Большое спасибо, эрэа
Карса, эрэа
Convollar, эрэа
Ilona (с возвращением!)
Ну и змеища эта Лаодика. Не слишком умная к тому же. Что она выиграет, отравив Стемира сейчас? У него полно взрослых братьев, которые вполне могут и поквитаться с агайцами. А у неё в Лесной Земле вряд ли есть сторонники, сыновья же слишком малы. Родственники в Агайе слишком далеки. Так что независимо от успеха задуманного её ждут неприятности, прав Клеандр, хоть и объясняет по-своему.
Она прежде всего - мать, заботящаяся о своих детях. Хотя такая "яжмать" может и повредить детям ненароком. Не говоря уж о том, каким примером способна послужить.
Яды есть разные, можно найти такой, чтобы его смерть выглядела более-менее естественной. А братья не стоят так упрямо за Лесную Землю, как Стемир. У Лаодики все-таки завещание Мирослава имеется.
Вот только Лаодики в Лесной земле и не хватало. Но, кмк, она не учла Любушу, пока не учла. Эти дамы по силе равны, только Любуша здесь своя, а Лаодика чужая. Самое страшное - это если они объединятся, вот тогда Стемиру мало не покажется.
Нет, противостояния Лаодики и Любуши не планируется. "Битва железных леди" могла бы быть интересной, однако не вписывается в сюжет. Ни против, ни вместе они действовать не станут, у каждой своя роль. Скорее уж Лаодика может не учесть другую сущность женского пола, благоволящую к Стемиру...
Ну вот я вернулась, разгреблась с делами и добралась до чтения. Очень увлекательно, и отличный cliffhanger в конце последней части. Икнутся Стемиру последствия папиного беса в ребро. Подозреваю, что взаимодействие Лаодики с Любушей будет с большими фейерверками. 
Уж если эта дама целого князя попрекнула происхождением матери, то что она скажет простой боярышне?
Увы и ах, но нет - не судьба Любуше вмешаться. Хотя могло бы получиться не менее интересно, однако уже представлено по-другому.
Как бы ни было, а предсказание Клеандра о будущем великом князе забывать не следует! Хорошо еще, что Стемир его не знает.
Однажды, когда Стемир, проверяя во дворце ночную стражу, поднялся на Серединную Башню, внезапно застал там Клеандра. Агайец устанавливал на треножнике зрячую трубу, отлитую из меди, нацеленную прямо в ночное небо, на котором мерцали крупные и малые звезды.
Услышав за спиной шаги, Клеандр обернулся. Стемир стоял перед ним в сопровождении двух челядинцев с факелами.
- О чем тебе вещают звезды? - холодно произнес князь, скрестив руки на груди.
Прорицатель с достоинством поклонился ему.
- Звезды способны обращаться к тем, кто умеет их слышать, государь! Я много лет учился у величайших мудрецов в мире, и порой мне становится внятна таинственная Музыка Сфер. Если ты пожелаешь, я скажу, что поведали мне звезды о твоей дальнейшей судьбе.
- Не нужно! - отсек Стемир любые предложения.
- Подумай, государь! - голос прорицателя стал мягче шелка. - Ты сможешь узнать, кто из твоего окружения в будущем таит для тебя опасность...
- Я и без тебя знаю: княгиня Лаодика, недовольная, что я не уступил ей Лесную Землю. Что, она тебя послала запугать меня? - усмехнулся Стемир. - Передай своей госпоже, что напрасно! Я вверил свою жизнь силе, гораздо большей, чем твое колдовство.
Клеандр медленно покачал головой. При свете факела его лицо выглядело совершенно непроницаемым.
- Нет, государь! Не княгини Лаодики следует тебе остерегаться, если ты хочешь благополучно дожить до старости. Ей, если бы она и пожелала, не суждено повредить тебе. Есть под этими сводами другие люди...
- Замолчи, агайский соглядатай, а не прорицатель! Я не стану слушать тебя!
И, сделав знак факелоносцам, князь спустился вниз по узкой винтовой лестнице, ведущей на башню, оставив там Клеандра с его зрячей трубой.
Спускаясь вниз, Стемир вспомнил, как некогда, в юности, другой прорицатель предлагал ему с братьями, Богуславом и Твердиславом, узнать их будущее. Ныче нет уже в живых ни того, ни другого! Были бы братья счастливее, узнав, что им суждено умереть молодыми? Стемир сомневался в этом. Тем более, что у него были причины не доверять Клеандру. Какой же полководец полагается перед боем на донесения вражеского разведчика?
