— Кажется, я знаю, кого он имел в виду. «Попробуем раскрутить еще и эту ниточку», —император что-то быстро написал на листке простой белой бумаги, запечатал специаль-ной печатью и передал собеседнику. - Доставьте в Академию, мастеру Гайдиару. Завтра мне этого толмача достаньте, хоть из-под земли. Скажем, к полудню, в Хрустальную шкатулку.
Лорд Гральдин пожал плечами, но никаких вопросов не задал. Ему приходилось уже наблюдать работу императорской интуиции и ее плоды. Иногда государь обращал внимание на то, что и в голову не приходило матерым разведчикам и зубастым аналити-кам, и оказывался прав.
К вечеру следующего дня государь вполне сложил для себя "кафрийскую головоломку". Страна сейчас наиболее уязвима. Передача власти невозможна - во всяком случае так, как требует многовековая традиция. Благословить на царство и открыть те тайны, что положено знать лишь правителю, может теперь только У-ман, Серебряный старец, Учитель Учителей. А его еще пойди найди в горах... Разве что сам почувствует и объявится в столице, бывало такое. Кроме того, среди проходящих испытание трое - девушки, и если одна из них поднимется на трон, то не видать Кафре спокойствия. Армия не примет, родовитые не поймут, свои же братья отравят в первые месяцы, и что, начинать сначала? Беспокойство это не праздное, средняя дочь почившего правителя ни в чем не уступает главному претенденту на престол, единокровному старшему брату, идет вровень. Там, где царевич берет силой, девица обходится умом и осторожностью. А еще ее учили самые разные учителя, не только местные мудрецы и маги, были и из-за гор гости. Предотвратить смуту и противостояние можно только одним способом - выдать девицу замуж, да не за кого попало, а за ровню. Беда только, что в стране ровни ей нет, не за родного же брата...
Разумеется, шантийцы выжидали именно этот момент, ведь в сторону границы бу-дут смотреть только воины на заставах, а их заморочить несложно. Государь знал слово, делавшее рубежи неприступными, а кто скажет это слово сейчас?! Что хитроумным соседям нужно от маленькой Кафры, наверняка, опять же, знал лишь правитель, да его учитель, да Серебряный старец. Теперь только он и знает. А в народе давным-давно слух ходит, что спрятана где-то в горах, за линией снегов, двенадцатая реликвия шантийских богов. Обещал ее ветреный Шо Линь, покровитель путешественников, торговцев и игроков, императору Рассветной страны, а подарил своей земной возлюбленной, простой охотнице. Поговаривают, Серебряный старец ей правнуком приходится, а сама она по сей день жива и ничуть не состарилась...
Если шантийцы доберутся до реликвии, то их император получит, как минимум, две вещи: вечную жизнь и прямой выход к границам Империи. Придется держать там армию, менять привычные торговые пути, искать магов, способных противостоять этим их древним артефактам... Не проще ли придумать нечто такое, что поможет сохранить в целости маленького упрямого соседа и как-то отвадить шантийцев, хотя бы на время?
— Скажите, мастер, вы хоть какой-нибудь выход из этой ситуации видите? — спросил его величество своего бывшего наставника.
Ваюмн задумался ненадолго, сдвинув брови, и кристаллы на его лбу изменили ри-сунок.
— Вижу, государь. Но вам он не понравится. И еще, я боюсь, что за оставшееся до последнего испытания время мы ничего иного не придумаем.
— Полагаете, шантийцы подойдут к границам именно к этой дате?
— Да, им ведь совершенно не нужен кто-то на соседском троне, прошедший полное посвящение. Выгоднее всего вторгнуться, пока царь не совсем еще... готов.
— Пожалуй, разумнее и не придумаешь. Или они спихнут с престола царевича, или...
— Предложат ему сделку. Женят императорского сына на удачливой претендентке, и получат все, что хотят, а потом проглотят и его вместе со страной. Мы можем, увы, только...
— Опередить. Вы ведь имели в виду династический брак, мастер? — его величество смотрел мрачнее некуда, шторм во плоти - не иначе.
— Вы видите иной способ быстро и надежно помешать шантийским замыслам?
