Печать

[passer-by]

Ночью станет тихо, только звёзды блещут,
Вытащит фок Гюнце арбалет,
Спросит: «Кто клевещет,
Пусть сейчас трепещет,
Получая вежливый ответ. 
Что за уркаганы, злые хулиганы
Непотребным словом арку жгут?
А потом он финку вытащит, умело
Разрисует арку в звёздный цвет.

P.S. А без надежды не прожить. 

[фок Гюнце]

P.S. А без надежды не прожить. 

А без питания в юности,  услаждения старости, украшения в счастье, прибежища и утешения в несчастье, радости дома, отсутствия помех вне дома, скрашивания ночей, сопутствия в глуши и споспешествования на чужбине прожить, стало быть, можно...

[passer-by]

P.S. А без надежды не прожить. 

А без питания в юности,  услаждения старости, украшения в счастье, прибежища и утешения в несчастье, радости дома, отсутствия помех вне дома, скрашивания ночей, сопутствия в глуши и споспешествования на чужбине прожить, стало быть, можно...

Вместе с питанием, услаждением... далее, по списку, и с надеждой, а иначе - никак. 

[фок Гюнце]

Что значит, иначе никак? Прямо же сказано, desine sperare qui hic intras, что означает lasciate ogni speranza, voi ch'entrate. Или надежда - или питание, услаждение, украшение, прибежище, утешение и далее по списку.

[Colombo]

Как, где? Он, смысл, разлит в этом тексте и отражается в каждом его слове, как мир отражается в капельке росы.

Нет... Имелось в виду, что не хватает ремарки "горячась". С поисками смысла все более-менее ясно.

Не надейся, мол, не помогут тебе надежды - здесь только терпение, непрестанный труд и прилежание в ученых занятиях тебя накормят и усладят, украсят и утешут, будут радовать, сопутствовать и споспешествовать. А все остальное - не накормит, не усладит, не украсит, не утешит и вообще, не будет.

Труд, труд и только труд! А я вот помню героя Диккенса, который принципиально возражал против сравнения "аки пчела".

   - Очень рад познакомиться с мистером Боффином, - сказал Юджин, хотя по его лицу нельзя было заметить никакой радости.
   - Спасибо, сэр, спасибо, - ответил мистер Боффин. - Как вам нравится ваша профессия?
   - М-м... не особенно, - отвечал Юджин.
   - Слишком суха, по-вашему, а? Что ж, мне так кажется, надо несколько лет поработать как следует, чтобы изучить это дело. Самое главное работать. Воззрите на пчел...
   - Извините, пожалуйста, - возразил Юджин, невольно улыбнувшись, - должен вам сказать, что я всегда возражаю против сравнения с пчелой.
   - Вот как! - сказал мистер Боффин.
   - Я возражаю из принципа, как двуногое.
   - Как что? - спросил мистер Боффин.
   - Как двуногое животное. Из принципа, в качестве двуногого, я возражаю против того, что меня вечно сравнивают с насекомыми и четвероногими. Я возражаю против того, что в своих действиях я должен сообразоваться с действиями пчелы, собаки, паука или верблюда. Вполне согласен, что верблюд, например, весьма воздержанное животное; но у него несколько желудков, а у меня всего один. Кроме того, у меня нет такого удобного и прохладного погреба для хранения напитков.
   - Но я ведь говорил про пчелу, - возразил мистер Боффин, несколько затрудняясь ответом.
   - Вот именно. И разрешите вам заметить, что ссылки на пчелу не вполне основательны. Ведь мы рассуждаем отвлеченно. Допустим на минуту, что между пчелой и человеком в рубашке и брюках существует аналогия (что я отрицаю) и что человеку положено учиться у пчелы (что я также отрицаю); но ведь это еще вопрос, чему он должен учиться? Следовать ее примеру или, наоборот, избегать подражания? Когда ваши друзья-пчелы хлопочут до самозабвения, увиваясь вокруг своей повелительницы, и волнуются от малейшего ее движения, следует ли нам, людям, поучаться величию низкопоклонства перед знатью или же презирать ничтожество "Придворных известий"? Еще вопрос, мистер Боффин, не следует ли разуметь улей в сатирическом смысле?
   - Во всяком случае, пчелы работают, - заметил мистер Боффин.
   - Д-да, работают больше, чем нужно, - пренебрежительно отозвался Юджин, - они производят больше, чем могут потребить, они неустанно    хлопочут и жужжат, одержимые своей единственной мыслью, пока смерть их не настигнет. Уж не пересаливают ли они, как вы думаете? И неужто человеку-труженику нельзя даже и отдохнуть из-за ваших пчел? И неужели мне нельзя переменить обстановку, из-за того что пчелы никуда не ездят? Мистер Боффин, мед очень хорош за завтраком, но если рассматривать его с точки зрения рядового школьного учителя и моралиста, то я буду возражать против деспотического хвастовства ваших друзей-пчел. При всем моем уважении к вам!
   - Спасибо, - сказал мистер Боффин. - До свидания, до свидания.
   Тем не менее почтенный мистер Боффин поплелся прочь, не в силах отогнать от себя неприятную мысль, что на свете есть много неладного и помимо того, что связано с имуществом Гармона. И, шагая по Флит-стрит в таком настроении, он заметил, что за ним по пятам идет какой-то очень прилично одетый человек.

