Печать

[Gatty]

Дорога в Васспард.  Арно.

Служба, пусть и похожая на отпуск, остается службой. "Фульгаты" честно проверяли до безобразия мирные окрестности, а капитан Савиньяк столь же честно проверял подчиненных. Обычно сие уставное благолепие оборачивалось либо совместным ржаньем, либо обсуждением похода в Бирюзовые земли, за которым опять-таки следовало ржанье. Так было и сегодня, пока вошедший в научный раж Кроунер между делом не ляпнул то, до чего следовало бы додуматься Валентину. Ситуация была столь необычной, что Арно не выдержал, погнал Кана к ехавшему перед материнской каретой приятелю.
– Господин бригадир, – хорошая вещь, молодцеватость, любую неловкость прикроет! – капрал Кроунер считает, что после войны непременно нужно ехать в Бирюзовые земли описывать тамошних тварей.
– Интересная мысль, – согласился Спрут, – но, боюсь, несколько преждевременная.
– Bовсе нет! После войны придется скаредничать, даже если мы доберемся до золота Манлия, а экспедиция штука не из дешевых! Чтоб на нее разорились, королю должно очень захотеться, а захочется ему, если рядом будет подходящая компания. Ты обещал Карлу книжки с жуками, но лучше бы их привезли твои братцы. В союзе с Эдитами они всех снесут.
– Я уже думал об этом, – Придд легонько шевельнул поводом и Соберано прибавил ходу, оставив карету позади. – О том, что делать с Васспардом и братьями. Хорошо, что ты о них заговорил, я еще не слишком хорошо умею откровенничать, особенно, когда боюсь.
– Боишься? –оторопел виконт… – Ну и шутки у тебя.
– Я не шучу, Арно, – Валентин привстал в стременах, словно желая что-то рассмотреть, но вдоль дороги тянулись заснеженные рощи. – Я в самом деле боюсь Васспарда и себя, вернее, себя в Васспарде. Мне очень не хотелось сюда ехать. Ты не представляешь, как я благодарен тебе и, особенно, твоей матери за то, что я сейчас не один.
– А нас-то чего благодарить? Мы же не из-за тебя едем… Если бы я знал, я бы, само собой, поехал с тобой, но ведь по тебе ни Змея не понять! И заговорил ты про Васспард, когда сестра про архив написала, а на меня девицы насели. Мог бы и прямо сказать…
– Не мог. Я еще очень многого не могу. Пойми меня правильно, ты, скорее всего, ничего особенного не заметишь, потому что ничего особенного в Васспарде и нет.
– Капуль-Гизайль тебе бы не поверил.
– И по-своему был бы прав, – Валентин отвлекся от рощи теперь смотрел вперед. – У нас еще осталось семь Умбератто.
– Да хоть восемь! Слушай, попробуй говорить, как человек. Что в Васспарде не так?
– Сейчас уже ничего. Мы начали во всех смыслах новый Круг, но я много раз слышал, как ты вспоминал Сэ. И один, и с матерью, и с герцогом Алва.
– Мы и с братцами можем повспоминать… Леворукий, я же тебя еще к нам не приглашал! Давай осенью съездим?
– С огромным удовольствием, но я пытаюсь сказать о другом. У меня, как я теперь отчетливо вижу, никогда не было дома, мало того, дома не было у всей нашей семьи. Только призрак, морок с дворцом и прудами, сейчас все это перешло ко мне, с ним нужно что-то делать, а я не хочу его даже видеть. Скажи что-нибудь про клячу.
– Ты же знаешь, она несусветная...
Валентин знал и не ответил, а мориски, нет бы начать дурить и набиваться на ссору, идиллично шагали голова в голову по пустой, – не считать же ушедших вперед фульгатов – дороге. Хоть бы солнце выглянуло или ветер подул… Сырую серятину Арно никогда не любил, а уж под такие разговорчики. В Васспард Валентину не хочется, это и шипогрудому усачу ясно, но он не отступится, да и чем раньше спихнешь с шеи камень, тем лучше и вообще хватит молчать! Но благоглупости Валентину не нужны, они никому с мозгами не нужны.
– Неужели все так плохо? – Арно вынудил Кана идти почти вплотную к Соберано. – Я сперва подумал, ты про выходцев вспомнил.
– Я про них не забывал.
– Тогда мальчишек точно надо забирать!
– Ты прав. С братьями я повел себя скверно, но мне так не хотелось вспоминать прошлое, что я гнал от себя саму мысль о Васспарде, а они там сидели, как… совята.
– Может расскажешь про них? Как хоть с ними себя вести?
– Мы почти друг друга не знаем. С Ирэной я хотя бы говорил, а младшие… Нас слишком хорошо воспитывали.
– Ты об этом все время твердишь, только Карлу с Октавией вряд ли лучше.
– Вынужден согласиться.
– Значит находим клад, забираем мальчишек… Как их зовут, кстати?
– Клаус-Максимилиан и Питер-Иммануил.
– А если по-человечески?
– Отец до Лаик называл нас полными именами.
– Кляча твоя несусветная, зачем?!
– Ты все-таки ее вспомнил, – слегка улыбнулся Придд. – Не знаю, почему отец был таким, но мать его любила до самой беды…
– До… убийства Юстиниана?
– Теперь мне кажется, что до самой смерти... Гирке. Это уже наши земли.
– Где? – с облегчением завертел головой Арно. Ну и разговорчик, хоть кусайся, но занозы Валентину выдернуть нужно; взять дюжину крови подурней и выдернуть. Не сегодня, конечно.
– Посмотри направо, – как ни в чем ни бывало объяснил Придд. – Сейчас все заровняло снегом, но на самом деле там плес. Видишь колокольню? Это придорожная церковь, поместье сразу за ней.
– Вижу. – Острая высокая крыша, чуть ли ни в треть общей высоты. Кажется, так строили перед Двадцатилетней. – Какая серая.
– Только в ненастье. Церковь, как и дворец в Васспарде, сложены из местного известняка, в солнечную погоду он кажется золотистым.

