхер не захочет расстаться с принцессой Кримхильдой, даже когда она станет королевой Арвернии. Он, как и сам Рехимунд, будет сопровождать ее в Дурокортер, ко двору ее венценосного супруга. Но, если граф собирался оберегать внучку короля, выполняя его приказ, со всем умением и осторожностью, подобающими послу, то его сын скорее мог повредить репутации той, кого так сильно любил! Что подумают в Арвернии, если Гизельхер и там станет петь песни в честь молодой королевы, ловить ее мимолетные взгляды, следовать за ней на конных прогулках?.. Рехимунд достаточно знал арвернский двор, чтобы не сомневаться, что королю Хильдеберту это не понравится, а его матери - тем паче. Таким образом, вся забота и любовь, которые Гизельхер адресовал своей даме сердца, только ставили под удар ее честь, а его самого вынуждали рисковать жизнью. Во всяком случае, граф Рехимунд, глядя на своего сына рядом с принцессой, предчувствовал беду.

Сколько раз уж он говорил Гизельхеру, чтобы тот отказался от злосчастной любви к внучке короля! Просил его образумиться, как отец, у которого остался всего один сын. Но все напрасно! Ради принцессы Кримхильды, Гизельхер без раздумий пожертвовал бы жизнью. Пылкого юношу даже не останавливало, что его дама никогда не проявляла к нему никаких чувств, кроме дружеских, не намекала, что видит в нем возлюбленного. И его отец опасался, что любовь сына, в конце концов, не доведет до добра ни его самого, ни принцессу Кримхильду.
« Последнее редактирование: 14 Янв, 2025, 21:47:22 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)

katarsis

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 1321
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 2783
  • Я изменила свой профиль!
    • Просмотр профиля

Он ручается, что, пока он сам жив и сохраняет свою власть, никто не причинит зла Кримхильде Нибелунгской.
Ключевое слово, как выяснилось : "пока жив". На это как-то не обратили внимания. Впрочем, выбора, видимо, особо не было. Кто знает, возможно, без этого брака мир был бы ещё короче.
Записан

Convollar

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 6109
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 11026
  • Я не изменил(а) свой профиль!
    • Просмотр профиля

Цитировать
Я верю: Кримхильда будет достойна любви своего царственного супруга и почтения всего двора Арвернии...
Кримхильда достойна и любви и почтения, но о некоторых особенностях молодого короля никто не знает, даже Бересвинда (кроме читателей, конечно). Ну и в интригах она не сильна, в отличие от Паучихи. Да ещё и Гизельхер со своей любовью. Как ни крути, а Кримхильду приносят в жертву, впрочем и выбора нет. 
Записан
"Никогда! Никогда не сдёргивайте абажур с лампы. Абажур священен."

Артанис

  • Герцог
  • *****
  • Карма: 3476
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 6444
  • Всеобщий Враг, Адвокат Дьявола
    • Просмотр профиля

Благодарю вас, эрэа katarsis, эрэа Convollar! :-* :-* :-*
Ключевое слово, как выяснилось : "пока жив". На это как-то не обратили внимания. Впрочем, выбора, видимо, особо не было. Кто знает, возможно, без этого брака мир был бы ещё короче.
Кто же мог знать в то время, что Карломан погибнет всего через несколько лет?! И он сам еще не подозревал этого. А при жизни он, в самом деле, был Хранителем для Кримхильды.
А брак между Хильдебертом и Кримхильдой был все же полезен для обоих королевств. Да и для них самих мог бы принести счастье, при других обстоятельствах.
Кримхильда достойна и любви и почтения, но о некоторых особенностях молодого короля никто не знает, даже Бересвинда (кроме читателей, конечно). Ну и в интригах она не сильна, в отличие от Паучихи. Да ещё и Гизельхер со своей любовью. Как ни крути, а Кримхильду приносят в жертву, впрочем и выбора нет.
Карломан кое-что знал о нем. Хотя всего доподлинно тоже не мог предусмотреть. Но он знал, что Кримхильда очень похожа на первую любовь Хильдеберта, погибшую девушку-цветочницу. Еще и поэтому выбрал ее.
А выбора действительно нет. Или выдать Кримхильду замуж, или продолжать войну, когда силы уже исчерпаны.