А в покоях Клеандра, в небольшом яшмовом флаконе, настаивалась прозрачная жидкость без вкуса и запаха. Никто не мог увидеть этот флакон, спрятанный в запертом на ключ ларце. И все-таки, открыв однажды стоявший на месте ларец, агайец обнаружил, что флакон открылся, и зелье пролилось. При этом, никто не заходил в покои, и упасть ларец тоже не мог!
Клеандру очень не понравилось это происшествие, но он начал работу заново, мысленно вздыхая: "Я ведь предупреждал, что не получится..." Но княгиня Лаодика, у которой он был в долгу, требовала, и прорицатель снова принялся смешивать редкие и смертельно опасные компоненты. Работал он в перчатках, с тканевой повязкой на лице, чтобы даже случайно не попробовать смертоносного зелья.
Но, когда уже почти все было готово, внезапный порыв ветра распахнул ставни на окне и опрокинул чашу с раствором. Клеандр отскочил прочь, сжал ладонями оберег Гермеса Трижды Премудрого, глядя с невольным страхом.
- Его и вправду защищает большая сила! - прохрипел колдун, суеверно глядя на перевернутую чашу. - Лучше было бы княгине жить в мире с князем Стемиром! Но она каждый день спрашивает меня о яде. А если бы не она, моя Эвника навсегда стала бы рабыней, как другие жители мятежных провинций. Царевна Лаодика помогла мне освободить дочь, взяла ее к своему двору, а после выдала замуж. Я перед ней в неоплатном долгу! Но боги, лучше бы вы вразумили госпожу не враждовать с князем Стемиром!
Следующие три дня Клеандр старался заручиться помощью Гермеса и Гекаты, богини колдовства. Окуривал помещение особыми травами и смолами, произносил заклятия, принес в жертву черную собаку. Но голос богов был едва слышен издалека, точно эхо удаленного голоса. Трудно было агайским богам дотянуться до этой морозной, занесенной снегом страны, где сосны высятся, как снежные башни до неба! Впрочем, Клеандр и не надеялся, чтобы им удалось преодолеть ту силу что охраняла Стемира и Лесную Землю.
И все-таки он дождался безлунной ночи, наиболее удобной для колдовства, и снова приготовил яд. На сей раз все удалось. Агайец даже недоумевал такого успеху: ему казалось, что получилось даже слишком легко. Коза, собака и свинья, которым он скормил яд, падали, как громом пораженные, и умирали в течение нескольких часов. Ночью агайские слуги спрятали трупы животных в подвале.
Вручив княгине Лаодике требуемое зелье, Клеандр еще раз напомнил ей быть осторожной, и сверх того произнес со сдержанным достоинством, как всегда:
- Я выполнил твой приказ, царевна! Но берегись: Стемира ты не сможешь погубить, а лишь поставишь под удар себя и своих сыновей.
- Избавь меня от своих нравоучений! - яшмовый пузырек, такой же, как и первый, скользнул за пояс княгини. - Завтра он приглашает нашу семью пообедать вместе. Лучшего случая не найти.
Обычно двор княгини Лаодики обитал в своей половине терема, где были прорублены отдельные двери и воздвигнуты перегородки внутри. Но иногда все же собирались за одним столом, как подобало семье. Вот и на сей раз Стемир, помня долг перед умершим отцом, пригласил младших братьев и мачеху.
В тот день княгиня Любуша была непритворно любезна с княгиней Лаодикой. Мальчики - юные дяди и племянники, почти сверстники им, вбежали шумной толпой с состязаний, и за столом продолжали болтать, у кого больше успехов. Тут же присутствовали и двое средних братьев князя Стемира, Велимир и Мстислав.
На стол подали уху из стерляди, с гвоздикой и шафраном, пироги с дичиной, и к ним - холодный темный квас, шипучий, тоже сдобренный приправами. Когда кружку, расписанную цветными жар-птицами, поставили перед вдовствующей княгиней, та чуть заметно наморщила нос. Она не выносила этого сварожского напитка, который, по ее мнению, годился для одних лишь простолюдинов. Однако квас с удовольствием пили князья и знатные сварожские вельможи, которые могли себе позволить заморские вина.