P|S  Могут  быть ачипятки, поскольку  текст  как раз вычитывается.

[Gatty]

Васспард. Семейная  трапеза.

4

Ливрейный слуга отодвинул похожий на трон стул и, дождавшись, когда графиня Савиньяк займет место справа от хозяина, расточился. По левую руку благородный герцог Придд устроил Арно, остальных обедающих пока не наблюдалось.
– Не пойму, – младший младший с некоторой оторопью вертел головой, – что больше. Наша столовая в Лаик или эта… церковь.
– Пари держать я бы не стал, - Валентин оглядел выдержанную в родовых цветах огромную комнату, - но в Лаик на мой взгляд больше. Сударыня, Арно, я сейчас буду вынужден представить вам своих родственников, из которых наиболее впечатляющий – дядя моего отца. Ему идет восемьдесят третий год.
– Кажется, я с ним когда-то встречалась, – припомнила Арлетта, озирая нависающую над головой бронзовую тварь размером чуть ли ни с мельничное колесо. Что поделать, со спрутом на гербе не избежать головоногой люстры, а с оленем - рогатых голов на парадной лестнице. И все же графиня не удержалась.
– Надеюсь, – шепнула она хозяину дома, – это чудовище не рухнет.
– Разделяю вашу надежду, – поднявший глаза к потолку Валентин неожиданно напомнил Пьетро. – Я понимаю, что парящий спрут производит странное впечатление, но первый вечер придется провести в парадных залах. В семейных апартаментах все несколько проще, и завтрак нам подадут уже туда.
– Не волнуйтесь, – графиня сощурилась на плафон. – В Савиньяке мы вам отплатим оленями, но вы говорили о своем двоюродном деде.
– При отце он бывал здесь нечасто, а его супруга и того реже, я ее почти не помню.
– Ну не страшней же она маркизы Фукиано, – утешил Арно, выдергивая из кольца салфетку. – Они опаздывают или задерживаются?
– Они ждут боя часов. С моей стороны было бы неправильно в первый же день ломать фамильные обычаи.
 – Действительно, – согласилась Арлетта. – Но мы с Арно рассчитываем на некоторые привилегии. Валентин, надеюсь, вы не обидитесь, если шадди в Васспарде нам будет варить мой буфетчик?
– Напротив, это избавит меня от серьезной неловкости. К тому же я хочу понять, что можно найти в шадди помимо дополнительной бодрости.
– Боюсь, – тоном выражающего опасения экстерриора ввернул Арно, – ты опоздал. Вот твои братья еще небезнадежны, особенно младший.
– Видимо… – протянула внезапно развеселившаяся Арлетта. – Видимо, у меня что-то с памятью.
– Простите? – не то не понял, не то подыграл Спрут.
– Мне отчего-то кажется, что мой сын норовил загубить шадди при помощи сахара еще перед самой Лаик. Видимо, я ошиблась.
– С тобой все в порядке, – утешило детище. – Я много чего наерундил, шляпу так и так есть придется, но сладкий шадди хотя бы не является ночами своим погубителям.
– Да, это было бы страшно, – согласился Придд, – к тому же, как упокоить испорченный шадди, никто не знает.
– Проще всего его вылить, – посоветовала Арлетта под чистый, холодный звон. Часы еще били, когда мажордом, которого женщина, залюбовавшись люстрой, не заметила, ударил жезлом о мраморный пол и, пока двое слуг распахивали двери на дальнем конце зала, с достоинством возвестил:
– Граф Лукас-Альбрехт-Иоганн Альт-Гирке-ур-Приддхен из дома Повелителей Волн с супругой Маргаритой-Констанцией.
Амадея-Алиция, вдовствующая графиня Альт-Гирке-ур-Отто.
Клара-Неонила, вдовствующая графиня Альт-Гирке-ур-Максимилиан с дочерьми Гертрудой и Габриэлой.
Клаус-Максимилиан граф Васспард. Питер-Иммануил граф Гирке.
Арно не выдержал и тихонько присвистнул: бригадир Зараза лучшего друга о подобном обилии Альт-Гирке явно не предупредил. Арлетта подавила усмешку и, чуть приподняв подбородок, сощурилась на показавшуюся процессию.
Граф Лукас, седой и очень высокий, выше Валентина, и его все еще пышногрудая супруга явились в эсператистском трауре. Прочие дамы тоже скорбели, но не столь внушительно, зато мальчиков одели в фамильные цвета, от чего граф Васспард казался бледней и старше, а граф Гирке – младше и румяней. Первый издали напоминал цаплю, второй – совенка, но оба были несомненными «спрутами».