— Нет... но... Ирриор женат, Аргель женат, а Кимлан не та кандидатура, к тому же бесплоден. Остается сделать это самому. Собственно, почему нет? Гилис уже десять лет, как упокоили великие волны...
— Не пожалеете потом, ваше величество? Это ведь не скромная леди из древнего рода, там совсем иные обычаи и привычки.
— Ничего, мастер, вы мне поможете. Осталось придумать, как это все устроить.
— Помните, что сказал мой кафрийский ученик? На последние два испытания может прийти любой, не спрашивая позволения, горы не допустят ничего противозаконного. А если явитесь вы, с малой свитой, предварительно предупредив через посольство, еще и окажете царской семье особую честь.
— Интересно, почему то же самое не делают шантийцы? Им же там два шага ступить без всяких Коротких переходов.
— Видимо, горы не пускают, — с улыбкой развел руками ваюмн, — а скорее всего, пере-дача власти всегда проходила традиционно, и у них не было возможности.
До предпоследнего испытания претендентов оставалось два дня, и дипломатическая машина на пару с разведкой не знала ни сна, ни покоя. Необходимое согласие было получено, мастер Гайдиар открыл императорскому кортежу портал на Посольскую пло-щадь горной Элхасы, и государь устремился навстречу неизвестности, полагая, что действует на благо Империи. На счет блага он угадал, а про личное не думал, за что, возможно, и был вознагражден хитроумной судьбой.
На сидящих в ложе для особых гостей имперцев никто внимания не обращал. Какие гости, если на арене решается судьба будущего? Это более чем устраивало Рикарта, который с первых же минут пребывания в Элхасе чувствовал себя крайне неуютно. Ма-гия здесь была особенной, мало похожей на известные ему чары земли, камней и недр. Все потоки были очень сильными, древними и поддерживались самими горами вокруг. Воздушная стихия ощущалась младшей робкой сестрой горного волшебства, а огонь и вода казались едва прирученными, плохо отзывающимися на обращенные к ним закля-тия. Его величеству мерещилось, что он заперт в тесном каменном мешке, в котором едва можно дышать. Если бы не близость озера, в стародавние времена бывшего ледником, пришлось бы и вовсе туго, но Льофф всегда сумеет договориться с родной стихией. Живая чистая вода, принимавшая в себя струи сотен родников и дававшая начало бурной речке, помогала привыкнуть к чужим потокам, смягчала их тяжесть и делала более сго-ворчивыми.
Первую часть турнира Рикарт попросту пропустил, полностью сосредоточившись на том, чтобы уравновесить внутренние и внешние силы. Он вернулся к происходящему только когда глашатай объявил соревнования в красноречии. Тут было, чем заинтересоваться, и его величество превратился в слух. Первые двое претендентов его посмешили. Небольшого роста девушка пыталась сказать так много, что постоянно путалась и трещала, как сорока. Высокий и очень массивный воин оказался и вовсе не мастером говорить, ограничившись тремя рублеными предложениями и кучей междометий. Это состязание явно было для него мукой мученической, но поражение он принял мужественно, как и положено воину. Вторая пара была явно сильнее, но тоже ничем особенным Рикарта не удивила. Такие речи о том, зачем нужна власть и в чем она опасна, они с сестрой и братьями запросто составляли еще подростками. Наконец, объявили сильнейших: стар-шего сына ушедшего к следующему воплощению правителя, царевича Тизара Ву и его сестру, Эр-Мэй Лаэ. "Свет любящих глаз", перевел стоящий за плечом ваюмн. Красиво, подумал Рикарт, и очень необычно. Мастер, точно услышав его мысли, пояснил:
— Совершенно нецарский выбор. Тут принято называть детей более громкими именами. Имя маленькой царевны можно перевести как "разящая молния", а соперник Эр-Мэй зовется "Опорой народа". Видимо, почивший правитель очень любил мать этой девушки и... не хотел для дочери своей участи.
— Но она, похоже, не согласна. И, как я вижу, победила в этом конкурсе своего брата. Смотрите, мастер, восемь из девяти судей подняли белые таблички!