*шепотом* Это главный герой! Наш общий друг, так сказать(c) Вот и роман так называется.   

[фок Гюнце]

Странно. Как по мне, так не хватало ремарки /*флегматично*/
Excitare alii - at tu, Günze, destinatus abdura,  [пусть] горячатся другие, ты пребудь твердым, фок Гюнце.*

*

Еще одна контаминация: мы с Овидием и Катуллом.

[фок Гюнце]

Труд не просто - studia, ученые занятия, а не просто так!

[Colombo]

P.S. А без надежды не прожить. 

Orbe fracto spes illaesa!

Труд не просто - studia, ученые занятия, а не просто так!

Или, допустим, амфибрахий.

   - Слово предоставляется свидетелю Привалову, - произнес Лавр Федотович, опуская бинокль.
    Я сказал:
   - У них там очень много поэтов. Все пишут стихи, и каждый поэт, естественно, хочет иметь своего читателя. Читатель же - существо неорганизованное, он этой простой вещи не понимает. Он с удовольствием читает хорошие стихи и даже заучивает их наизусть, а плохие знать не желает. Создается ситуация несправедливости, неравенства, а поскольку жители там очень деликатны и стремятся, чтобы всем было хорошо, создана специальная профессия - читатель. Одни специализируются по ямбу, другие - по хорею, а Константин Константинович - крупный специалист по амфибрахию и осваивает сейчас александрийский стих, приобретает вторую специальность. Цех этот, естественно, вредный, и читателям полагается не только усиленное питание, но и частые краткосрочные отпуска.
   - Это я все понимаю! - проникновенно вскричал Хлебовводов. - Ямбы там, александриты… Я одного не понимаю: за что же ему деньги плотят? Ну сидит он, ну читает. Вредно, знаю! Но чтение - дело тихое, внутреннее, как ты его проверишь, читает он или кемарит, сачок?.. Я помню, заведовал я отделом в инспекции по карантину и защите растений, так у меня попался один… Сидит на заседании и вроде бы слушает, даже записывает что-то в блокноте, а на деле спит, прощелыга! Сейчас по конторам многие навострились спать с открытыми глазами… Так вот я и не понимаю: наш-то как? Может, врет? Не должно же быть такой профессии, чтобы контроль был невозможен — работает человек или, наоборот, спит?
   - Это все не так просто, - возразил я. - Ведь он не только читает, ему присылают все стихи, написанные амфибрахием. Он должен все их прочесть, понять, найти в них источник высокого наслаждения, полюбить их и, естественно, обнаружить какие-нибудь недостатки. Об этих всех своих чувствах и размышлениях он обязан регулярно писать авторам и выступать на творческих вечерах этих авторов, на читательских конференциях, и выступать так, чтобы авторы были довольны, чтобы они чувствовали свою необходимость… Это очень, очень тяжелая профессия, - заключил я. - Константин Константинович - настоящий герой труда.
    - Да, - сказал Хлебовводов. - Теперь я уяснил. Полезная профессия. И система мне нравится. Хорошая система, справедливая.
   АБС, "Сказка о Тройке"

