Большое спасибо вам, эрэа
Карса, эрэа
Convollar! Вот и отправится Ярослав новой доли искать. Извилисты могут быть судьбы княжеские.
О Ярославе, скорее всего, позднее понадобится отдельная история. Да уж, случаются совершенно непредвиденные события!
Как ни горька правда, а надо её принять. Все народы переживали такие времена - хоть в реальном нашем мире (а он в самом деле единственно реальный?), хоть в альтернативном. Спасибо, эреа Артанис, ждём продолжения.
Герои мои вряд ли так глобально рассуждают о законах развития народов, и о том, как должно быть. Им бы справиться на своем месте и в своем времени. Вот перепрыгнем несколько лет, поглядим, как у них обстоят дела...
Спустя десять лет славгородская княгиня Сияна рано поутру нежилась в постели. День обещал быть жарким, даже слабый ветер, колыхавший занавеску, ощущался раскаленным.
Солнечный зайчик скользил по стене, намекая, что давно пора пробуждаться. Но княгиня щурила глаза, не торопясь прощаться с блаженной негой. Она была беременна, ей становилось уже трудно двигаться, а летний зной утомлял ее еще больше, так что не хотелось даже открывать глаза. Под рукой женщины лежала трехцветная кошка и блаженно мурлыкала в полусне. Прислушиваясь к ленивому биению жизни, Сияна слышала сквозь распахнутое окно голоса играющих в саду детей:
- Держи! Кидай!.. Эх ты, мазила! - доносились несколько азартных мальчишеских голосов. Потом глухой удар и обиженное:
- Что ты наделал, Преслав? Вот, теперь доставай сам!
"Что там у них стряслось? А, кажется, Преслав швырнул в кусты кожаный мяч Добролика", - догадалась княгиня, снова блаженно вытягиваясь на уютной постели. Так она могла не чувствовать своих отекших, будто деревянных, ног, и ноющей боли в спине. Пояс Листавы, конечно, исправно помогал ей все эти годы, с ним она подарила Радомиру шестерых сыновей, если Боги будут милостивы, и шестого подарит, - но от всех неудобств он не обязан ее оберегать.
В своем мечтательном полусне женщина вспоминала прожитые годы. Немало прошло времени - во уже тринадцать лет, как она стала женой Радомира, славгородкой княгиней. Их старшему сыну, Брониславу, уже двенадцать лет, он учится владеть оружием, скачет на коне не хуже взрослых воинов. Скоро и младшие пойдут по его стопам, как же еще воспитывать княжеских сыновей, будущих воинов, защитников? Что ж, она все-таки подарила Славгородской земле пятерых будущих витязей, да и сама за эти годы сроднилась с нею. Постепенно в памяти ее начали тускнеть морское побережье и лесные предгорья Приморского княжества, их вытеснили золотые нивы и цветущие луга Славгородщины. Она даже говор здешний переняла, привыкла говорить, как здешние жители, вместо "изба" - "хата", вместо "видеть" - "бачить", вместо "что" - "шо". И детей не поправляла, когда говорили так. Только над "зозулей"-кукушкой смеялась. Как-то Радомир ее спросил: "О чем задумалась моя княгиня, как зозуля на ветке?" Сияна тогда передразнила: "Зу-зу!"
Как только подумала о муже, горячая и сладкая волна прилила к ее сердцу, спустилась ниже, где сразу шевельнулся в ответ будущий ребенок. Радомир, ладо ее! Как еще в юности она почувствовала сразу, что только он один послан ей Богиней Любви, так и оставалось по сей день. Случалась, конечно, в их семье не только радость, но и тревоги, как у всех людей. Сколько раз Сияна провожала мужа на войну, потом ожидала, томясь тревогой. Но зато между собой они не знали остуды, это было важней всего. Может, обереги Листавы помогали, а может, Лада их благословила так щедро, что хватит на всю жизнь с избытком. Сияна верила, что их любовь и сберегла Радомира во всех битвах и невзгодах, а ей самой помогла сохранить красоту и здоровье после рождения многих детей. Прошедшие годы только укрепили их с Радомиром союз. На смену пылкому чувству ранней юности пришла зрелая супружеская любовь-дружба. любовь-доверие, хоть в ней и много еще сохранилось от былой страсти. Ни ему, ни ей не приходило в голову, чтобы с кем-то другим могло быть лучше. Ни за что нельзя было и представить себе такого.