Ради мира (продолжение)

Наконец, граф Рехимунд вошел в покои и поклонился принцессе Кримхильде и безмолвно приветствовал ее, приложив руку к груди.

Кримхильда подняла свои большие глаза на вошедшего и любезно проговорила:

- Приветствую тебя, благородный граф Рехимунд! Прошу тебя: поведай, что ты желаешь сообщить мне от имени моего царственного дедушки!

Кримхильда была вся воплощенное внимание. Ведь она знала от Гизельхера, что его отец был на аудиенции у ее венценосного деда. И, верно, он уже знал, каким образом должна решиться ее судьба...

Рехимунд бросил мимолетный взгляд на своего сына. Затем с искренним почтением обратился к принцессе Кримхильде:

- Приветствую тебя, моя принцесса! Государь Торисмунд принял решение. Ради мира между двумя королевствами и народами, населяющими их, тебе предстоит стать королевой Арвернии! - он старался говорить как можно тактичнее, чтобы внучке короля было легче принять свою судьбу.

Слова графа услышал и его сын Гизельхер, Рыцарь Дикой Розы. Он ничем не выдал боль, что пронзила его, стоило только представить, как принцессу Кримхильду обнимет другой мужчина. Но юноша лишь сжал кулак, с такой силой, что ногти впились в ладонь. Гизельхер был настоящим рыцарем, готовым, по старинным обычаям, восхищаться своей дамой сердца издалека, не требуя награды. Но при этом он больше всего хотел защищать ее, беречь ее покой. В этом Рыцарь Дикой Розы видел свое право и свой долг.

Тем временем, сама Кримхильда, выслушав решение своей судьбы, ощутила тревогу, смятение, грозившее захлестнуть ее с головой. Чтобы совладать с собой, она вновь сжала свой оберег, доставшийся от матери. Он дарил ей тепло и успокаивал, сулил надежду, что в замужестве с королем Арвернии она может обрести счастье...

Граф Рехимунд видел, как трудно приходится принцессе, хоть она и держалась с великолепным самообладанием. И он проговорил, пытаясь поддержать ее:

- Твой долг выглядит тяжким, прекрасная принцесса Кримхильда! Но такова судьба девы из королевского рода. Тебя воспитывали в осознании своих обязанностей. Теперь пришло время исполнить долг. Твоя жертва велика, но она положит конец кровопролитной войне, что погубила твоих доблестных родителей, а меня лишила старшего сына!

Кримхильда глубоко вздохнула, собираясь с силами, прежде чем ответить:

- Ты прав, благородный граф Рехимунд! Я стану женой короля Арвернии, если это поможет установить мир.

Голос девушки звучал спокойно и твердо. Она, в самом деле, умела владеть собой, как подобало принцессе крови. Однако граф Рехимунд, опытный дипломат, знавший принцессу с рождения, улавливал в ее интонациях осознание долга и покорность судьбе, и в то же время - страх перед неизвестностью.

Но граф ничего больше не сказал. Не его дело было давать советы принцессе крови. Пусть сам государь Торисмунд побеседует со своей внучкой, и не раз! А самому Рехимунду следовало поговорить со своим сыном, попытаться еще раз образумить его.

***

В такой обстановке прошли еще несколько дней. При дворе Нибелунгии уже было объявлено, что в ближайшее время будет подписан мирный договор с Арвернией. Эта весть обрадовала всех. Хоть и далеко не каждый задумывался, какой ценой нибелунгам придется заплатить за долгожданный мир.