[фок Гюнце]

Нет. Амфибрахия не допустим. И хорея не допустим. И не простим. Студиа - это занятие серьезное, требующее научных размышлений,  самоотдачи, самоотречения, я бы даже сказал. А эти анапесты со спондеями - это  легкомыслие вроде дрыгоножества. И рукомашества. Тра-ля-ля и тирим-пам-пам. И чижик-пыжик. Ни питания, ни услады, ни красы, ни утешения.

[фок Гюнце]

Orbe fracto spes illaesa!

Надежда осталась - и [в результате] мир развалился. Ясно. Pereat mundus - fiat spes.

[Colombo]

Нет. Амфибрахия не допустим. И хорея не допустим. И не простим. Студиа - это занятие серьезное, требующее научных размышлений,  самоотдачи, самоотречения, я бы даже сказал. А эти анапесты со спондеями - это  легкомыслие вроде дрыгоножества. И рукомашества. Тра-ля-ля и тирим-пам-пам. И чижик-пыжик. Ни питания, ни услады, ни красы, ни утешения.

Суровый Дант не презирал сонета,
Суровый Гюнц отринул разом всё.

И даже чижика-пыжика не пожалел! Гардиан науки...

Orbe fracto spes illaesa!

Надежда осталась - и [в результате] мир развалился.

Какое банальное передергивание... Все та же комбинаторика рустикана.

[фок Гюнце]

Нет. Амфибрахия не допустим. И хорея не допустим. И не простим. Студиа - это занятие серьезное, требующее научных размышлений,  самоотдачи, самоотречения, я бы даже сказал. А эти анапесты со спондеями - это  легкомыслие вроде дрыгоножества. И рукомашества. Тра-ля-ля и тирим-пам-пам. И чижик-пыжик. Ни питания, ни услады, ни красы, ни утешения.

Суровый Дант не презирал сонета,
Суровый Гюнц отринул разом всё.

Служенье муз не терпит суеты! Дактили какие-то, амфибрахии... От ямбов хореи заводятся! И легкомыслие!

И даже чижика-пыжика не пожалел! Гардиан науки...

Чижик (спиникулюс, по-научному) тоже легкомыслия не терпит. В крайнем случае, допускает благородный гекзаметр - чижик, поведай мужам многомудрым, где был ты, страны какие успел посетить и обычаи видеть, странствуя долго...

Какое банальное передергивание... Все та же комбинаторика рустикана.

Где передергивание? Что написано - то и перевел. Мир, мол, развалился - надежда осталась. В результате, вестимо.

[Colombo]

Надежда осталась - и [в результате] мир развалился.

Мир, мол, развалился - надежда осталась. В результате, вестимо.

Вот я и говорю - комбинаторика. Число сочетаний из 2 по 2. Или даже контаминаторика (прости, Винни).

[фок Гюнце]

Ну какое отношение обыкновенный коммутативный закон имеет к комбинаторике?

Надежда осталась - мир развалился.
Осталась надежда - развалился мир.
Мир развалился: надежда осталась.
Развалился мир: осталась надежда.

Смысл один: остается надежда, и мир разваливается.

[Colombo]

Баян, но... "Не путайте причину и следствие. Особенно не путайте следствие".