На границе золотистого с лиловыми промельками ковра родственники остановились. Женщины сделали придворные реверансы, старик и мальчишки поклонились.
– Добрый день, господа, – может, молодому герцогу и хотелось встать, он этого не показал. – Рад видеть вас всех в добром здравии. Вы, вероятно, уже знаете, что Васспарду оказали честь своим визитом графиня Савиньяк и капитан Савиньяк, виконт Сэ.
Арно поднялся, поклонился и снова сел; наверняка малыш, как и она сама, чувствовал себя неуютно. Женщина, как могла царственно, наклонила голову, пытаясь разглядеть все еще слишком далекие физиономии.
– Граф Альт-Гирке-ур-Приддхен, – не унимался Валентин, – прошу вас разделить со мной заботу о нашей гостье. Граф Васспард, вы с братом составите компанию капитану Савиньяку. Остальных прошу занять места, которые для вас за последний год стали привычны.
Спруты послушно перестроились, внезапно наполнившие зал слуги задвигали стульями, в другом доме обязательно бы зазвенела упавшая ложечка, но в Васспарде столовые приборы были воспитаны не хуже тех, кто с их помощью кушал. Хозяин, дав остаткам некогда многочисленного семейства время рассесться, заговорил о начавшемся снегопаде, Арно на удивленье непринужденно беседу поддержал, начал расписывать торские вьюги.
Кажется, графу Альт-Гирке досталось не то место, на которое он рассчитывал. Кажется, графини Альт-Гирке между собой не ладили, кажется, мальчики со взрослыми за одним столом сидели редко, если вообще сидели. Одиннадцать человек, считая хозяина с гостями, и такой огромный стол! Неприятная аллегория, особенно с учетом висящего над головой спрута, но светская беседа упорно копалась в снегах.
К первой перемене Арлетта знала о местных буранах все, вплоть до написанных бабушкой Валентина ронделей, очень недурных, Кара со своим Капоттой оценили бы, Арлетта же оценивала закуски и сотрапезников. Первые были хороши, но пресноваты, вторые вдохновляли на притчу об уклейках, столь безупречных, что ими побрезговал окунь.
 Внесли горячее, что позволило заговорить о разнице северной и южной кухонь, затем от телятины по-королевски беседа свернула к мясу живому и дикому. Альт-Гирке, не смотря на более чем почтенный возраст, оставался заядлым охотником, причем предпочитал истреблять дичь на торский лад, то есть самостоятельно.
– При дворе, – вещал почти всю жизнь проведший вдали от оного старец, – понимают под охотой конную прогулку с последующим обедом у ручья. Да, иногда кавалеры убивают дичь лично, но что с того? Найти, загнать и подвести под выстрел или рогатину – вот что главное, но кто этим занят? Слуги и собаки! С тем же успехом можно выезжать любоваться какой-нибудь никчемушной мелочью, как это делала покойная Алиса! Вы должны помнить…
– Я помню, – подтвердила Арлетта. – Ее величество любила слушать жаворонков.
– Потому что всех прочих эти нелепые кавалькады просто распугали бы. А вы попробуйте приблизиться к зверю или птице на выстрел!
– О нет, – женщина отправила в рот кусочек домашнего гуся, приблизиться к которому труда не составляло даже с ножом. – Это не для моих глаз. Понимаете, я близорука.
– К старости ваше зрение улучшится, – утешил разменявший девятый десятой кавалер. – Но с близорукостью о стрельбе в самом деле лучше забыть, а то будет, как с моим покойным тестем, который умудрился убить собственную собаку. А ведь его предупреждали!
– Правильно оценить предупреждение способны не все, – вильнула в сторону равнодушная к охоте графиня. – Порой мы пугаемся зря, а бывает, что попадаем в ловушку, которой могли избежать.
– Именно так, – вескостью Лукас Альт-Гирке мог поспорить если не с Анри-Гийомом, то с ментором. – Мой покойный племянник порой вел себя недальновидно, что стало причиной гибели слишком многих. Да, в некоторых случаях его жесткость бывала оправдана, но после гибели наследника ему следовало выйти в отставку.