Все эти дни Рыцарь Дикой Розы старался сопровождать принцессу Кримхильду во время придворных церемоний. Если же обычай запрещал ему находиться рядом с ней, то он бросал на нее благоговейные взгляды, не скрывая ни от кого своей любви к внучке короля.

Тем временем, граф Рехимунд пытался улучить момент для важного разговора с сыном. Ситуация складывалась слишком уж щекотливая. Но события развивались с такой быстротой, что у них даже не находилось времени для беседы.

Что касается арвернских послов, все это время живущих в Замке Роз, то Теодеберт Миротворец был целиком занят официальными церемониями и обсуждением мирного договора от имени короля Арвернии. Если даже при этом он замечал, что Рыцарь Дикой Розы восхищенно глядел на принцессу, то дипломатично не подал виду.

А вот Гурмаэлон Неистовый своим волчьим чутьем понял все. И почувствовал, что в любви юноши к принцессе таится опасность. Она исходила не от него самого. Нет, сам по себе Рыцарь Дикой Розы произвел на оборотня самое благоприятное впечатление. Он был человеком чести и прекрасным воином, и благороден душой, как подобало истинному рыцарю. Гурмаэлон разглядел Гизельхера во время праздничных церемоний, где Рыцарь Дикой Розы представлял Победителя Дракона, прародителя нибелунгов. Но оборотень чувствовал, что любовь юноши к принцессе Кримхильде не доведет до добра.

Король Торисмунд, между тем, приняв окончательное решение, пригласил свою внучку в святилище. Ему следовало откровенно разъяснить ей, на какую судьбу он обрекает ее.

В личном святилище королевской семьи стояли изваяния божественных покровителей, отлитые из серебра и вырезанные из мрамора, ярко раскрашенные, с глазами из драгоценных камней, блестевшими, как живые. Близ изваяний стояли алтари, чисто выметенные и вымытые в это утро.

Теперь Торисмунд Нибелунгский внимательно глядел то на изваяния Одина и его супруги Фригг, которым пришлось отдать в царство Хель своего сына, светлого Бальдра, то на Тюра, Однорукого Аса, что пожертвовал своей рукой ради мира на земле. Что ж, если Высшим Силам приходилось жертвовать самым дорогим, чтобы стояли Девять Миров, как можно смертным мечтать, чтобы их миновала та же участь?!

Здесь, в святилище, король ожидал свою внучку, пока что думая о ней и о тех испытаниях, что довелось в последние годы пережить роду Победителя Дракона.

Король видел, что Кримхильда в последние дни, перед скорой разлукой, в кругу семьи становилась все ласковее и заботливее. Его внучка хотела, чтобы ее вспоминали добром, и когда она уедет. При этом, при дворе она держалась, как подобало принцессе: любезно, но в то же время независимо. Торисмунд гордился своей внучкой. Хотя с тревогой думал о том, что для арвернского двора его Нибелунгская Валькирия покажется слишком открытой и прямолинейной.

И он с глубокой печалью вспоминал события восьми тяжких военных лет. Если бы жестокий арвернский военачальник не действовал самовольно, сейчас были бы живы сын и невестка Торисмунда. Да и война закончилась бы гораздо раньше. А теперь удалось добиться мира только после множества тяжких потерь! И этого мало: его внучке Кримхильде, дочери погибших Теодориха и Кунигунды, Дикой Розе Нибелунгии, предстояло пожертвовать собой, чтобы их королевство и народ смогли жить благополучно...

***

А сама принцесса Кримхильда в это время находилась в зале охотничьих трофеев, вместе со своим братом, принцем Мундеррихом, и верным рыцарем, виконтом Гизельхером. Их сопровождал знаменитый рыцарь, граф Дитрих Молоторукий, что был другом ее отца. Он показывал юному принцу редкие трофеи: лапы троллей, похожие на человеческие, только гораздо больше, в чешуе и с когтями, головы огромных пещерных медведей и кабанов с длинными клыками, чучело взрослого грифона, и даже шкура дракона, сверкающая прочной, как железо, чешуей.