Далее следовало состязание в воинских искусствах, значившихся, как поражение цели, отражение удара и боевой танец. Тут все были приблизительно равны — из росто-вого лука девушки стреляли на удивление хорошо, магические атаки отражали четко, как по нотам, только царевна с необычным именем применяла более широкий набор чар, и некоторые из них были в ходу в Империи. Боевой танец, оказавшийся сражением на лег-ких копьях, ожидаемо выиграл силач, лишь ненамного опередив главного претендента на трон. Эр-Мэй по сумме трех состязаний шла вровень с братом, остальные безнадежно отстали, и решающее сражение должно было произойти между ними. Судьи поклонились царским отпрыскам, те отвесили ответный поклон и отправились вокруг арены - в знак уважения публике. Эр-Мэй шла крайней, ближе всего к трибунам. Зрители видели ее усталое лицо и приветливую улыбку без тени высокомерия. Ее братья и сестры к сидящим на трибунах и вовсе головы не повернули. Вот они поравнялись с гостевыми ложами, и Рикарт поймал взгляд темных, как сливы, глаз. Показалось, или алмазная твердость и уверенность на секунду сменились любопытством и легким кокетством? И губы дернулись, скрывая не положенную по этикету улыбку?
Вечером венценосные гости ужинали в покоях царевича Тизара Ву. Как старшему в роду, ему надлежало оказать положенное гостеприимство всем, кто почтил присутствием состязания. Мелкие сопредельные князья быстро почувствовали себя не в своей тарелке и удалились под благовидными предлогами, оставив наследника Кафры и императора Льоффа наедине.
— Завтра Эр-Мэй выиграет, дорогой сосед, и шантийцы вторгнутся в мою страну через три перевала. Я знаю, что в крепостях уже нет ни одного моего воина, только зачарованные шантийские куклы. Если бы не эта опасность, я бы первый преклонил перед нею колено и назвал царицей и избранницей гор. Она уравновешеннее, тоньше и осторожнее меня. Она выигрывает в стратегических играх три партии из пяти, прекрасно разбирается в людях и магически сильнее меня...
— Предложите ей пост первого советника.
— Я сделал это еще до состязаний, пообещал почти царские привилегии. Она отказала. Эр-Мэй хочет быть только первой. Только на троне. Повторяю, я бы легко смирился, но не мои братья. Они никогда не склонятся перед женщиной. А Серебряный старец, скорее всего, просто не явится на обряд, такое уже было. И все будет зря...
— А если я попрошу у моего высокого соседа руки его сестры? - улыбнулся император.
— Не шутите этим. Такие слова или надо подтверждать делом, или они будут приняты за оскорбление.
— И в мыслях не было шутить. Я хочу, чтобы Эр-Мэй Лаэ стала моей женой. Императри-цей. Правильно ли будет заявить о моих намерениях перед завтрашними состязаниями?
— Это лучшее время. Вы абсолютно уверены, о мой высокий сосед?
— Разумеется. Только согласится ли ваша сестра?
— Вы плохо знаете наши обычаи, хотя это, скорее, семейная примета. Если отказать пер-вому жениху, второго можно и не дождаться. Примером тому сестра моего отца и его тетки. По сей день ждут. Низкородные не посмеют посвататься к особам такого положе-ния, а высокородным князьям следует отказывать осторожнее, особенно, когда есть сест-ры и племянницы- младше, красивее и сговорчивее.
В галереях и переходах дворца можно было запутаться, но имперцев провожали воины из свиты царевича. Когда они низко склонились перед идущей навстречу девуш-кой в строгом наглухо закрытом платье вишневого шёлка, Рикарт снова встретился со знакомым темно-сливовым взглядом. Эр-Мэй казалась хрупкой и нежной без доспехов, но его величество помнил, что эта юная леди — опытный и стойкий воин, на равных соперничающий с мужчинами.
Царевна не опустила взгляд, лишь загадочно улыбнулась и кивнула в ответ на по-ложенные по этикетку слова.
— Я много слышала о вас, император. Я думала, что государь северных варваров должен быть огромен и ужасен, точно горный тигр или пещерный медведь. Рада, что ошиблась.
—Я тоже много слышал о правителях Кафры, но лишний раз убедился в правоте древней мудрости, что сотня рассказов не заменит одного пристального взгляда.