Однако размышления помешали Сияне сохранять прежний блаженный покой. Радомир вернулся вчера из-под Дедославля. Всю весну и все лето проездил - то с дружиной на войну, то на переговоры. И виновниками новых тревог были в этот раз уже не команы. Среди своих князей опять случились нелады.
Из рода Бронислава Великого выдвинулся новый молодой и честолюбивый воин - яргородский князь Ладомир. В своей окраинной земле он успешно воевал с немирными соседями - литтами и хунгарами, а недавно взял да нацелился на самый Дедославль, изгнал правившего там Глеба Милонежича! Тот не пожелал уступить, и позвал на помощь всю родню. Не остался, конечно, и Радомир в стороне: вместе с Турволодом прискакали первыми. Да не все ладилось, как хотелось бы. Пока что Ладомир продолжал сидеть в Дедославле, и изгнать его не удавалось. Ждали ответа от великого брониславльского князя: кого поддержит он? Но, судя по тому, каким вернулся Радомир, вести были неутешительные.
В Брониславле правил теперь князь Станислав Мирославич. Сияна никогда не видела этого человека, но слышала, что он надежно укрепился во власти; не только свои подданные, но и другие князья его слушаются не меньше, чем некогда Стемира Сильного. Только Станислав, по слухам, предпочитал действовать хитростью, а то и подкупом, а на войну шел лишь в крайнем случае. Купцы, бывавшие в Брониславле, хвалили нового великого князя, но Радомир с ним был не в ладах. Вот и теперь, раз накануне приехал мрачный, как туча, верно, отказался помочь Станислав. Хоть бы не поссорился с ним ее муж: опасно настраивать против себя такого могущественного князя...
Так и оказалось. Когда Сияна, встав, накинула белый атласный летник, в покои вошел Радомир. Он только что искупался в пруду, и с его темных волос еще стекали капли воды. Вышитая сорочка на нем промокла и липла к телу, подчеркивая очертания его сильных плеч и груди. Ее открытый ворот обнажил загорелую до бронзовой смуглости шею князя. Лицо и руки его тоже были темны от загара - попробуй не загори, если все лето мотаться через половину Сварожьих Земель!
Радомир за прошедшие годы изменился, пожалуй, сильней, чем его жена. Он возмужал, из юноши давно превратился в опытного зрелого мужа, закалился телом и духом. Пережитые сражения научили его быть суровым, а порой и беспощадным. На обветренном лице будто резцом прочертили жесткие складки от носа к губам. А зеленые глаза славгородского князя в сражении сверкали, как у хищного пардуса.
Но, когда он был рядом с женой, лицо его всегда прояснялось, точно он вновь превращался в веселого юношу, когда-то катавшегося со своей невестой на санках со снежной горки. И сейчас он почувствовал себя умиротворенным, увидев Сияну. Только она, хорошо зная мужа, почувствовала, что он еще переживает случившиеся неприятности.
Женщина хотела налить мужу прохладного кваса, недавно принесенного из погреба. Но Радомир ловко поймал ее, обнял за полнеющую талию, задержал руки на ее животе. Лицо его озарилось улыбкой, на миг сделавшись почти юным.
- Кого на этот раз ждем, а, Сияна?
- Кого Боги пошлют, - она порозовела, потому что от его прикосновения сделалось еще жарче.
- Может, дочку, а, лада моя? - проговорил он, смело именуя жену именем Богини Любви.
- Хочется и мне дочку, - вздохнула Сияна. - А то, когда родится много мальчиков - это, говорят, к войне. У нас пятеро, и Турволод всего год как женился - уже сын есть. И у старшего твоего брата, покойного Драгомира - тоже остались два сына. Хоть одну девочку надо.