- Это трофеи многих поколений рыцарей и королей, добытые в Лесу Чудовищ, - рассказывал Дитрих своему подопечному, двенадцатилетнему принцу, который восхищенно разглядывал все, что хранилось в этом зале.

За ними следовали, тоже удивляясь размерам и грозному виду трофеев, хоть и более сдержанно, принцесса Кримхильда об руку с виконтом Гизельхером. Они слушали, как Мундеррих, тщетно попытавшись отделить хотя бы самую маленькую чешуйку дракона, спросил у Дитриха:

- Благородный граф, а правда ли, что из Леса Чудовищ был родом и тот жестокий дракон, которого убил наш великий прародитель?

- Это правда, хотя нынешние драконы в подметки не годятся своему предку! А все же, его потомки и другие древние существа еще живут на свете, и будут жить до самого Рагнарёка, - ответил Дитрих Молоторукий. - Лес Чудовищ - одно из тех мест, где еще правят Дети Имира, а не потомки Аска и Эмблы. Очутиться там, особенно зимой, когда властвуют враждебные людям силы - смертельно опасно! Однако отважные рыцари не раз побеждали самых свирепых чудовищ. Самое главное - различать, кто в самом деле враг всего сущего, а кто происходит от светлых альвов, и может жить рядом с людьми.

Принц Мундеррих опасливо коснулся когтистых лап тролля, представляя себе, какое мужество требуется, чтобы сразить такое чудовище.

И вдруг мальчик спросил, пытливо взглянув на графа Дитриха:

- Я слышал и другую историю о Лесе Чудовищ! Как через него прошло во время войны целое войско арвернов под началом графа Кенабумского, и очутились там, где наши войска их совсем не ждали.

- Это было, - согласился Дитрих. - Граф Карломан Кенабумский ни в чем не похож на других людей! Он не обманывается ни в людях, ни в дорогах, найдет правильный путь всюду. Но лично я глубоко уважаю майордома Арвернии, одного из величайших мужей нашего времени!

- А правда, что граф Кенабумский в обличье своего "кузена" победил тебя и взял с тебя важную клятву? - продолжал юный принц оживленно расспрашивать своего наставника.

Дитрих Молоторукий кивнул в ответ.

- Я пообещал моему победителю быть справедливым, как учит Циу, бог воителей. С тех пор я стараюсь судить о каждом по его делам, а не по роду, будь то человек или альв. Я сам охотился в Лесу Чудовищ на троллей и других зловредных существ, вместе с твоим отцом, принцем Теодорихом, да будет ему сладок мед в Вальхалле. Но светлых альвов, напротив, оберегал и помогал им в годы преследования, когда им приходилось бежать из Арвернии. Заодно я научился защищать и людей, что нуждаются в этом. В своих войсках я наказывал тех, кто грабил мирных жителей, следил, чтобы мои воины поступали честно. Этому научил меня майордом Арвернии. Общаясь с ним, каждый человек становится хоть немного лучше.

- И мы с сестрой благодарны тебе, любезный граф Дитрих! - улыбнулся принц Мундеррих. - Поэтому ты и взял под опеку нас с Кримхильдой, правда?

Дитрих Молоторукий взглянул на мальчика и его сестру.

- Для меня высокая честь - быть полезным детям моего повелителя и друга, - просто произнес он. - Хотя в обычных условиях внуки короля Нибелунгии не нуждаются ни в чьей защите. А, если даже им будет угрожать беда, то и мой меч вряд ли многое решит...

Кримхильда внимательно слушала разговор Дитриха с ее братом, хоть и не перебивала их. Она размышляла о том, что ей предстояло, словно деве из сказания о Победителе Дракона, отправиться в логово свирепого врага, пожертвовать собой ради своего народа, ради мира.

