Во-первых, сам Рокэ умирать возле эшафота не собирался.
Да нет, как раз собирался, чему свидетельство - алваглюки Робера:
"Прошлое погасло, будущее не взошло, осталось несколько часов на краю Заката...
... одна радость,
сегодня все закончится. Совсем! Это не только твой конец, это конец ловушки, больше в нее никто не попадет. Больше некому.Скрип двери, утренний холод… День будет ясным и холодным, еще не зима, уже не осень, очень подходящий день. Жаль,
не выйдет глянуть на цветущие гранаты или хотя бы на сирень. Старые площади в лиловой и белой пене, они еще будут, и это правильно, потому что они, если угодно, и есть Вечность… Если нет боли, смерть делает нас сентиментальными. Нет ничего глупей предсмертных писем, это ли не доказательство того, что смерть глупа?
Моро тянет морду, тихо, радостно ржет, а вот это зря. Помолчи, не надо! Нехорошо тебя впутывать
в сегодняшнюю смерть, но иначе не выйдет. То, что можешь ты, не сможет никто, тут мы парочка хоть куда…
Любопытно, что будет дальше.
Обидно смахнуть карты со стола и не увидеть, как их подберут, но как же красиво ты влип! Под такую притчу старик Рафиано четыре договора подпишет, один золотей другого. И подпишет!
Но сначала будет война, жаль, уже не твоя." (ЯМ-1, стр. 154, 157-158)