— Мы вас разочаровали? — глаза царевны смеялись.
— Вы меня поразили. Ваш брат и главный соперник удивил и заставил задуматься.
— Об остальных я и спрашивать не буду. Ответите на один мой вопрос? — а она ведь заинтересована, и не на шутку!
— Если буду в силах. Увы, я не всезнающ, - сделал печальное лицо Рикарт.
— Говорят, в вашей империи есть море...
— Можно сказать и так. Моря и океаны просто есть, а у моей империи есть к ним выход. И на юге, и на севере, и на востоке.
— Я бы хотела увидеть все своими глазами...
— Пожалуй, я знаю, как вам помочь, ваше высочество.
— Вы пришлёте мне огромный хрустальный ящик с рыбами? Напрасный труд, и рыб жалко.
— Прошу вас, подождите до завтра. Всему свое время, не так ли?
— Так. И у меня будет возможность узнать не только о море, но и о том, как умеет дер-жать обещания император северных варваров.
Весь вечер и ночь Рикарт обдумывал уже, казалось бы, решенный шаг и все более убеждался, что упускать такую императрицу было бы ужасной ошибкой. Эр-Мэй ему нравилась, в ней чувствовался острый ум и любознательность, так похожая на его соб-ственную. Царевна не была красива по имперским меркам, зато экзотична, точно тропи-ческая бабочка или, скорее, редкая кошка, живущая вольно в горах. Опасный хищник, но при правильном поведении — преданный друг не хуже собаки и верный союзник до самой смерти.
Утром все получилось, как задумано. Не ожидал его величество только одного: что так упорно шедшая к престолу Кафры царевна согласится на замужество горячо и сразу. Он не стал спрашивать, почему, думалось, невеста недолго выбирала между гор-ной, замкнутой Кафрой, знакомой до последнего камня, и целым миром по ту сторону хребта.
Будто подгадав момент, чтобы испортить радость и Эр-Мэй, и её брату, теперь уже признанному хозяину трона, примчался гонец с границы. Шантийские войска стояли у порога, а защиты не было. Испуганный юноша рассказывал, что ультиматум в чёрном лаковом чехле жег ему руки, что отдававший его офицер был надменен и грозен, подобно божеству неизбежного возмездия, а среди порядков закованной в броню пехоты танцевали хищные огненные призраки и привязанные алмазными цепями чудовища. Эр-Мэй вынуждена была оставить и жениха, и подготовку к свадьбе — того требовали обстоятельства. Она отправилась на военный совет, А Рикарт со своими приближенными остался ждать известий.
Разумеется, Кафре предлагали добровольно сложить оружие — тогда мирные жители не пострадают. Конечно же, царевич обязан был принести на золотом блюде Ожерелье Шо Линя, а в качестве гарантий вечного подчинения немедленно выдать замуж царицу Эр-Мэй Лао за третьего сына императора Шан-Ти. Ну и ещё штук двадцать требований, касающихся армии, магов и сокровищ страны. Сроку для принятия решений давалось два дня, в противном случае воины Шан-Ти все возьмут сами, а в домах жителей и царедворцев будут хозяйничать призраки и духи. Упрямая Кафра исчезнет с карт, появится новая провинция Рассветной империи.
Когда Эр-Мэй рассказала о требованиях шантийцев жениху, Рикарт сразу заметил несоответствие. Шпион не дождался последнего дня состязаний, решив, что судьба пре-стола решена, и царевна ни за что не уступит его брату. И о том, что Эр-Мэй уже просва-тана, лазутчик тоже не знал. Можно было бы выиграть время, попытавшись начать пере-говоры, отчаянно торгуясь и используя все уловки, придуманные дипломатами. В столице ждали Серебряного старца, а он все не появлялся. Тизар нервничал, часы утекали, и никто ничего не предпринимал. В конце концов, царевна и ее венценосный жених предложили себя в качестве переговорщиков. Его свежеиспеченному величеству не стоило беспокоиться о том, что они не успеют к сроку. Ответ будет доставлен вовремя, несмотря на расстояние до границы.
Автор
Тема: Сказки у камина - VIII (Прочитано 11856 раз)