- Красивую и светлую, как ты. Чтобы люди, глядя на нее, думали о мире и красоте, а не только о войне да прибытках своих, - проговорил Радомир, обнимая жену за плечи.
Но что-то в его интонациях еще больше встревожило Сияну, и она, повернув голову, пристально поглядела в глаза мужу.
- Что случилось? Отказался вам помочь князь Станислав?
- О, он никогда не скажет прямо: не хочу, мол, ввязываться в ваши распри, - усмехнулся Радомир, садясь на лавку. - Наплел нам целую кучу кружев: и войско, будто, сейчас не готово, и коней, оружия так скоро не собрать, и бояре еще согласия не давали... Только я-то знаю, что он жадничает! Сам же он в прошлом году войско водил аж на самую Великую, наголову разбил тамошних жителей, и город там заложил. По Великой ведут речные торговые пути из Фарси и Хинда, баснословные куны текут, вот Станислав и поспешил оседлать Великую реку. Хвалится: мол, будет его Вышеград вторым Влесославлем в Низовых землях!..
- Тоже нужное дело, - осторожно заметила Сияна.
- А я что, спорю? Конечно, нужное, о том и Славята мне толковал битый час. Но это к тому, что ради своей выгоды Станислав луну с неба достанет. Сразу и войско найдется, и кони... А помощь нам ему никаких выгод не несет, вот он и в стороне. Я не выдержал, высказал ему в лицо: мол, ты что, ждешь, чтобы князья Исконных Земель в сражениях ослабили друг друга, а ты мог бы их подмять без труда? Не дождешься!
- Так и сказал? - Сияна печально покачала головой. - Зря ты оскорбил его. А он что?
- А непонятно... Сидит себе, усмехается, вроде, и не оскорблен даже. Потом встал и говорит: "Если вы обо мне такого мнения, я вас разубеждать не собираюсь. Воюйте сами, как умеете. Мне до ваших княжеств нет дела". Сказал и ушел сразу. Вот и пойми, что на уме у этого хитрого агайца!
- Станислав не агайец, он законный сварожский князь, - перебила Сияна. - У него только мать была агайянкой. Как и моя мама. И разве твой дед Драгомир не был женат на агайянке?
- Твоя мать тут ни при чем. И моя бабушка тоже. Они своих детей не учили обычаям агайского двора, - резко возразил славгородский князь. - А Станислав и душой, и сердцем настоящий агайец. Он говорит всем, будто продолжает править, как завещал Стемир Сильный, но это не так. Он не вступится за правду и справедливость, если ему не выгодно.
- Ты не любишь его из-за Ярослава, - возразила княгиня.
О судьбе Ярослава Стемирича за эти годы доходили смутные известия через третьи руки. После того, как великое княжение основательно прибрал к рукам дядя Станислав, сын Стемира Сильного бывал то в одном городе, то в другом, но нигде не мог обосноваться. Говорили, что он с остатком своей дружины ушел к команам и теперь с их кочевьем обретался где-то аж у самых Полуденных Гор.
Радомир поднял голову, поглядел как будто мимо нее.
- Да. И поэтому тоже. Если бы Ярослав наследовал Стемиру Сильному, у нас был бы теперь надежный союзник. Но Станислав отобрал у него наследство, сделал изгоем, а на былые союзы ему плевать! Что ж, значит, род Драгомира, как встарь, будет надеяться только на себя. Мы все равно вернем Глебу Милонежичу дедославльский престол!
- Значит, опять война? - вздохнула Сияна.
- Ничего не поделаешь. Мы уже все решили с Глебом, с Келагастом Червлянским и с Турволодом. Брат, конечно, больше всех рвется в бой... Но нам нужны команы.
- Эти разбойники, с которыми воевали столько раз? - изумилась Сияна. - А теперь хотите сами их пустить в Сварожьи Земли?
- Я сам их ненавижу, но деваться некуда. Наш противник Ладомир помирился с хунгарами, грозится их призвать, если станем упорствовать. На войне все средства хороши. Да и не впервые команы помогают сварожским князьям. И союзничали с ними сколько, и роднились...