– Прошу прощения, господин Альт-Гирке, – вмешательства Валентина, вроде бы занятого Арно и братьями, Арлетта не ожидала, но он вмешался. – Я правильно понял, вы полагаете, что моему отцу следовало жить в провинции?
– Несомненно, – и не подумал отступить охотник. – Я на правах старшего говорил об этом, самое малое, дважды, и что же? Удалиться предложили мне, хотя я никогда не был любителем столичного блеска и посещал Олларию лишь из чувства долга. По этой же причине я после гибели Вальтера согласился временно взять на себя управление имениями и заботу об оставшейся без главы фамилии. В мои годы это не столь просто, тем более что интереса с вашей стороны не наблюдалось. Вы полностью посвятили себя войне, что вообще-то более пристало вторым и третьим сыновьям. В этом смысли вы весьма напоминаете вашего покойного брата.
– Благодарю вас, – от тона, каким это было произнесено не поджатый вовремя хвост должен был бы примерзнуть, но граф Лукас холода то ли не боялся, то ли его просто не почувствовал. В самом деле, ну разве может озябнуть бревно?
– Выразить благодарность нетрудно, – бревно слегка отстранилось, позволяя слуге обновить бокалы. Оно явно не понимало, в каком положении оказалась семья после гибели Вальтера и явления Альдо. – Гораздо труднее начать исполнять свой долг, когда есть на кого этот долг переложить. Надеюсь, вы помните, что через шесть дней вашему отцу исполнилось бы пятьдесят четыре года.
– Да, я помню.
– Я распорядился подготовить домовой храм для предшествующего поминальной службе бдения. После гибели на дуэли, что само по себе несерьезно, вашего дяди, ваш отец, как вы знаете, счел уместным ходатайствовать о назначении в случае своей смерти опекуном фамилии и имущества своего зятя.
Это весьма странное при наличии кровных родичей ходатайство было удовлетворено, однако господин Альт-Вельдер сперва не проявлял к Васспарду ни малейшего интереса, а потом умер от ран. Поскольку вы пока ещё не стали в полной мере дееспособным, я вынужден был принять на себя опеку над вашими братьями и Васспардом до вашего совершеннолетия, о чем уже известил регента. В этом же письме я просил утвердить за мной на этот срок титул графа Гирке…
Звякнуло – насторожившийся Арно аж нож отложил и воззрился на новоявленного опекуна. И графини явно прислушиваются, еще бы, дело-то всех касается, а старый пень говорит, как орехи грызет. Но узнать, не писала ли ему Георгия, надо.
– Опекун герцога Придд должен выглядеть серьезно, – для убедительности граф оттолкнул полную костей тарелку, – а обилие носящих титул Альт-Гирке вдов даст острякам повод для шуток. Питер-Иммануил не только ваш младший брат, но и наследник вашего наследника, а посему не может именоваться Гирке. Сегодняшняя ошибка – я склонен это считать ошибкой, а не злым умыслом – которую, вне всякого сомнения, допустил не мажордом, а управляющий, должна быть исправлена и лучше, если это сделаете вы.
– Это отнюдь не ошибка, – Валентин чуть приподнял бокал. – Сударыня, прошу простить за то, что вас втянули в обсуждение наших семейных дел.
– Ничего страшного, – с удовольствием выпустила когти Арлетта. – Представьте, я почти все поняла. Граф, я счастлива вас обрадовать, вы можете спокойно возвращаться к своей дичи. Опекуном Валентина до его полного совершеннолетия является регент Талига герцог Алва, который полагает своего подопечного не по годам разумным и полностью ему доверяет.
– Да, господин Альт-Гирке, именно так, – некоторые умеют просто вымораживающе улыбаться. – Герцог Алва в самом деле выдал мне открытый лист на любые решения, касающиеся устройства семейных и имущественных дел, но я вам очень признателен за заботу.
– Алва? Ваш опекун – кэналлиец?! Что бы на это сказал ваш отец? Что вы скажете, оставшись один на один с его душой? Или вы не осмелитесь войти в храм?
– Отчего же? – Валентин еще раз приподнял бокал. – Осмелюсь.