Однако сегодня сварожский квас мог пригодиться для замыслов Лаодики. Выбрав укромный момент, она как бы невзначай пролила в чашу Стемира содержимое яшмового флакончика.
Никто не заметил, потому что как раз в этот миг Стемир, прежде чем пригласить гостей за стол, вынул из ларца деревянную фигурку Макоши, украшенную позолотой. Богиня держала в руках голубую жемчужину, означавшую только что сотворенный мир. На лице ее необыкновенный мастер умудрился изобразить и радость творения, и еще неясную тревогу за его будущих обитателей. Все, кто видел изображение, залюбовались им, не отводя глаз.
- Замечательная вещь! Какой мастер изготовил ее, Стемир? Из Марции? - спросил брат князя, Мстислав, худощавый бледный человек, которого родные все еще продолжали по привычке звать Мстиславкой.
- Нет. Разве марцийцы умеют так резать по дереву? Они почти не занимаются деревом, их материалы - камень и металл.
- Тогда, значит, аллеман?
Старший брат укоризненно взглянул на младшего.
- Что за привычка искать и ума, и больших дарований только у иноземцев? Свой, сварожский мастер изготовил эту Макошь - Дражко из Влесославля. Он и вправду бывал во многих странах, и учился ремеслу у именитых мастеров, однако остался сварожанином. Эта фигурка - всего лишь проба сил. А теперь Дражко собирается украсить резьбой новые ворота Брониславля. Мы еще много увидим прекрасных произведений!
- А что за жемчужину она держит в руках? - спросила Любуша, легонько покачнув голубой шарик, свободно вращавшийся в своем углублении.
- Эту жемчужину мне прислал в дар аллеманский император Адальберт Рыжебородый, за то что я позволил купцам из его владений торговать у нас. Помимо красоты, эта жемчужина еще обладает свойством распознавать яды - по крайней мере, так сообщил в письме император Адальберт. Если жемчужина упадет в кубок, где налит яд, она тут же изменит свой цвет.
И только Стемир произнес эти слова, как резная фигурка наклонилась сама собой, и голубая жемчужина скользнула в его чашу. Всплыла в квасе наверх и начала багроветь. В считанные мгновения она сделалась кроваво-алой.
Старший сын Стемира, уже пятнадцатилетний Острозор, вскочил из-за стола, схватил чашу и унес прочь.
- Отец, не пей это! Жемчужина говорит, что в твоей чаше яд!
- Я вижу! - усмехнулся Стемир, в упор глядя на свою мачаху, которая, при всем своем самообладании, побледнела, как смерть, под этим яростным взором. - Ну и у кого есть и повод, и причина желать мне смерти? Кто мечтал заполучить Лесную Землю? Наконец, кто держит при своем дворе колдуна, умеющего наверняка не только изучать звезды?
Княгиня Лаодика молчала, гордо держа голову. Ее сыновья, такие же бледные, обступили мать, по молодости соображая как следует лишь то, что ей угрожают.
Стемир крикнул стражу, указал им рукой на вдовствующую княгиню.
- Агайянку и ее сыновей закрыть в их покоях! Колдуна Клеандра тоже. Их слуг допросить!
Всю ночь в подвалах брониславльского дворца шел допрос. В конце концов, отыскали трупы отравленных животных, и безошибочно убедились, что покушение на Стемира - дело рук вдовствующей княгини.
Всю ночь Лаодика, уложив сыновей спать, терзалась неизвестностью. Наутро княжеские дружинники вывели во двор их семью со всей агайской свитой, ничего не объясняя. Никто не знал, что ждет их - жизнь или смерть. Страх и надежда по очереди сменяли друг друга на лицах и в сердцах одних и тех же людей.
День был сырой, промозглый. Раннее утро никак не хотело заниматься, остатки ночной мглы еще продолжали цепляться за верхушки сосен, с которых осыпался рыхлый снег. Во дворе выстроились гуськом запряженные повозки, в которых агайцы приехали в Брониславль. Вдовствующую княгиню с ее детьми подвели к одной из них.
На крыльце появился князь Стемир в сопровождении своих воинов. На нем была черная соболья шуба, с бобровым воротником, почти сливающаяся с его волосами. Он на миг встретился взором с Лаодикой, и презрительно отвел глаза.