Кримхильда была отважна, и всегда открыто встречала удары судьбы. Она была готова исполнить свой долг, как подобало принцессе. Но сейчас она страшилась, хоть и сохраняла на людях полное самообладание. Ведь арверны погубили ее родителей! Хотя тогда еще королем был не ее будущий супруг, и ей, по крайней мере, не приходилось винить его в отдаче рокового приказа. Но все равно - сможет ли она быть женой Хильдеберта Арвернского, не чувствуя себя предательницей?..

Гизельхер, чувствуя смятение принцессы, взглянул на нее жарким взглядом, желая сказать: я с тобой, моя повелительница! Но Кримхильда только тихо вздохнула, погруженная в свои мысли.

В этот миг в зал трофеев вошли арвернские послы - герцог Теодеберт Миротворец и барон Гурмаэлон Неистовый. Их сопровождал граф Рехимунд, который в свободное время охотно показывал гостям достопримечательности королевского замка.

Теперь, войдя и увидев своего сына рядом с принцессой Кримхильдой, Рехимунд нахмурился. А Теодеберт, напротив, шагнул навстречу принцессе с самым любезным видом и учтиво поклонился ей.

Девушка протянула ему руку для поцелуя и проговорила с вежливой улыбкой:

- Приветствую тебя, любезный герцог Теодеберт, и тебя, барон Гурмаэлон, среди свидетельств подвигов героев Нибелунгии.

Теодеберт поцеловал ей руку и ответил:

- Высокочтимая принцесса Кримхильда, для нас большая честь увидеть трофеи героев Нибелунгии, особенно - в твоем обществе!

Но при этих словах Кримхильда спохватилась, и сердце ее пропустило удар. Ведь, если арвернские послы здесь, значит, утренние церемонии завершились, и ее царственный дед ожидал ее в святилище!

- К сожалению, я вынуждена покинуть вас, - твердым тоном произнесла принцесса, чуть нахмурившись. - Государь Торисмунд пригласил меня для важной беседы.

- Моя принцесса, позволь мне сопровождать тебя! - встрепенулся Гизельхер, готовый следовать за ней. Но тут же остановился, натолкнувшись на суровый взгляд отца.

Кримхильда тоже заметила взгляд графа, и сделала знак своему верному рыцарю, приказывая ему оставаться на месте.

- Виконт Гизельхер, не нужно следовать за мной. Останься здесь, с моим братом.

Кримхильда покинула зал одна. А Рыцарь Дикой Розы остановился, понурив голову.

К нему подошел отец и произнес непререкаемым тоном:

- Хорошо, что ты остался здесь. Мне нужно поговорить с тобой!

Тот глубоко вздохнул:

- Повинуюсь тебе, батюшка!

Таким образом, виконт Гизельхер остался для серьезного разговора с отцом.

А юный принц Мундеррих подошел вместе с арвернскими послами к стеллажам, на которых располагались многочисленные трофеи, в сопровождении Дитриха Молоторукого. Впрочем, нибелунгский военачальник вел себя с гостями учтиво, но сдержанно. Зато юный принц охотно вошел в роль гостеприимного хозяина, и показывал приезжим все, что Дитрих только что показывал ему:

- Поглядите, любезные господа, каких троллей и опасных зверей убивали наши доблестные герои! Здесь собраны самые ценные трофеи! - звенел под сводами обширного зала голос юного принца.

Он считал, что вправе проявлять дружелюбие к послам, что принесли Нибелунгии мир. Тем более, что один из них был арверном лишь наполовину, а второй и вовсе происходил из народа богини Дану. Стало быть, ничего не мешало наследному принцу Нибелунгии, сыну убитых родителей, с удовольствием беседовать с ними.
« Последнее редактирование: 15 Янв, 2025, 22:00:40 от Артанис »
Записан
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.(с)Борис Пастернак.)