[Ilona]

Спасибо, Вера Викторовна, домашняя сцена просто шикарна! Интересно, чьи там вдовы.

[prokhozhyj]

 Ачипяток пару прихлопнул, вроде больше нет.

[Akjhtywbz22]

Спасибо за шикарные сцены, глубокоуважаемая Вера Викторовна!
Теперь-то Арно в полной мере может оценить и понять, почему Валентин такой замороженный, хотя в душе настоящий Зарраза.
Если сравнить эту семейную трапезу, где даже столовые приборы сверхвоспитанные, и ту обстановку в семействе Савиньяков (до смерти маршала Арно, конечно), про которую Ли говорил, что боялся пропустить хотя бы одно словечко, так всё было интересно и весело - остаётся сильно-сильно порадоваться за Валентина, подружившегося с Арно, и за Ирэну, полюбившую Жермона. Получается, что и Джастин, и Валентин, и Ирэна и даже Габриэла были совсем не холодными, жаждали тепла и сердечных отношений. Были способны на сильные чувства. Вальтер по страстной любви женился на Ангелике. Как же случилось, что так много несчастных людей жили в окружении холодной воспитанности, в боязни проявления искренности и сердечности по отношению друг к другу?
Валентину повезло, что  Арлетта его сочла своим очередным приёмышем, как и Жермона. Ещё один источник тепла и приязни для начавшего оттаивать  Придда.
Не зря Валентин говорит, что боится Васспарда, там и впрямь тяжко, тем более тому, кто уже успел повидать и почувствовать нечто иное.

[Lasar]

Спасибо. Как всегда занимательно. 
И судя по всему выстрелила догадка, что девушку, увиденную у золота Манлия, следует искать в доме Волн.
Кстати, обеденная сцена шикарна. Весьма передает внутренние отношения в семье.

[Гелон]

Внутренние отношения в семье и ... Да, такой дом хочется сровнять с землёй и засеять травой, а не посетить в компании ставших близкими людей. Так, просто чтобы снять камень с сердца.

[Кардинал Рец]

Внутренние отношения в семье и ... Да, такой дом хочется сровнять с землёй и засеять травой, а не посетить в компании ставших близкими людей. Так, просто чтобы снять камень с сердца.

Просто, это не его дом, а чужой. Если Вальтер действительно бастард кого то из Борнов, то и Васспард и герцогский титул должны принадлежать по закону тому самому тщеславному Лукасу-Альбрехту-Иоганну.

[Гелон]

Внутренние отношения в семье и ... Да, такой дом хочется сровнять с землёй и засеять травой, а не посетить в компании ставших близкими людей. Так, просто чтобы снять камень с сердца.

Просто, это не его дом, а чужой. Если Вальтер действительно бастард кого то из Борнов, то и Васспард и герцогский титул должны принадлежать по закону тому самому тщеславному Лукасу-Альбрехту-Иоганну.

Простите, а он в курсе? Как это влияет на атмосферу в доме? Хотя, будь Валентин в курсе, я думаю он бы не расстроился вот ни разу. Наверное?

[Карса]

Какая прелесть! Валентин великолепен. Дедуля выразительный.

[Ilona]

Хотя, будь Валентин в курсе, я думаю он бы не расстроился вот ни разу.
Валентин вообще-то в курсе, что он Борн - "через свою кровь, тебе не вредившую, ты не переступишь". Другой вопрос, что юридически это ничтожно.