- Ой! - вздрогнула Сияна, у которой именно от этих снов зябко екнуло сердце.
Радомир взял в ладони ее руки, маленькие и горячие.
- Вот именно об этом и хотел с тобой поговорить. Думаю нашему Брониславу сосватать дочку хана Атрака. Что ты скажешь, лада моя?
Сияна взглянула на мужа, не веря своим ушам. Трудно было ей, еще молодой женщине. представить, как это ее Брониславу, еще недавно бывшему для нее маленьким, выберут невесту.
- Дочь команского хана? Нашему сыну? Да ведь вы враги! Каково будет степную волчицу ввести к нам в дом? А ее родичи будут стремиться перегрызть нам горло?
- Ну, не так уж все безнадежно, - попытался успокоить ее Радомир. - Сварожские князья не раз роднились с команами, заключали договоры. По-другому нельзя, раз уж довелось жить бок о бок. Бесконечной сплошной войны не выдержали бы ни мы, ни они. Поневоле приходится приноравливаться, уживаться рядом. Нам же не дочь отдавать замуж в команское кочевье. Сын с нами останется, и невесту выучит нашему языку и обычаям.
- Рано ему еще о невесте думать! Двенадцать лет всего, - напомнила Сияна.
- Так не завтра же играть свадьбу. Пока только заключим помолвку, а поженим их через несколько лет, когда подрастут. Брониславу пора привыкать, что от него многое зависит. Я собираюсь на следующий год выделить ему в удел Любославль. Пусть учится заранее, а не когда уже вырастет борода.
Сияна промолчала, вздохнув про себя. И не возразишь, если муж прав: разумеется, старший сын, наследник должен всему учиться загодя, даже если его отец еще молод и полон сил. Своей судьбы ведь не узнаешь: в постели ли от болезни, или в сражении от меча либо стрелы, или на ловах, а то и от рук подлых предателей, как Стемир Сильный... Вот и воспитывают сыновей, рано бросая в опасный водоворот событий. А, если юный княжич готов править уделом, пусть и при надежном наставнике, то, понятно, можно подыскать ему и невесту, пусть настоящая свадьба состоится через несколько лет.
Снова вздохнув, Сияна прижала руки к животу. Сейчас ей особенно захотелось, чтобы родилась девочка. О той можно будет заботиться долго, пока не вырастет по-настоящему, она будет принадлежать матери вполне, ее не отберет жестокий, неласковый мужской мир.
- Как я понимаю, все и так уже решено? - спросила она устало.
- Честно говоря, да. Через седьмицу к нам приедут команы для похода под Дедославль. Хан Атрак привезет сына и дочь, ровесницу Бронислава. Отпразднуем помолвку, а пока мы воюем, дети познакомятся лучше. И ты к ней приглядишься, покажешь наши обычаи.
И Сияна поняла, что судьба ее сына и маленькой команской ханум и вправду решена. Не Радомиром, а необходимостью, что распоряжалась князьями, пожалуй, больше, чем простолюдинами. И еще она почувствовала, что, воспротивься она решительно столь раннему обручению ее первенца, Радомир, может быть, уступил бы. Но позже им всем горько пришлось бы о том пожалеть.
И она тихо улыбнулась.
- Что ж, если надо... Сейчас они еще совсем дети, почему бы им не запомнить эту встречу и не полюбить друг друга, как подрастут? Поговори с Брониславом сам, тебя он скорее послушается.
- Он не только лицом похож на тебя, лада моя, у него и душа твоя, высокая, как небо, и чистая, как ключевая вода. Так что он поймет все. Сейчас орда Атрака - наши союзники, а не враги, а, если мы породнимся, может, откроется новая страница наших отношений с команами. Атрак нынче - один из сильнейших ханов в степи, он поглотил несколько меньших кочевий, так что на союз с нами соглашается точно не из слабости. Просто он, видимо, тоже понимает, что нельзя воевать со всеми без разбору, себе дороже выйдет. Что ж, было бы глупо отталкивать протянутую руку... Прикажи готовить большое торжество, Сияна! Через седьмицу к нам пожалует будущая родня.