- Вы вернетесь в Агайю, откуда приехали! В Лесной Земле не будет повода для смут. Доедете до Приморья, а там мой зять, князь Ладомысл, посадит вас на корабль.
И, глядя в суровое лицо Стемира, в его плотно сомкнутые губы, вдовствующая княгиня поняла, что его решение окончательно. Однако все же попыталась разжалобить. Просительно протянув руки, проговорила:
- Меня вышли, если я виновна, но хоть детям моим позволь расти на родине их отца! Они ведь братья твои! Князь Мирослав, пусть радуется его душа в Элизии, который сварожане зовут Ирием, не хотел бы, чтобы ты их изгнал...
Стемир провел рукой по воздуху в знак отрицания.
- Нет, Лаодика, не проси! Устраивай своих сыновей, как сумеешь, при агайском дворе. Мне не нужно, чтобы они, как подрастут, или кто-то от их имени, мутил воду. В Лесной Земле должен быть лишь один правящий род! - произнес князь непреклонно, так что даже его ближники удивились такой суровости.
Он глядел с крыльца, как забирается в повозку вдовствующая княгиня со своими сыновьями, как молчаливо и прямо устроился Клеандр среди своих колдовских принадлежностей. После допроса Стемир решил пощадить прорицателя, не сомневаясь, что истинной виновницей была княгиня Лаодика.
Когда подсаживали в повозку маленького Станислава, тот оглянулся и увидел белокаменную громаду Брониславльского дворца, что еще по приезде восхитил мальчика своей величавой красотой. И тут же исподлобья взглянул на Стемира, ясно расслышав его слова. Однако в следующий миг, будто оробев собственной смелости, прижался тесней к боку матери.
Возница щелкнул вожжами, кони легко взяли разбег. Взметая за собой снег, кренясь на поворотах, первая повозка скрылась вдали, унося агайскую царевну и ее сыновей прочь из Сварожьих Земель.
А Стемир, проводив родичей, велел оседлать коня и уехал в свой дворец близ Сердце-озера, который он любил даже больше брониславльского терема. Там, не заходя в храм к Берегине, где служил его друг Желан, князь в одиночестве прошел к озеру, мирно спящему подо льдом. Ни от кого из людей он не ждал совета. Ему нужна была Она.
И Она появилась, как всегда, неслышно и внезапно, словно соткалась из мелькания снежинок в воздухе. Босыми ногами, в легкой беличьей щубке поверх платья, шла по снегу, как по воздуху, не оставляя следов.
- Я изгнал из Сварожьих Земель моих младших братьев, - произнес он, хотя прекрасно понимал, что Она и так все знает.
Хозяйка Лесной Земли остановилась в отдалении, не подходя ближе.
- Ты ведь уверен, что сделал это ради общего блага. В чем тогда ты сомневаешься?
- Я это сделал ради тебя, а не ради себя. И еще раз поступил бы так же, если бы понадобилось. Я переиграл судьбу, избавившись от соперников, - проговорил Стемир без всякого колебания. - И все-таки, они мне братья по отцу. Виновата их мать, но не они.
- Ты дал им урок несправедливости. А Агайя и без тебя преподаст много таких уроков. Ничто на земле не проходит бесследно, - на лице, в интонациях Хозяйки Лесной Земли скользнула печаль, даже тоска. Или ему показалось?
- Ты хочешь сказать, что мои младшие братья станут мне врагами? - попытался он угадать.
- Нет! Ты больше не встретишься в мире Яви ни с одним из них, и они не перейдут тебе дорогу, - твердо отвечала она.
Стемир облегченно вздохнул.
- Ну тогда я вправе совсем забыть о них! Пусть в Лесной Земле укрепится лишь один княжеский род, чтобы вечно служить тебе!
Тончайшая вуаль из снежинок покрыла Ее лицо, сделав непроницаемым.
А Стемир поспешил поведать ей о новых замыслах.
- Весной заложим храмы в Брониславле и в Змееве! Старые деревянные недостойны твоей красоты. Я нашел нового мастера по дереву, и он создаст много прекрасных произведений в твою честь!
Она слушала его, порой подсказывала, давала советы, вдохновляла и воодушевляла Стемира для новых свершений. После встречи с Ней он всегда возвращался с новыми силами, с ворохом смелых и дерзких решений. Даже его ближники удивлялись: казалось, что князь не ведает усталости.