[Akjhtywbz22]

Внутренние отношения в семье и ... Да, такой дом хочется сровнять с землёй и засеять травой, а не посетить в компании ставших близкими людей. Так, просто чтобы снять камень с сердца.

Просто, это не его дом, а чужой. Если Вальтер действительно бастард кого то из Борнов, то и Васспард и герцогский титул должны принадлежать по закону тому самому тщеславному Лукасу-Альбрехту-Иоганну.

Так и Лукас-Альбрехт-Иоганн царь-то Придд не настоящий. Все ЭТИ номинальные Придды тоже потомки бастарда.
А может быть Вальтер, зная, что он на самом деле Борн, всеми силами старался вести себя и приучить детей быть такими как должно Приддам (предыдущим поколениям, носившим это имя), не проявлять инакость, сдерживать порывы, присущие Борнам, чтобы не засветиться? И с ужасом понимал, что кровь - не водица? Сам герцог совсем молодым женился, уговорив невесту сбежать из дома, Ирэна первой объяснилась в любви, Габриэла страстно влюбилась, Джастин умчался в армию, решившись на самоубийство, Валентин, тоже совсем не так холоден, как старался показаться.

[Кардинал Рец]

Лукас-Албрехт-Иоганн царь-то Придд не настоящий. Все ЭТИ номинальные Придды тоже потомки бастарда.

Спустя столетия это не имело никакого значения.

А может быть Вальтер, зная, что он на самом деле Борн, всеми силами старался вести себя и приучить детей быть такими как должно Приддам (предыдущим поколениям, носившим это имя), не проявлять инакость, сдерживать порывы, присущие Борнам, чтобы не засветиться? И с ужасом понимал, что кровь - не водица? Сам герцог совсем молодым женился, уговорив невесту сбежать из дома, Ирэна первой объяснилась в любви, Габриэла страстно влюбилась, Джастин умчался в армию, решившись на самоубийство, Валентин, тоже совсем не так холоден, как старался показаться.

Это интересные мысли.
Если Вальтер - бастард, и он об этом знал, то положение его не назовешь завидным. Во-первых, он должен был понимать, что владеет чужим. Граф Лукас может быть кем угодно, хоть вздорным старикашкой, хоть подлецом, хоть негодяем, пусть даже преступником, но это никак не отменяет того, что все, что принадлежало Вальтеру, было по праву его. Вальтера, опять же, если наши построения верны, это не могло не терзать.
Еще интересный момент: а знал ли о незаконнорожденности Вальтера кто-то за пределами семьи? Если да, то его могли и шантажировать этим. Принуждать к чему то, что было противно его воле. Покойный кансильер нашел бы как разыграть такую карту. Может и смерть Джастина как-то связана с этой семейной тайной...

[Dreamer]

Если Вальтер действительно бастард кого то из Борнов, то и Васспард и герцогский титул должны принадлежать по закону тому самому тщеславному Лукасу-Альбрехту-Иоганну.

Увы, это не так, нет в Талиге такого закона. Напомню недавние слова автора по поводу наследования:

Вообще-то в Талиге после Франциска король не подтверждает лишь титулы герцогов Алва и Ноймаринен.  Да, если речь идет о законных сыновьях, утверждение наследника чаще всего формальность, но она есть. Уже в случае братьев могут быть нюансы, когда титул отойдет к более с точки зрения его величества достойному.
...
Да, существовала практика передачи наследства ближайшему кровному родичу (если он ничем себя не запятнал) по мужской  линии, а если такового не имелось, то мужу (сыну) ближайшей родственницы, но это все равно было решением короля и только короля.

Так что даже если допустить, что кто-то бы оспорил перед лицом короля права Вальтера на титул, господин Лукас не имел бы никаких преимуществ перед прочими членами рода, перед младшими братьями Вальтера, тем же Штефаном-Фердинандом, к примеру.

[Кардинал Рец]

Так что даже если допустить, что кто-то бы оспорил перед лицом короля права Вальтера на титул, господин Лукас не имел бы никаких преимуществ перед прочими членами рода, перед младшими братьями Вальтера, тем же Штефаном-Фердинандом, к примеру.

Да, это ценное замечание, про наличие у Вальтера братьев я совсем забыл.
Но главная моя мысль была в том, что если Вальтер бастард, то ни у него, ни у его детей права на титул и земли нет, а уж у кого из наследников их больше - дело десятое.